chapter 8. Riki, Sunoo (1/2)
Чтоб жизни научить, надо начать ненавидеть</p>
Так думал Рики… Когда-то. У него вообще всегда было много мыслей в голове; но тогда Рики был жертвой бурных заблуждений в силу юности, только вступившей в свои права.
Рики думал, что ничего не может сделать с Сону. А Сону, по мнению четырнадцатилетнего Рики, был той ещё сукой-мегерой: постоянно плакал, истерил, толкался, пытаясь докричаться до альфы; перестань ошиваться с этими омегами у меня на глазах, перестань оскорблять меня, дразнить, выводить на эмоции, заставлять рыдать вслух при нашем общем ребёнке… Перестань меня мучать!
Это теперь Рики понимал, что Сону необходима была эта грёбаная поддержка. Возможно, у Сону даже была послеродовая депрессия какое-то время. Ну, сейчас этого уже не проверить, ведь тогда и подавно не было времени записаться к психотерапевту: школа-дом-ребёнок-скандалы, и оба ощущали некоторую цикличность местных событий, будто в День сурка. Только родивший омега, мучавшийся в неимоверных болях, который кричит на своего четырнадцатилетнего альфу, пока их ребёнок орёт в своей кроватке так, будто завтра не наступит. Если посмотреть на это зрелище со стороны, оно, вероятно, отпечаталось бы глубоко на подкорке сознания как то, чего бы ты никогда не хотел в своей жизни.
Чтоб жизни научить, надо начать ненавидеть, да, Рики? Ты глупый маленький ребёнок! Чему ты сможешь научить собственного сына с такими установками? Кем он вырастет, как к людям будет относиться?
«Ты будешь хорошим отцом», — с ядовитым смешком заметил его собственный отец, когда Рики выпалил эту фразу случайно после очередного выговора от родителей. Конечно же, это было сказано с долей вполне понятного сарказма и осуждения.
И альфу, и омегу можно понять — натерпелись оба. Сону потерял человеческий вид и первый год с рождения Юко был больше похож на зомби, нежели на нормального подростка, а в Рики никто не верил, поэтому он умудрился наделать ошибок, на которые уже потом наспех сколачивал решения в попытке исправить.
Чтобы научить жизни, возможно, и нужно начать ненавидеть. Но чтобы научиться жизни, нужно начать любить. Уметь понимать людей, поддерживать, слушать, смотреть на ситуацию с разных углов, не пытаться рваться везде и кричать о себе всюду, как упрямый глупец, а тратить силы на себя и на тех, кто в тебе действительно нуждается.
｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟﾞ｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟ</p>
Прощаясь, его ученики собираются, один за другим плавно вытекая из зала тоненьким прерывающимся потоком. Рики глубоко вздыхает. Грузно приземлившись прямо на пол в позе лотоса, альфа отключает свой телефон от колонки и зарядного устройства, сматывая провода. Сегодня рабочая смена не выдалась лёгкой — тренировка была интенсивная, как и всегда, тем более, в этот раз на плечи Рики взвалилась группа из совсем-совсем новеньких.
Тем не менее, предстоящее свидание с Сону вселяло в него радостный настрой. Прокручивая раз за разом мысли об этом в голове, Рики не может не улыбаться; при мысли о Сону у него будто второе дыхание открывается. Но он не может и не волноваться.
Рики решил сводить Сону на вечернюю прогулку в ботанический сад. Казалось бы, не самая оригинальная идея, но ничего лучше он не придумал. Игровые автоматы? Сону не нравятся «эти игрульки», да и Рики они тоже особо не привлекают. Кафе? Ну нет. Обыкновенная прогулка? Не самый плохой вариант, но как-то не идёт. Просто остаться дома? Я вас умоляю! Существует безумно очаровательный, но вместе с тем и такой гиперактивный малыш, как Нишимура Юко.
Рики знал Сону немного больше, чем кажется на первый взгляд: он всегда понимал, как сильно Сону нравилась успокаивающая атмосфера, аутентичная и неподдельная, и нахождение среди множества изящных растений могло бы помочь им настроиться на нужный лад.
Вернёмся в настоящий момент. Мимолётно оглядевшись вокруг, Рики убеждается в том, что все его подчинённые покинули зал, и только потом стягивает со своего подтянутого торса слегка влажную от пота кофту. Выдохнув облегчённо, альфа тянется к рюкзаку с запасной одеждой — надо переодеться, закрыть зал и расписаться, встретить Сону, потом отчитаться отцу, выполнить ежевечерний уход за Юко, если он вообще не будет спать до их прихода, что маловероятно… Много, очень много дел.
