Последний звонок (1/2)
Вам приходилось когда–нибудь бывать в клетке с тигром?
И что значит находиться в одном пространстве с хищным животным, не знающим жалости? Для него ты всего лишь добыча, и сколько тебе осталось жить, решать будет он. Звериный оскал, холодный взгляд и небывалый всплеск адреналина.
Так чувствовала себя сейчас Марина, стоя за трибуной, глядя на ненавидящих и презирающих её людей, и лишь единицы из них смотрели на неё подбадривающе и снисходительно.
Казалось, сердце сейчас не выдержит, ватные ноги больше не смогут удерживать вес тела, и она просто рухнет. На лбу выступил пот, губы совсем высохли, лицо стало неестественно бледным. Несмелые короткие вдохи отзывались болью в груди. Именно сейчас, когда до конца совсем немного, её вдруг охватила дикая паника.
— «Надо собраться, надо просто начать», — уговаривала себя девушка, — «это будет повесть о том, как опасно забывать мобильный телефон.»
Марина криво усмехнулась где-то внутри себя. А ведь и правда именно с этого незаменимого изобретения человечества всё и началось.
Касаткина вспомнила: ещё до того, как её жизнь превратилась в кошмар, и она ещё могла думать о чём-то, кроме судов и следователей, она любила посвящать субботние вечера не клубам и дискотекам, а просмотру «Битвы экстрасенсов».
В шестнадцатом сезоне, который завершился за несколько дней до трагедии, победительницей стала Виктория Райдос — кажется, так звали эту женщину. В голове Марины отныне хранилось слишком много информации, отрывки всяческих заключений и постановлений, и она с трудом вспомнила что-либо другое.
Ей всегда нравилось наблюдать за тем, как она работает. Сосредоточенная, серьёзная, могла позволить себе даже прикрикнуть на наблюдателей. Больше Виктории ей когда-то приглянулся только медиум Александр Шепс. Её поражало то, как он работает с кинжалом. Глупыми на первый взгляд движениями молодой человек ловко и маневренно разрезал воздух, высвобождая души из мира мёртвых.
Вот так и она сейчас болезненно, словно острым кинжалом, разрезала свою память на куски, выпуская наружу самые страшные воспоминания. Глухие нечёткие звуки слагались в слова. Девушка начала говорить.
***</p>
Быстрым шагом она шла по полутёмным коридорам дворца, уже закипая от возмущения и чувствуя, как в голове лопаются мелкие сосуды или что-то вроде. Этот чёртов день не заладился с самого утра.
Сначала Марина забыла дома телефон, а ведь, как говорится: «В двадцать первом веке села батарея в телефоне — был человек, и нет человека». Естественно, ей пришлось вернуться. Настоятельную просьбу мамы посмотреться перед выходом в зеркало она, конечно, проигнорировала: «Что за склонности к суевериям в наше-то время?»
Что-то бубня себе под нос, девушка отмахнулась и пошла прочь, хотя, если бы вернуть время назад, она обязательно посмотрелась бы. Теперь она свято верит во все приметы и до смерти боится чёрных кошек.
Уже подходя ко дворцу, Касаткина заметила Егора. Он вместе с другими парнями из команды стоял у заснеженного крыльца, не замечая её; они что-то бурно обсуждали. Щука, в отличие от Назарова, даже взглядом её не наградил. Хотя, знай она наперёд все события того дня, то молила бы Бога, чтобы Егор и дальше на неё никакого внимания не обращал, и, вполне возможно, это бы спасло его.
Не успела она войти в холл, как на неё налетела Плотникова, едва не сбив с ног. Она давно ушла из группы поддержки, но почему-то иногда ошивалась во дворце, и сегодня Марине посчастливилось с ней встретиться. А почему бы и нет?
Блондинка налетела на неё, словно ураган. Марина чудом удержалась на ногах, сумев не потерять равновесие. Она выпустила из рук свою сумку, ибо чем-то надо было пожертвовать. Лучше отряхивать сумку, чем себя от декабрьской грязи. И такой итог её бы устроил, только в сумке лежали некоторые бьющиеся мелочи; вспомнив это, Касаткина вышла из себя.
— Ленка, ну ты овца! — огрызнулась шатенка в уже привычной манере, ведь после той самой драки по-другому они уже не разговаривали. — Смотри, куда идёшь!!!
— Делать мне больше нечего, как на тебя смотреть, — брезгливо проронила блондинка в ответ, взмахнув белокурой гривой волос, нахально переступила через Маринину упавшую поклажу и, не глядя в сторону бывшей подруги, отправилась прочь из дворца.
— Овца, блин, — бормотала Касаткина, отряхивая сумку. Сказать, что настроение было испорчено — ничего не сказать.
Потом на неё «наехал» спортивный директор из-за пивных банок, оставленных в раздевалке, и плевать ему было на все её доказательства, что девочки из группы поддержки тут ни при чём.
Потом Даша разлила на неё кофе и вдобавок в их раздевалке отключили горячую воду, и в душ пришлось идти в раздевалку парней.
***</p>
— В двадцать один пятнадцать я стояла возле дворца…
Марина стояла у Ледового дворца и полной грудью жадно вдыхала морозный воздух. Фонари рисовали на сугробах причудливые узоры, играя яркими бликами света. Наконец этот ужасный день закончился, а завтра начинаются новогодние выходные, это не могло хоть немного не радовать. Интересно, новый две тысячи семнадцатый год, который наступит уже через несколько дней, принесёт ли хоть что-то хорошее?
Впрочем, что может быть хорошего в её жизни без Егора? Ответ очевиден и прост — ничего!
«21:21» — показывали электронные часы, установленные на магазине напротив Ледового. Говорят, что, когда цифры совпадают, можно загадать желание. Касаткина зажмурилась, словно маленькая девочка, и загадала только одно — быть Егору небезразличной.
С тех пор она точно знает, что фраза «Осторожнее с желаниями, они иногда сбываются» правдива донельзя. Уже через несколько часов он докажет ей, что ему на неё не плевать и тем самым навсегда испортит себе жизнь. Если бы Марина это знала, то попросила бы новые сапоги.
— Марин! — из мыслей девушку вырвал голос Дарьи; она медленно обернулась, вопросительно глядя на подругу. — Дай телефон позвонить, а то баланс на нуле, — она говорила робко и тихо, как бы извиняясь.