Октябрь. Сострадание не бывает бессмысленным (Тирис/Чатлем) (2/2)
— Мне очень жаль, — она вздохнула. — Мы пообещали вытащить вас, но в итоге чуть не сделали ещё хуже.
— Вашей вины в этом точно нет, — Чатлем покачал головой. — Если бы вы не появились здесь, меня ждала бы такая же участь, а следом и что похуже. Поэтому я перед вами в долгу — вы спасли меня трижды, поэтому незначительные... неприятности — мелочи, которые можно пережить, — он улыбнулся, и взгляд его странным образом смягчился.
Тирис ещё раз вздохнула, слабо утешившись от этих слов. Внутри её грызла тревога, но девушка поспешила спрятать её — дальше развивать эту тему и настаивать на своих сомнениях было неприлично и навязчиво, а потому не стоило переходить эту невидимую черту.
На несколько длинных мгновений повисло молчание. Тирис понимала, что ей стоит уходить, — делать ей здесь больше было нечего, да и не стоило отвлекать Чатлема от дел — однако всё внутри неё так и вопило о том, чтобы она осталась подольше, отчего мозг лихорадочно соображал, что ещё можно сказать.
— Ингвар предупредил, что вас не будет завтра на суде, — Чатлем в итоге первым нарушил молчание, и Тирис посмотрела на него с благодарностью.
— Да, — она кивнула. — Нам нужно выдвигаться в путь.
— Возможно, оно к лучшему, — мужчина понимающе кивнул. — Вам не стоит светиться лишний раз. Хотя слава о вас и так пойдёт.
— Да, как минимум перед Чёрной Рукой мы уже засветились, — Тирис криво усмехнулась, на что Чатлем пожал плечами:
— Они не мстят за своих убитых. Выживает сильнейший, и в этот раз нам повезло оказаться в их числе.
— Повезло... — девушка кивнула. — Что ж, в таком случае, до свидания? — она протянула руку, и Чатлем охотно пожал её.
— Удачного путешествия. Берегите себя, — ответил он, и между ними вновь повисло молчание, мучительно неловкое для Тирис.
Не зная, как его нарушить, девушка неловко отвела глаза в сторону. Опасаясь быть навязчивой, в конце концов, несмотря на собственное нежелание, она всё же попрощалась, покидая дом Чатлема. И возвращаясь к Малкольму, откуда следующим утром они с Симоном и дядей должны были стартовать в новое путешествие, Тирис снова и снова мыслями возвращалась к этому мрачному и самоуверенному мужчине. И сердце её замирало.