(А)пофеоз (1/2)
Свежее любовное послание мозолит глаза, а острые края бумаги режут пальцы и нечто внутри, под кожей, где пульсируют внутренние органы.
«Твои медовые глаза — самые красивые на свете. Я в них тону».
У Крейга не медовые глаза. Его глаза — тревожно-тяжелые, тягучие, как деготь.
«Ты прекрасен».
Пугающе-безжизненный, вымученный, вот какой взгляд Крейга — и он блуждает по зеркалу в поисках неведомой «красоты» весь оставшийся вечер.
«Твоя улыбка освещает собой весь мир».
С тех пор эти слова не выходят из его головы. Когда улыбка подкрадывается исподтишка, Крейг гасит ее прежде, чем та неохотно вырвется наружу. Все комплексы вдруг еще больше обнажились, показались еще уродливее.
В груди у Крейга сквозное отверстие, и он осторожно проводит кончиками пальцев по стенкам глубокой дыры, в очередной раз убеждаясь, что сердце безвозвратно потеряно. Растерял по дороге из школы где-то пару лет назад.
Но все-таки при новой записке нечто внутри пробивает сладостный стук. Крейга это раздражает. Как и то, что имени отправителя все никак не появляется.
Проницательный Твик сразу все понимает. Они сидят на заднем дворе школы, Крейг смотрит на пасмурное небо над футбольным полем, а Твик разглядывает трещины на тротуаре сквозь развороченную грудную клетку.
— Что эти записки заставляют тебя чувствовать?
От ветра холодно, и оба по очереди выпускают изо рта теплый пар.
— Не знаю. Просто не верю, наверное.
— Почему?
Твик выдыхает на этот раз совсем неслышно. Крейгу даже на миг чудится, что это и не слово вовсе, а слабое колыхание ветерка.
— Потому что это все бред.
Крейг ныряет в карман за первой попавшейся запиской. Твик скользит по ней убитым взглядом.
Крейг просто приставляет два пальца к его виску и стреляет, будто бы в отместку за выдранное с мясом сердце.
«Твоя щербинка между зубами очень милая».
Ошметки мозгов разлетаются по всему лестничному пролету, но у Крейга нет пистолета, это только его слова.
— Так глупо.
— Почему это не может быть правдой?
— Как это может быть красивым? Я просто костлявое чудовище.
Глаза Твика тоже не отличаются красотой. Они тусклые и мертвые, как у рыбы.