Вопрос 5 (1/2)

Рано или поздно это должно было случиться. Любое существование, даже самое долгое, имело своё завершение, а Лорет и без того прожил даже больше положенного. Магический сон, в который он погрузил себя на триста с лишним лет, защищая остатки города, продлил годы его жизни, но вечно обманывать смерть не могли даже немёртвые — уж тем более он, разумный слишком очеловечившийся дракон. А потому он чувствовал, что его время подходит к своему завершению.

Старость подкрадывалась медленно и постепенно. Долгий процесс, подводящий к краю, и в конце концов ближе подходить было уже некуда. И Игорь с нескрываемой печалью наблюдал со стороны, бессильный сделать хоть что-либо. И собственная вечность как никогда казалась ему страшным проклятием.

Он прерывисто вздохнул, пусть ему и не нужно было этого делать, и с тоской осмотрелся по сторонам. Знакомая пещера, в которой он бывал так часто — именно здесь когда-то очень и очень давно Сэм нашёл своего драконьего предка. Именно здесь Игорь впервые увидел своего отца — и вот теперь он снова был здесь. Ведь папа попросил привести его сюда, в место, с которым было связано слишком много всего. В последний путь он хотел отправиться именно здесь, и Игорь не мог отказать ему в этой просьбе. Как не мог отказать никто из их семейства, и слабая улыбка тронула бескровные губы.

Вокруг старого ледяного дракона собралась вся семья. Шесть поколений немёртвых и ещё живой Олег со своей женой — Максим наотрез отказалась оставаться дома, даже несмотря на то, что уже была на сносях и такие опасные и длительные путешествия были для неё тяжёлыми и опасными. Однако она тоже была частью семьи, как и ребёнок под её сердцем, которому, к сожалению, вряд ли уже удастся когда-нибудь увидеть легендарного предка. Поэтому хотя бы так, но Максим хотела приобщить его к семейству и позволить ему разделить с Лоретом его последние мгновения.

— Иди, — из тяжёлой задумчивости Игоря вывел негромкий голос Дмитрия — тот пусть и не был кровным членом семейства, уже давно смирился с тем, что по духу вошёл в него. Однако сейчас он всё же стоял чуть поодаль, в стороне, не желая мешать столь важному и непростому моменту.

Игорь заторможено кивнул, низко опустив голову. Но всё же подошёл к семейству, устроившись между Сэмом и Антуаном, накрыв ладонью небольшой участок длинного драконьего тела. Отец на это слабо шевельнулся, посмотрев на сына полуслепым взглядом, и Игорь почувствовал, как грудь сдавили невидимые тиски.

Скорбное молчание повисло под потолком пещеры, и тишину нарушало лишь журчание воды и тяжёлое прерывистое дыхание старого дракона. Максим гладила его по вытянутой морде, согревая прикосновениями, и Лорет слабо ткнулся носом в её живот, скользнув по нему, словно поглаживая, и прикрыл глаза, будто прислушиваясь. Хоть так приобщался к потомку, на что женщина улыбнулась с мягкой печалью.

Время, казалось, застыло в этом скорбном мгновении. Игорь ближе прижался к драконьему телу и тихо всхлипнул, пряча на холодных чешуйках своё лицо. Одна мысль о том, что папа вот-вот уйдёт навсегда, разбивала его немёртвое сердце, и он снова ощущал себя одиноким ребёнком, у которого никого нет. Невыносимо...

Постепенно потомки, не говоря ни слова, вышли из пещеры, и Дмитрий бесшумно удалился за ними, напоследок бросив сочувствующий взгляд на Игоря. Тот, полный горя, сжался в комок, полулежа где-то на середине длинного тела, и Дмитрий покачал головой. Им следовало побыть вдвоём и провести последние мгновения в компании друг друга.

Тело под ним слабо пошевелилось, и Игорь нехотя отпрянул, с тоской и болью наблюдая, как оно меняется в последний раз. Но Лорет был слишком стар и потерял уже почти все силы, отчего трансформация оказалась неполной: мужчина с заметными чертами дракона, вертикальными зрачками, покрытой чешуёй кожей, вытянутыми когтями, укороченным хвостом и рогами на лбу. Но он всё равно выглядел как его отец, и Игорь снова всхлипнул как ребёнок и протянул к родителю руки.

— Иди сюда, — устало, но мягко, хрипло посмеиваясь, Лорет позвал его к себе и заключил в объятия, чувствуя, как тело немёртвого врезалось в него, стиснув крепко, но осторожно.

— Папа... — плача без слёз, жалобно протянул Игорь, прижимаясь ближе и крепче, не желая отпускать и расставаться. Времени вместе было так мало, но по правде говоря, его всегда было бы мало, даже если бы они никогда не расставались и всё время были вместе.

— Ну-ну, — отец утешающе погладил его по спине. — Я всегда буду с тобой, дитя моё, — отстранился, заглядывая полуслепыми глазами в глаза. Одной рукой когтистыми пальцами погладил холодную щёку, а второй накрыл грудь там, где когда-то билось сердце. — Вот здесь... — Игорь накрыл рукой его руку и снова всхлипнул, прикрыв глаза и ткнувшись лбом в лоб родителя.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — он прошептал всё так же, как и всегда, по-детски искренне, чувствуя, как всё внутри наполняется невыносимой болью. И она льётся через край, а он — бессильный ребёнок, который даже нормально плакать больше не может. — Не оставляй меня... — и пусть он знал, что это едва ли зависело от их желания, он просто молил о невозможном, в глубине души надеясь на чудо.

— Позволь мне уйти спокойно, — Лорет погладил его по чёрной макушке. — Я стал очень стар — позволь мне отдохнуть, — он выдохнул, и Игорь почувствовал, как отец снова начал меняться.

Последние силы покидали его, и поддерживать человеческий облик он больше не мог. С тоской и непередаваемой печалью Игорь наблюдал, как папа снова стал драконом. Он свернулся калачиком, опустив морду на передние лапы, и тяжело выдохнул, медленно прикрыв веки.

— Я посторожу твой сон, папа, — Игорь опустился рядом, с болью глядя на дракона. — Его больше никто не потревожит...

Его губы дрогнули, а направленный куда-то в потолок взгляд подёрнулся дымкой. Спиной он упёрся в тело дракона, закинув на него одну руку и неспешно поглаживая его. Второй рукой достал из кармана три драконьих зуба, опустив взгляд на них, перебирая и рассматривая — незадолго до своего последнего путешествия папа подарил их ему. Не знал, как долго так сидел, чувствуя, как что-то внутри него медленно разбивается острыми осколками. Невосполнимая утрата, которую ничем не заполнить — и Игорь плакал без слёз внутри себя и снаружи.

Он не знал, сколько времени прошло, лишь в какой-то момент почувствовал и понял, что сон отца стал вечным. Его тело замерло и застыло, больше не вздымаясь от слабого дыхания. И тело Игоря натянулось как струна, и он судорожно вздохнул, сжав в кулаке зубы отца и прижав к сердцу. Оно распадалось на куски, и Игорь тихо горько плакал, не в силах совладать со своим горем. Повернулся набок, сжавшись в комок, и обнял остывающее драконье тело, полный печали и боли.