Вопрос 1 (2/2)

— Тебе повезло, что дверги не такие невежды, как о нас говорят на равнинах и тем более остроухие ублюдки, — лениво хмыкнул король, — и я знаю, что ты — огненный князь. В противном случае, твоя голова стала бы неплохим трофеем, — чёрные глаза дверга вспыхнули жёстким блеском. — А так я дам тебе второй шанс и выслушаю твои объяснения.

Орлеандо вздохнул. Поморщился, взъерошив влажные от растаявшего снега короткие волосы на затылке. С высокими гномами всегда было трудно вести дела: те были подозрительными и несговорчивыми, и лишь самые искусные дипломаты с трудом умудрялись найти с ними общий язык. Орлеандо же дипломатическим даром не обладал, а потому всё, что ему оставалось, это говорить правду.

— В общем-то, — он пожал плечами, опустившись прямо в очаг, и огонь тут же окружил его со всех сторон, ластясь под руки. — Я тебе не солгал, король. Это было опрометчиво с моей стороны, не стану скрывать, но я отдалился от нашего лагеря, и кажется, забрёл слишком далеко, — Орлеандо, в отличие от многих монархов, всегда умел признавать свои ошибки, особенно если они были такими явными. Однако глупость и абсурдность данной ситуации всё же заставили его вновь поморщиться.

Горин заинтересовано приподнял тёмные брови. С подозрением и ленивым любопытством он смотрел в спокойное расслабленное лицо саламандра, раздумывая, следует ему верить или нет.

— Это вполне в духе альвийского ублюдка, — в конце концов недовольно сплюнул он ни с того, ни с сего. — Разместить отряд наёмников прямо на границе.

— Разведчики доносят интересные вести, — Орлеандо снова пожал плечами, но тут же на губах его появилась лукавая полуулыбка. — Но я думаю, мы можем с тобой договориться, король.

— Мне не о чем договариваться с продажными змеями, — оскорблёно фыркнул дверг, на что Орлеандо прищурился.

— Подумай хорошо, двергский владыка, — вкрадчиво произнёс князь, уловив нить личной выгоды, которую могла ему принести спонтанная сделка. — Твои диверсанты не знают о нашем прибытии. Провокация на границе провалится, а много бойцов погибнет под огненным штормом моих воинов. Уверен, что хочешь так глупо разбрасываться жизнями своих солдат?

В ответ на слова Орлеандо Горин напрягся. Взгляд его потяжелел и наполнился угрозой, но князь знал, что собеседник ничего не сделает ему. Своими словами он зацепил короля так, что мог теперь диктовать собственные условия.

— И чего же ты хочешь? — сквозь зубы процедил дверг, на что Орлеандо довольно усмехнулся.

— О, сущий пустяк, — усмешка его стала ещё шире, и князь подался корпусом вперёд к собеседнику. — Честный обмен: когда буран утихнет, ты позволишь мне уйти отсюда живым и вернуться к моему отряду; в свою очередь я обязуюсь прибегнуть к хитрости и предупредить твоих воинов, что их местоположение нам известно. Это спасёт их жизни и бонусом даст тебе время придумать новую тактику боя.

— Как я могу знать, что ты не обманешь? — хмуро спросил Горин.

— Никак, — Орлеандо повёл плечами. — Ты можешь лишь поверить моему слову.

— Чего я делать не стану, — дверг нахмурился ещё больше. — Потому что то, что ты мне предлагаешь — это предательство союзников.

— Формально — нет, — с деловыми нотками в голосе откликнулся князь. — Досаднейшая случайность спугнёт твоих воинов — ах, какая жалость! — он театрально всплеснул руками и посмотрел на собеседника смеющимся взглядом.

— Какая тебе от того выгода? — король упрямо пытался найти в чужих словах подвох. — Новая тактика поставит и твоих солдат в неудобное положение.

— Я саламандр, — так, словно это всё объясняло, ответил Орлеандо. — Моя выгода останется со мной, не говоря уже о том, что эта сделка как минимум сохранит все три мои оставшиеся жизни, а не только две или одну, — по-светски продолжил он. — И потом, бо́льшая часть моих воинов — саламандры в самом расцвете лет. При всём умении твоих воинов, король Горин, вряд ли им удастся за раз лишить их пяти, а то и шести жизней. А вот им хорошенько поджарить диверсантов на границе — легко. Так что решайся, король Горин, — цепкий взгляд жёлтых глаз стал хищным, и дверг напротив недовольно скривился.

— Буран закончится к вечеру, — в конце концов недовольно буркнул он. — Дорогу до границы показывать не буду — сам найдёшь, если не захочешь быть похороненным в снегах.

Орлеандо широко довольно улыбнулся. Что-что, а договариваться даже с самым несговорчивым собеседником он всегда умел.