Но стоит Рики поднять глаза, как он тут же подпрыгивает на месте, едва сдержав возмущённый возглас удивления, вызванный тем, что незнакомый омега, — он, кажется, ходит в группу новичков?.. Но Рики, честно, не помнит его имени — подкравшийся так незаметно, будто мышь, предстаёт перед альфой, глядя на него снизу вверх большими молящими глазами.
— О, Господи!.. — ругается Рики. — Ты что, из-под земли вырос?!
Парень перед ним мотает головой, спешно кланяясь и извиняясь. — Прости! Мне очень жаль…
Успокаиваясь, альфа переводит дыхание. Рики, сохраняй самообладание, это ваш клиент… Может, ты даже сам его сюда привёл, если ты не помнишь, не значит, что это не так! — Ничего страшного. Ты что-то хотел?
— Я, на самом деле, — потупив взгляд, его ученик топчется на месте, перебирая подол кофты пальцами. — У меня было несколько вопросов по движениям, Рики-сан, я хотел бы попросить тебя показать мне. Не мог бы ты…
— Полвосьмого вечера, — только и выдаёт Рики устало. — Давай разберём это с тобой потом, хорошо? На следующем занятии на перерыве.
— Н-но я ненадолго! Пожалуйста, мне очень нужно. Ты, наверное, можешь даже не одеваться.
После этих слов Рики скептично и немного насмешливо приподнимает бровь. Омега вполне прозрачно и понятно пялится на его голый торс, рассматривая вовсю, будто увидел восьмое чудо света, не иначе. Рики не винит ни в чём этого бедного мальчика, но нельзя же быть настолько наглым. — Извини, у меня планы на этот вечер, моё рабочее время закончилось. Через пять минут я встречаюсь со своим омегой, а через десять зал занимают другие люди, я не могу больше задерживаться.
— Но я…
— Я всё сказал, прошу меня простить, — отрезает Рики.
Ничего страшного, отец его за это не убьёт. Почти неизвестный ему омега сжимает кулаки, его густая волнистая чёлка смешно застилает глаза, когда паренёк, бормоча что-то, чего Рики не в состоянии разобрать, резко разворачивается и быстрым шагом спешит в направлении к двери.
«Ёбаный Ким Сону…», — слышится уже где-то за пределами зала, и Рики будто током прошибает. Он замирает на месте, не шевелясь, а все мысли, на мгновение пропавшие из головы, внезапно заполняют её бурным потоком несвязного дерьма.
— Хэй! — спустя секунду злость альфу с ног до головы пробирает — он не позволит какому-то непонятному мальчику оскорблять Сону. В том же виде, с обнажённым тросом, Рики бросается за скрывшимся из виду парнем. Цепляясь за дверной косяк, Рики выскакивает из зала, торопливо оглядывается по сторонам с агрессией в затуманенном взгляде, но уже не видит на горизонте абсолютно никого, кроме сгорбившейся уборщицы, неспешно семенящей в сторону холла.
Озадаченный, Рики возвращается к своему рюкзаку, чтобы начать растерянно складывать в него вещи. Что это было, и что теперь будет? Это чем-то грозит? Может, этот на первый взгляд невинный мальчик за чем-то стоит?.. Много вариантов развития событий лишь из-за одной странной фразы, но Рики всё же решает эти мысли, плотно засевшие где-то на краю сознания, держать в голове. Похоже, теперь альфе нужно быть ещё более внимательным к своему окружению. Сейчас у него нет времени, но, блять, ему точно не послышалось.
…
Билеты на вечерний сеанс в ботанический сад стоят чуть дороже, нежели обыкновенные, но оно и понятно: горящие тёплым светом фонари создают по-своему уютную мрачную атмосферу, а над прозрачным, словно капля воды, куполом стеклянного шатра, похожего на теплицу, накрывающем этот уголок, мерцает множество маленьких бледных звёзд, усыпая иссиня-чёрное небо, словно кожу мелкими родинками.
Сону здесь нравится, очень. Шатёр, укрывающий это место, выполняет функцию теплицы, но он настолько гигантский, что ему конца-края не видно, из-за чего появляется ощущение словно бы на открытой местности.
— Признаюсь, это было лучшим, что ты мог придумать, — говорит Сону на грани между шёпотом и немотой. Они прогуливаются по одной из дорожек, осыпанных смесью гальки и песка, мимо огромных листьев экзотической пальмы, и Рики тихонько смеётся.
— Тебе здесь нравится, звезда?
— Очень, — так же тихо признаётся в ответ Сону. — Здесь так красиво и романтично. Знаешь, мне кажется, цветы — это что-то на самом деле неземное. Они такие… Дышащие. Такие живые. Эстетичная атмосфера, знаешь?
