Вопрос 30 (1/2)
Шаги легки и беззвучны — тонкая гибкая фигура скользит между деревьев словно тень. Алые глаза разрезают ночную тьму, а тонкие губы кривятся в предвкушающем оскале. Хищник преследует свою жертву, бесшумным роком настигая её — участь её уже предрешена.
Караван работорговцев, двигающийся в сторону нейтральных территорий, где обосновали свои невольничьи рынки пираты, останавливается на ночлег. Путь его лежит через мрачный Тёмный лес, отчего палачи держатся настороже. Переглядываются друг с другом, тихо переговариваются — крепкий коренастый саламандр выдувает из лёгких огненный поток, зажигая костёр побольше да помощнее. Трое его помощников-оборотней перекидываются в медведя и волков, а остальные четверо поудобней перехватывают оружие. Бросают косые взгляды на закованных измученных пленников — в их глазах полнейшее безразличие ко всему происходящему.
— Будьте наготове, — старый седовласый краснолюд басит своим подчинённым. — Места эти проклятые, твари тут разные обитают — ночь будет тяжёлой.
— И почему мы остановились именно здесь на ночлег?! Не могли до ближайшей таверны дойти?! — другой краснолюд, молодой и горячий, заводится с пол-оборота, но тут же тушуется под тяжёлым взглядом предводителя.
— Ты сам слышишь, что говоришь? — рыжеволосый эльф, сидящий рядом с юнцом, хмыкает снисходительно, натачивая кинжал. — В таверну, как же. Что б нас сразу же повязали низовики? Или тебе напомнить, какую награду дают за наши головы в Империи? А до ближайшей базы клана Хозяев ночи ещё два дня пути.
— Именно поэтому заткнись и не отвлекай нас, — эльфа прервал саламандр, обходя разведённый огонь и садясь рядом с ним.
«Как будто вас это спасёт, смертники», — тихо прошелестел ветер, скрывая чужие мысли, и хищник затаился, выжидая момент.
Ночное небо затянули облака, скрывая растущую луну. Холод костлявыми руками обнимал каждого путника, отчего все они старались держаться ближе к огню. Порывы ледяного ветра пронизывали до костей, не давая уснуть, но усталость и сонливость всё равно чугунной тяжестью наливали головы, отчего их то и дело клонило вниз. Алые глаза затаившегося хищника предвкушающе сверкнули.
Время пришло.
Выпад резкий, стремительный — горящий костёр только и успевает блеснуть на гладком лезвии. Кровавые брызги взлетают вверх, и тело с глухим стуком падает наземь — в глазах рыжего эльфа застывает странная смесь безмятежности и удивления. Сидящий рядом с ним юнец-краснолюд подпрыгивает на месте, хватаясь за меч и резко оборачиваясь. Только для того, чтобы встретиться взглядом с чужим взглядом, пылающим алым — клинок отточенным движением проходится вдоль молодого тела, и убитая жертва подаётся назад, падая прямо в костёр.
Хищник скалится довольно, обнажая ряд острых белоснежных зубов — кровавая пляска начинается.
Оборотни рычат, одновременно бросаясь на неожиданного противника, но он гибко изворачивается, уклоняясь. В его руках танцуют клинки, и бурые волки жалобно скулят, захлёбываясь собственной кровью. Принимают обратно человеческий облик, остекленевшим взглядом глядя в ночное небо.
— Проклятье, — старый краснолюд сплёвывает в ярости, пятясь назад к напуганным пленникам, что жмутся друг к другу, пытаясь согреться и спрятаться от опасности. — Только вампирской ищейки нам здесь не хватало, — бормочет себе под нос, наблюдая, как налетевшая, словно ураган, женщина разбрасывает в стороны его сообщников, словно те слепые непослушные котята.
— Ничего, посмотрим, как эта вампирская гнида сейчас запоёт, — саламандр набирает полную грудь воздуха, выдыхая его сокрушающим всё на своём пути огненным потоком. И когда огонь рассеивается, самодовольно ухмыляется: — Это оказалось даже легче, чем я думал.
— Да ну? — холодный голос отдаёт табуном ледяных мурашек по спине, а взгляд алых глаз отзывается в скованных мышцах физически ощущаемой болью.