Часть 7 (2/2)

А Вей Ин внимательно слушал историю о недавнем отравлении во всех подробностях и, нисколько не смутившись, поддакивал в нужных местах родителям, что медицина ни к чёрту, врачи безграмотные.

— К людям никакого уважения, ребёнок чуть не умер, а они его выгнали из больницы на следующий день, сказали — здоров. Где же здоров? Вы бы его видели, — всплеснув руками, причитала мама.

— Да, да, — искренне удивляясь халатности врачей, с серьёзным лицом подтвердил магистр. — Простите, если вмешиваюсь в воспитание, но, мне кажется, мальчику после болезни будет полезно дышать свежим воздухом. Думаю, ничего не случится, если выпускать его погулять ненадолго. Уверен, он скоро поправится.

Ибо не усидел один, давно вышел из своей комнаты и, стоя в темноте прихожей, подслушивал разговор. И тут Вей Ин назвал его «мальчиком». Это снисходительно-унизительное обращение просто растоптало в пыль и так раненое самолюбие Ван Ибо.

— Мальчик, значит. Я тебе покажу, какой я мальчик, — он стиснул зубы, продолжая прислушиваться.

За душевными разговорами прошло пару часов, Ибо устал стоять и присел на пол, подпирая спиной стену. А родители всё болтали и болтали с вежливым «соседом», угощали его мясом и тушеными овощами, которые так любил Ибо и планировал съесть на ужин.

Когда вдоволь наговорившись с гостем, все направились к выходу, то нашли спящего на полу Ибо, он задремал, слушая бесполезную чушь, которую несли эти трое.

— А-Бо, сынок? — побледнела мама.

— Тсс, — приложил указательный палец к губам Вей Ин. — Ваш сын спит, — магистр осторожно взял Ибо на руки и, крепко прижимая драгоценную ношу, понёс в уютную маленькую комнату. Сердце неукротимого Вея замирало, когда он смотрел на приоткрытые пухлые губы и подрагивающие густые ресницы его Лань Чжаня. Но в одну минуту он понял, что Ван Ибо не спит, а притворяется. — Хороших снов, малыш, — опустив подростка на кровать, прошептал Вей Ин, наверняка зная, что его слышат.

Ибо резко распахнул глаза и обдал магистра ледяным взглядом:

— Я не малыш, заруби у себя на носу, — он уверенно обхватил шею Вей Ина и заставил наклониться ниже. Тот чуть не потерял равновесие от неожиданности, когда Ван Ибо коротким поцелуем клюнул его в губы.

Магистр позорно сбежал от мальчишки, разволновавшись и раскрасневшись, как школьник. Он совершенно потерянный выскочил в прихожую, где его с улыбкой встретила мама, довольная, что сосед оказался таким приятным собеседником и внимательным человеком. Госпожа Ван собрала для гостя целый контейнер свежих баоцзы и торжественно вручила со словами, что одинокому молодому мужчине не помешает домашняя еда, и что он может заходить в любое время, если что-то понадобится. Вей Ин попытался улыбнуться и быстро ретировался из квартиры. Он летел по ступенькам старенькой пятиэтажки, спотыкаясь, ноги подкашивались, а в ушах шумела взбунтовавшаяся кровь.

«Лань Чжань, он Лань Чжань, я чувствую», — убеждал себя магистр. ” Теперь уж точно… ”

***</p>

Каково же было удивление Ван Ибо, когда утром родители разрешили ему погулять полчаса у подъезда на свежем воздухе. Он радостно вышел, захлопывая входную дверь, и на площадке увидел вчерашнего гостя. Вей Ин тоже пытался повернуть ключ в древнем, несмазанном замке старушкиной квартиры.

— Ты реально сосед? — выпучил глаза Ибо, глотая ком недоумения.

— Что тебя смущает, малыш? — Вей Ин ухмыльнулся, непринуждённо поправил рабочий кожаный портфель под мышкой и не спеша стал спускаться по ступенькам с пятого этажа. Ибо шёл следом, дыша в спину.

— Всё смущает, главное, зачем, можешь объяснить?

— Могу, но на это надо время, — Вей Ин специально посмотрел на часы, которые стоили чуть ли не столько же, сколько бабкина однушка. — Сейчас нет времени, да и ты на карантине, Малыш, — нарочно выделив последнее слово, засмеялся неукротимый.

— Не зови меня так! — покраснел ушами Ван Ибо.

— Никогда не целуй незнакомых мужчин, — Вей Ин резко остановился на лестничной площадке между этажами и, схватив за грудки, прижал Ибо к стене. Он откинул его светлые волосы, закрывавшие глаза, любуясь. Провёл кончиками пальцев по нежной коже щеки, покрытой мягким незаметным пушком, потом по сочным влажным губам и, приблизившись, лизнул мочку уха. — Ещё встретимся, малыш, — Вей Ин оторвался от Ибо и поскакал через две ступени вниз, оставив приятный запах парфюма и ощущение запутавшихся в животе бабочек.

— Людоед! — выкрикнул вслед Ван Ибо. У него снова онемели все конечности, но в этом не был виноват Вей Ин, вернее, именно Вей Ин и был виноват. Ибо до сих пор ощущал его дрожащее дыхание у себя на шее и мокрое прикосновение, такое горячее, что ухо всё ещё пылало, а по телу волнами проносились мурашки.

***</p>

Ибо как в тумане вывалился на улицу и позвонил Чо Сынёну:

— Вылазь, я тебя жду возле дома.

Через две минуты Сынён стоял рядом с другом, благо бежать до него было недалеко, всего лишь из соседнего подъезда.

— Ну вот, — закончил рассказ Ибо, умолчав об интимных подробностях про вчерашний поцелуй и сегодняшнее ухо, теперь людоед мой сосед и дружит с родителями. — Зачем ты ему сказал адрес? Жить надоело?

— Я до последнего не хотел говорить, но.., — виновато потупился Сынён. — Он, он напомнил о пятнадцати миллионах.

— Людоед тебя шантажировал?

— Да, — тихо признался друг.

— Зачем? У меня мозг скоро взорвётся от этого вопроса, — озадаченный Ибо сел на лавочку возле подъезда.

— Думаю, загадка в рисунке. Помнишь, в его кабинете висит твой портрет? Вот, где собака зарыта, — со знанием дела заключил Сынён. — Нам срочно нужна эта тайна, и всё — людоед попадёт в собственную ловушку.

— У тебя всегда всё просто, но так не бывает.

— А давай его разыграем, ну не только же ему над нами издеваться? Как раз узнаем, в портрете фишка или нет, — Сынён загорелся новой идеей и уселся радом с Ибо, намечая долгий разговор.

— А давай, — хитро прищурился Ван Ибо.