Рики не может не согласиться с мягкой улыбкой на лице. — Я прекрасно понимаю тебя. Я помню, как ты рассказывал, что хотел бы снова побывать в ботаническом саду, как тогда, когда тебе было восемь.
Сону трогательно вздыхает, хлопая длинными ресницами, его глаза широко распахиваются. — Ты помнишь даже такую маленькую деталь…
Рики даёт ответ не сразу. Вместо этого альфа тянется к руке Сону, чтобы поддеть его ладонь, приглашая к себе. Сону удивлён; дыхание захватывает так, что на самом деле дышать будто тяжело становится, но омега принимает приглашение. Немного смущённо он вкладывает свою ладонь в руку альфы.
— Я всегда помню всё, что связано с тобой.
Теперь они гуляют за руки, неспешно прохаживаясь, любуясь очаровательными видами, и Сону задумывается. Это странно — то, что сказал Рики. Если подумать, кто они друг другу? Родители их ребёнка, да и всё. Не друзья, не пара, да даже не сожители. Но Рики определённо хочет большего и не стесняется это показывать.
Сону, в свою очередь, понимает, что тоже хочет чего-то большего, чем просто статус двоих, воспитывающих общего ребёнка.
— Как дела на работе? — спустя некоторое время спрашивает Сону. В этот момент они как раз останавливаются у небольшого искусственного прудика с кувшинками, обрамлённого красивыми камнями и выглядывающими из-под них цветами нежных оттенков; Сону считает, что этот момент идеален для того, чтобы просто поговорить с Рики, узнать, как у него дела — омеге и правда это интересно.
Младший дуется. — На самом деле, всё неплохо, но слово «хорошо» сказать у меня язык не поворачивается.
— Чего так? — со смешком отвечает Сону, прыснув в свободный кулачок, ведь вторая ладонь всё ещё зажата ладонью Рики, который ни в какую не хочет её отпускать.
— Просто пиздец! — теперь Сону уже смеётся в голос от того, как возмущённо младший всплеснул руками. — В очередной раз я убеждаюсь в том, что я ненавижу людей. А мне ведь приходится с ними работать! Я пытаюсь понять этих, ну, знаешь, влюблённых, — делает акцент альфа. — Но никак не получается, когда вам надо работать, а половина просто пялятся на тебя, будто на аудиенцию к Зевсу пришли.
Сону не сдерживается и громко хохочет, зажмурившись. — «Я — звезда, как тяжело быть звездой!..»
— Ага, именно, — фырчит Рики, но и сам не может удержаться от тихого смеха.
Слабый запах яблока, слышимый от Сону, говорит о том, насколько сейчас омега спокоен и расслаблен рядом с альфой. Воздух в саду немного спёртый, душно, и сладкий аромат удушает ещё немного сильнее, но Рики это чертовски нравится; кто бы мог подумать.
— На самом деле, — Сону выдыхает обеспокоенно, чуть слышно, однако от пристального внимания Рики это не укрывается. Альфа обеспокоенно косит взгляд вниз, туда, где белеет макушка омеги. — Все эти омеги вокруг тебя… Мы никогда с тобой не говорили об этом спокойно, без криков, а сейчас, ну… Знаешь, иногда мне страшно.
— Чего бояться?
— Я нахожу их красивее себя. Может, и ты когда-нибудь найдёшь кого-то красивее среди них и уйдёшь, а я… Не хочу, чтобы ты уходил, Рики.
Сону зажмуривает глаза — признание даётся ему тяжело. Чего он не ожидает, так это того, как Рики внезапно останавливает их перед мостиком через небольшую искусственно сделанную речку, по бокам украшенную подобно пруду, возле которого они недавно были. Глаза Сону едва уловимо блестят, когда Рики приближается к нему почти вплотную, оставляя между ними меньше нескольких миллиметров.
— Они влюбляются в мой образ, звезда. Ты прав, многие из них красивы, только вот, — он медлит, Сону вздрагивает, когда подушечками пальцев Рики начинает поглаживать его руку. — Я ценю тебя. Я гораздо больше ценю то, что ты знаешь меня таким, какой я есть на самом деле, и не боготворишь, как остальные. Это… опускает меня с небес на землю. Знаю, что встречают по одёжке, но, — Рики улыбается. — Звезда моя, смотри в глаза, слушай голос. Мы пришли в этот мир голые и уйдём ни с чем.
Будь моим. Просто будь моим, пока мы рядом, хорошо?
