Вопрос 2 (1/2)
Тёмная ночь была беззвёздной. Чёрное небо заволокли тяжёлые тучи, плотным пологом скрывающие ночное светило и бледную серебряную россыпь звёзд. Таких далёких и холодных. Таких... равнодушных.
Эйладар не любил звёзды. Он в принципе мало что любил в своей жизни. И никого не любил, кроме самого себя. И единственной женщины, которая удерживала его на хрупкой, размытой границе между спокойствием и чёрным отравляющим безумием.
Та ночь была яркой. Небо как никогда было усеяно звёздами, посреди которых, царственно возвышаясь над ними, светила тусклым светом убывающая луна. Никто не спал в те беспокойные часы, и в на скорую руку разбитом лагере царило удивительное для ночной поры оживление. Уставшие солдаты нервно ходили с места на место, обходя разведённые костры и нигде не задерживаясь надолго; сильфийские мечницы помогали раненым.
Лагерь не спал, и Эйладар нервным взглядом всматривался в суету, стоя чуть в стороне на небольшом возвышении. Ночь была яркая, холодная, а ещё воистину судьбоносная, хоть в тот миг едва ли кто-то из присутствующих осознавал это в полной мере. Зябко поведя плечами, король горных эльфов отвернулся, медленно повернувшись и устремив взгляд в противоположную сторону.
Их положение было до крайности шатким и непрочным. Огромной удачей будет, если они продержатся до утра, но они должны продержаться ещё дольше, ведь если это направление падёт, мир будет обречён. Эйладар шумно втянул носом воздух. Он никогда не был хорошим стратегом и тактиком, но даже он понимал, что сейчас самый удачный момент попытаться выдавить защитников ущелья с их позиций и пробить путь вглубь и ввысь горного хребта, к последнему рубежу — королевству сильф и Пику Оракула. Этого ни в коем случае нельзя было допустить, а значит, все, кто ныне были в лагере и могли держать в руках оружие, должны были ценой собственных жизней во что бы то ни стало защитить этот перешеек.
— Мы справимся, — мягкий голос Эльвэ, бесшумно возникшей из-за его плеча, ворвался в натянутую напряжённость Эйладара. Рассеянным взглядом он посмотрел в спокойное уверенное лицо супруги и шумно выдохнул.
— Нам всего лишь нужно дождаться Геде́она и подкрепления. В морском сражении ундины и вампиры разбили силы Лауреза, и Керзаир послал часть своих воинов сюда, — произнёс он, на что Эльвэ кивнула. Она поймала ладони мужа и сжала их, словно пытаясь умерить его беспокойство и передать свою уверенность.
— Мы обязательно встретим рассвет, — Эльвэ подбадривающе улыбнулась. — Некромант не станет праздновать свой триумф на наших костях.
— Любовь моя, ты всегда успокаивала меня, — Эйладар слабо улыбнулся уголками губ в ответ, и взгляд его смягчился и потеплел. Он поднёс тонкие пальцы жены к губам и коснулся ими их невесомым поцелуем. — Но я прошу тебя, останься здесь, присмотри за ранеными. Тебе нечего делать в первых рядах сражающихся.
— Ошибаешься, мой король, — Эльвэ лукаво улыбнулась. Потянулась к мужу, обвив руками его шею, и прижалась к нему, уложив голову ему на плечо. — Я поклялась идти за тобой и в огонь, и в воду. Быть с тобой и на войне, и во времена мира. Куда ты пойдёшь, супруг мой, туда и я последую за тобой.
— Будь осторожна, — обняв в ответ Эльвэ за талию, сдался Эйладар. Знал прекрасно, как упряма его жена, что ничто не сможет удержать её на месте, а потому мог лишь смириться с её решением, хоть на сердце его было тяжело.
— Мой король, моя королева, — голос одного из эльфийских воинов заставил супругов разомкнуть объятия и отступить друг от друга. — Дозорные сообщают о приближении врага.
— Пора выдвигаться, — Эйладар кивнул, и воин коротко скоро поклонился, быстро убегая обратно в лагерь. Король же обернулся на свою супругу, и поймав её лёгкую улыбку, пошёл следом.
Яркая убывающая луна и холодная россыпь звёзд отбивались в бликах наконечников копий, от лёгких высоких щитов, нагрудников и шлемов эльфийских воинов; серебряной рекой разливались по лёгким острым лезвиям мечей сильфийских мечниц. Объединённый отряд мобилизовался в кратчайшие сроки и был готов держать удар, спустившись к началу ущелья, перекрывая его.