Письмо (Тирис/Чатлем) (1/2)
Очередной тяжёлый день подходил к концу. После всех этих волнений с чёртовым переворотом и делишками Кромби работы у Чатлема было невпроворот. Чистка аппарата, планы реновации города, восстановление заметно опустевшей казны, а ещё и починка Элиаса — каждый божий день сейчас был для градоначальника похож на ад в миниатюре, и возвращался домой он почти в прямом смысле едва живой.
Работа выматывала, но в ней был один безусловный плюс: она отвлекала мысли. Перетягивала на себя одеяло внимания, не позволяя потоку сознания уноситься в другом, тревожном направлении. Снова и снова восстанавливать перед глазами ужасы тёмных застенков... А ведь он провёл там даже не сутки! Страшно представить, что было бы, если бы эти бесбашенные герои не вытащили его так скоро...
Чатлем резко тряхнул головой. Конечно, он понимал, что убегать всё время не сможет, и рано или поздно неприятная тема догонит его и накроет лавиной. Ему придётся прожить всё ещё раз, чтобы в конце концов отпустить и забыть. Но он не готов был идти на такой шаг сейчас.
Мужчина устало выдохнул. Ничего, он со всем справится.
Негромкий, но настойчивый стук в окно вывел градоначальника из задумчивости. Тот поднял голову, глядя на стекло, за которым медленно темнело, и с удивлением вскинул бровь, заметив на фоне догорающего заката крупный чёрный птичий силуэт. Птица прожигала Чатлема немигающим тяжёлым взглядом, и присмотревшись к ней повнимательнее, градоначальник с удивлением узнал сову — фамильяра Тирис.
Брови Чатлема сильнее взлетели вверх от удивления; сова же, заметив, что на неё обратили внимание, ещё раз стукнула клювом в стекло, и до ушей конфлюкса донеслось глухое, но очень недовольное «угу!». Заинтригованный и откровенно сбитый с толку мужчина встал из-за стола, подходя к окну, открывая его и запуская необычного гостя.
Белкет — кажется, так звали эту птицу? — уверенно и мягко впорхнул в комнату и по-хозяйски опустился на свободный от бумаг край стола, повернув голову и одарив градоначальника строгим серьёзным взглядом.
— Угу! — снова недовольно подал голос он, всем своим видом так и говоря «ну чего ты там застыл, сов никогда не видел, что ли?».
— Честно говоря, я очень удивлён, — Чатлем вдруг почувствовал острую необходимость оправдаться.
«Я ещё только перед птицей не оправдывался», — мысленно обратился он сам к себе, обратно закрывая окно и возвращаясь за стол. Вновь посмотрел на Белкета и заметил наконец привязанное к его лапке письмо.
— А твоей хозяйке от меня что-то понадобилось даже скорее, чем я ожидал, — равнодушно хмыкнув, произнёс Чатлем и потянулся за письмом. Белкет ощутимо, но не прям больно цапнул его клювом за палец. — За что?! — поразился птичьей своенравности лорд-градоначальник.
Сова в ответ издала очередное «угу», и Чатлему послышались в нём обиженные нотки; умный взгляд тёмных глаз и того вовсе был осуждающим.
— Ладно, хорошо, я не буду о твоей хозяйке такого же невысокого мнения, как об окружающих меня организмах, — Чатлем в ответ очень недовольно закатил глаза, а новое «угу» Белкета явно носило одобряющий характер. — Но теперь-то ты позволишь мне взглянуть на послание? — мужчина скрестил руки на груди, а сова с совиной невозмутимостью вытянула вперёд лапку, протягивая её в направлении Чатлема.
Под пристальным внимательным взглядом тот осторожно отвязал письмо и, поглядывая на Белкета, который и не думал переставать пригвождать немигающим взглядом градоначальника к его стулу, также осторожно развернул его. Письмо оказалось достаточно лаконичным, написанным мелким и не очень разборчивым почерком. Чатлем вздохнул, потерев глаза. Меньше всего в конце тяжёлого дня ему хотелось расшифровывать чужие каракули.
— Ты же не успокоишься, пока я его не прочитаю, верно? — без особого энтузиазма обратился к Белкету Чатлем, на что тот утвердительно угукнул и для убедительности потоптался на месте, опустившись на стол и нахохлившись: он был готов ждать.
Мужчина вновь вздохнул, но понимая, что особого выбора у него нет, всё же решил вчитаться в чужое послание.