Рот Сону слегка приоткрыт, когда Рики, опустив веки, прикасается губами, нежно целуя его руку и прижимая её к своей груди. А после прижимает к груди и самого Сону, который даже не сопротивляется; потому что целовать полные губы омеги гораздо приятнее, чем целовать его руки. Хотя и тем, и другим Рики занимался бы часами напролёт.
«Звезда, можно?..» — только и спрашивает Рики тихо-тихо, когда голодными губами слетает на шею. Альфа накрывает то место, где должна красоваться метка принадлежности, между шеей и плечом, обнюхивая и пощипывая губами, отчего у Сону мурашки по всему телу.
Сону кивает — и, да, он действительно хочет этого. Сону шипит, когда чужие зубы жадно впиваются в шею, не сопровождая укус яркой болью, но делая его довольно ощутимым. Сону поджимает губы и прикрывает веки, хватается за крепкие плечи высокого альфы сильнее и тает, тает в удушающей темноте вечера, полностью отдаваясь ему.
— Рики!.. — шипит Сону, упираясь ему в грудь, чтобы слегка оттолкнуть альфу от себя. — Ты дикий! Какого хрена так больно?
Рики лишь посмеивается над Сону, прижимая его за талию и соединяя их лбы. — Прости, звезда. Зато теперь на тебе, наверное, будет больше моего запаха, чем на мне самом. Разве не здорово?
— Нет, не здорово, — бурчит старший. — Мне больше нравится свой, чем какая-то там твоя солёная карамель.
— Но тебя прёт от моей солёной карамели.
— Мож поспорим, псина?
…
Мама Сону звонит ему ближе к концу прогулки пары. — Алло? — Сону ставит звонок на громкую связь. Он знает, что его родители сейчас у родителей Рики, и Юко там же, а потом они поедут в гости к друзьям семьи, поэтому их квартира сейчас абсолютно пустует.
— Сону, у вас всё в порядке? — волнуется женщина. С мелкой улыбкой на лице Сону спешит её успокоить:
— Всё хорошо, мам, мы уже скоро будем возвращаться к нам. Как Юко?
— В основном поэтому я и звоню, — отвечают ему. После на том конце провода слышится копошение, а за ним тоненький и довольно громкий детский возглас: «Папа!»
— Юко, милый, — Сону обменивается с Рики нежными взглядами, после чего возвращается к телефону. — Малыш, как ты?
— Всё хорошо, папочка! А вы с отцом скоро приедете?
— Мы сегодня вернёмся очень поздно, — с сожалением в голосе отвечает Сону. — Но мы приедем. Просто тогда ты уже будешь спать. Поиграй пока со своими бабушкой и дедушкой, ага?
— Тогда я проснусь, когда вы приедете! Я пойду к вам! — бойко отвечает ребёнок.
«Господи, не надо», — устало качает головой Рики с отчаянием в голосе, и Сону его прекрасно понимает — Юко не первый раз своим плачем после сна будит весь дом. Да и не пятидесятый, если честно, что уж там скрывать. — Не нужно, солнце, просто засыпай, — вмешивается альфа в диалог. — Мы потом купим тебе какую-нибудь игрушку.
— Стой… — растерянно бормочет Юко, которого, кажется, внезапно осенило. — Вы с отцом вместе? Одни? Сейчас.
Сону удивлённо даёт положительный ответ, и Юко внезапно ахает своим очень милым детским голосочком. — Если вы вместе, будьте вместе. Не идите ко мне!
— Что, — тянет Сону. — Юко, но мы…
— Будьте вместе. Пока, пап!
В трубке доносится женский смех, после чего звонок оказывается сброшен. Сону тупо пялится на горящий экран телефона, пока Рики начинает атаковать приступ безудержного смеха. А ведь они теперь должны сыну игрушку.
Их свидание продолжается не слишком долго, но оба наслаждаются им так, словно в последний раз в своей жизни. Рики делает около сотни фотографий Сону на том самом мостике через реку, где они остановились — потому что это же Сону, ему абсолютно необходимы все эти миллионы картинок себя на фоне себя на фоне красивых цветочков. Они абсолютно счастливы.
И они даже не подозревают, что все их поцелуи и метка на шее Сону уже сфотографированы.
｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟﾞ｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟ</p>
В квартире родителей омеги Рики немного нервно курит на балконе, с нетерпением ожидая плещущегося в ванной Сону. Но сразу после того, как Сону выходит из душа, куда отправился несколько минут назад после Рики, альфа почти набрасывается на него, словно голодное животное, кажется, будто полностью потерявший рассудок. Сону и не сопротивляется — сейчас они не требуют ничего больше, кроме тепла друг друга.