Вопрос 3 (2/2)
— Ты так отпиздил меня, что я думал, что откинусь к предкам прямо на месте, — Дмитрий скривился. — Откуда же я знал, что ты грёбаный маг, сын друидки и дракона!
— Я сразу понял, что ты хороший, — Игорь притянул друга к себе ближе, обняв его за плечи. — Я рад, что ты согласился продолжить со мной путь.
— Как будто у меня был выбор, — проворчал Дмитрий, но вырываться из хватки Игоря не стал. — Мне нужна была помощь, и ты вместо этого потащил меня в логово дракона. Честно говоря, я думал забить хер и свалить...
— Но не свалил же, — Игорь довольно улыбнулся и хитро сверкнул глазами, давая понять, что всё это время всё-таки слушал чужие разглагольствования.
— Ах ты ж!.. — Дмитрий пнул его в плечо, но тут же вздохнул, признавая: — Да куда я бы от тебя делся. Я сразу понял, что ты магнит для неприятностей на свою задницу. А я, вроде как, был твоим должником... А потом, да, я тоже привязался к тебе, драконорождённый придурок, не смотри на меня так! — он фыркнул, смущённо посмотрев куда-то в сторону, на что Игорь негромко посмеялся.
Дмитрий всегда был таким: суровым, ворчливым и мрачным. Пытался казаться бесчувственным и брутальным, но на самом деле в глубине души он был хорошим человеком, на которого всегда можно было положиться. Он стал первым и единственным настоящим и близким другом Игоря, словно старший брат, присматривающий за ним, вытаскивая из передряг и следя за тем, чтобы его распиздяйство, на которое сам Игорь не обращал внимания, не закончилось для него новым ворохом проблем. Ворчливый и делающий вечно недовольный вид, тем не менее Дмитрий заботился об Игоре так, как когда-то давно, возможно, заботился приёмный отец, и это было... Для Игоря это было очень важно.
Дмитрий стал очень важен и близок, возможно даже ближе, чем брат. Даже к любимой жене и не менее любимому сыну Игорь не был так привязан, как к своему другу, и это было странно и ненормально, но в этом был весь Игорь — взрослый ребёнок, которому не выжить в этом суровом и опасном мире без ворчливого, но (глубоко внутри) добродушного взрослого. И Дмитрий, на свою голову, стал таким взрослым.
И возможно, ему всё-таки стоило держать дистанцию, но сам не понимая, почему, Дмитрий не мог причинить боль и разбить сердце этому слишком открытому и искреннему ребёнку. А потому стойко терпел, в конце концов смирившись с мыслью о том, что для Игоря он не просто друг. Он — семья, и даже после смерти едва ли что-то в этом могло измениться.
Иногда, конечно, это раздражало, но Игорь всегда был искренен в своих эмоциях и чувствах, и пожалуй, Дмитрию не доводилось встречать более искренних, а оттого уязвимых, созданий. А потому он не мог сорваться на Игоре, прятал раздражение и лишь ему одному позволял вить из себя верёвки. Так странно...
Да, чувство юмора у судьбы определённо было забавное: суровый равнодушный наёмник в конце концов нянчил ребёнка, по ошибке застрявшего в теле взрослого. Абсурдное знакомство, идиотская нелепость в итоге растянулась на целую жизнь и нежизнь, и Дмитрий мог только смириться. Что он, собственно, и сделал в тот самый миг, когда позволил Игорю утащить себя — что тогда при жизни, что теперь.
— Мы почти добрались до Эреба-Энраля! — воодушевлённо выдал Игорь, выведя Дмитрия из мимолётной задумчивости. — Пока что я остановился здесь. Представляешь, супруга здешнего губернатора когда-то встречалась с драконами! Я договорился с ней о встрече — хочу расспросить её подробнее! Очень здорово, что ты появился именно сейчас!..
— Погоди! — как и при жизни, Игорь тараторил десять слов в секунду, отчего Дмитрию пришлось прервать его, чтобы вклиниться с вопросом: — Может, для начала, ты расскажешь мне, как здесь всё устроено?
— Конечно-конечно! — Игорь солнечно улыбнулся и снова затараторил, отвечая на вопрос друга, перескакивая на другую тему, потом возвращаясь к первоначальному вопросу, а потом снова перескакивая уже на третью тему — типичная манера вести разговор у этой драконорождённой катастрофы.
Дмитрий усмехнулся себе под нос: Игорь даже после собственной смерти оставался Игорем, и это странным образом создавало впечатление какой-то стабильности: хоть что-то в этом мире оставалось неизменным. И Дмитрия всё же это более чем устраивало, отчего он поймал себя на компрометирующей, но вполне ожидаемой мысли.
По своему несносному другу-взрослому-ребёнку он, на самом деле, очень скучал.