Вопрос 2 (2/2)
Эйладар напряжённо вглядывался вдаль. Тёмная туча бездушной и бездумной армии немёртвых надвигалась на них, ведомая самим своим владыкой, хозяином и господином, чья могучая фигура была закована в доспехи, украшенные золотыми письменами-заклинаниями. Некромант лично выступил на поле боя, и одно это осознание заставляло сердца воинов робеть.
— Помните, дочери Ветра и дети гор, что не существует всемогущих существ, — песней ветра между рядами защитников разнёсся мелодичный голос сильфийской королевы-жрицы. — И лишь ваше мужество способно сломить гордеца, замахнувшегося выше своей головы. Страху не должно быть места в ваших сердцах. Не тогда, когда в вашей отваге нуждаются ваши семьи, которые вы поклялись защищать.
— Защитная стойка! — громко и твёрдо произнёс Эйладар, когда вражеское войско подошло ближе. Безоговорочно слушая приказ короля, линия обороны выставила перед собой щиты. — Первая линия — в атаку! — за спинами товарищей встала первая линия копейщиков, и град копий смертоносным дождём осыпался на врага, поражая наступающих немёртвых и живых приспешников Некроманта.
Копья едва ли могли ощутимо проредить ряды поднятых мертвецов, но они немного замедлили их марш, и сильфы, словно вихри ветра, вырвались вперёд, врезаясь во вражеский строй. Тяжёлая, долгая и кровавая битва началась.
«Нужно дождаться Тахлавеля... Нужно дождаться подкреплений Геде́она Светлого», — мысль упрямой болью пульсировала в затылке, не давая уставшим пальцам выпустить мокрую от пота и крови рукоять меча. Эйладар сражался в самой гуще — свои и чужие войска перемешались, и битва превратилась в самое настоящее побоище.
Отбиваясь от своих врагов, Эйладар нервным обеспокоенным взглядом скользил по полю брани. Яркая ночь хорошо освещала сражающихся и тела убитых, и острое эльфийское зрение скользило по лицам в поисках единственных родных черт. Находя их в отчаянно сражающейся женщине, сносящей голову какому-то воскрешённому гному.
Эльвэ сражалась в самом сердце битвы. Вокруг слышались крики и лязг оружия, стоны раненых. Сил продолжать бой уже не было, но она раз за разом отчаянно кидалась в схватку. От её меча то и дело падали убитые мертвецы, что были подняты в мир живых страшной тёмной магией. Совсем рядом просвистела стрела, и королева резко отскочила, поворачиваясь в сторону. Взгляд её против воли зацепился за стоящего совсем рядом Некроманта, ужасного, облачённого в крепкие доспехи, сияющие золотой вязью заклинаний. Ужас переполнял храброе сердце королевы, и мимолётной заминки хватило для того, чтобы она превратилась в роковое мгновение.
Жгучая боль, резкая и пронзительная, простреливает грудь. Эльвэ вскрикнула и опустила голову, с удивлением увидев, как из щели с правой стороны пробитого нагрудника торчит стрела. Осознание скорой смерти пришло к ней вместе с беспамятством, и королева упала на колени, успевая услышать дикий, наполненный болью крик своего возлюбленного супруга:
— ЭЛЬВЭ!!!
Эйладар наблюдал за происходящим будто время перед ним исказило свой ход и намеренно замедлилось. Он видел, как стрела пронзила его супругу, и не обращая внимания на бой вокруг, на крики и лязг металла, сам не заметил, как тело его сорвалось с места, вихрем подлетает к падающей жене, разбрасывая по дороге гнилые трупы в разные стороны. Поймав Эльвэ и прижав её к себе, он опустил её на землю и попытался закрыть страшную рану, прекрасно осознавая, что это было бесполезно — жизнь вместе с кровью стремительно покидала тело его королевы.
— Нет, Эльвэ, нет… — не сдерживая слёз, мгновенно выступивших на глазах, дрожащим голосом прошептал Эйладар, припав к пробитым доспехам жены. — Только не ты… Только не ты... Ты же обещала, что мы вдвоём увидим рассвет...
Эйладар резко вздрогнул, словно на него вылили ведро ледяной воды. Полным ненависти и тлеющей ярости взглядом он посмотрел на чёрное, затянутое тучами небо. Размышления завели его в дни глубокого прошлого, и он сам не заметил, как ступил на зыбкую дорожку воспоминаний. Тех, о которых он хотел бы навсегда забыть; тех, которыми дорожил сильнее всего.
Тряхнув головой, гордый король отвернулся. Развернулся, покидая балкон и возвращаясь в свои покои, пытаясь закрыть вновь взошедшее кровью сердце. За его спиной с едва различимым тихим скорбным шумом пошёл дождь.