Глава 1. О расстояниях и новых странах (2/2)
— Они разрешили! — буквально визжит от счастья Костя, поднимая сжатые кулаки в воздух. Всем абсолютно ясно, что речь идёт о том, что родители разрешили Косте поехать в Германию на какой-то неопределённый срок.
— Вообще без проблем? — удивляется Антон, которого вместе с братом всё-таки смогли вытащить в гараж. Хотя, судя по всему, пока близнецы не узнали причину сбора, они были не настроены на спонтанные посиделки.
— Прикинь! Сказали, мол, если я так решил, значит, знаю, на что иду. Мол, я взрослый и всё такое, сам могу выбирать свой путь. Я даже сказать ничего толком не успел!
— Может, они просто давно собирались выставить тебя из дома, а ты облегчил им задачу?
— Тох, иди в жопу, — Костя, наконец, выдыхает. — Потом я рассказал им про Федю.
Кажется, Костя ни разу не упомянул во время разговора с родителями, что Федя — его парень, и они встречаются ещё с весны, хотя недавно на дух друг друга не переносили. Кажется, Костя ни разу не сказал, что едет в Германию только из-за него. Кажется, Костя ничем себя и Федю не выдал. Кажется...
— И всё-таки они переглянулись, я заметил, — неожиданно посреди пересказа обнаруживает Кучаев. — Нет, наверное, их просто удивило, что я без перерыва говорил о каком-то человеке. Ну да, обычно ведь я так много за столом не пиздел.
— Если даже они и поняли всё, то, как видишь, не осудили. Значит, они готовы принять твой выбор целиком, — произносит Саша. — Мне бы таких родителей, конечно.
— Я забыл сказать об этом Феде! — вдруг вспоминает Костя и хватается за телефон.
Федя принимает радостные новости сдержанно. В данный момент он занят поисками подходящей квартиры, оплату которой они с Костей будут способны потянуть, учитывая, что один из них будет учиться в университете, а другой просто сидеть на его шее. Федя, конечно, не говорит Косте именно так, но вполне логично, что видит их будущее в подобном ключе.
А ещё Федя думает, как отказаться от своей комнаты в общежитии. Как студент, поступивший на стипендию, ему полагается своя комната в кампусе, но Федя не сможет притащить туда Костю, даже временно. Немцы в этом плане довольно правильные и глаза закрывать не станут даже за деньги. А денег у Феди, в общем-то, и нет. Только то, что обязаны посылать родители, так как в европейских университетах действует не менее строгое правило о том, что каждый студент должен иметь в своём кармане фиксированную сумму евро ежемесячно. Благотворительностью никто в Берлине заниматься не станет, и если у Феди вдруг кончатся средства к существованию, то это будет целиком и полностью его проблема, которая может повлечь за собой даже исключение из университета.
Так вот, отказаться от комнаты в общежитии довольно нелегко. Об этом обязаны оповестить Фединых родителей, как тех, кто за его образование в какой-то степени платит. Федя прекрасно понимает, что родители не поймут, для чего он отказывается от комнаты и планирует жить самостоятельно. В чужой стране, в чужом большом городе, снимать непонятную квартиру, которую ему подберут даже не они. О, Федины родители обожают контроль и всё, что с этим связано.
Вся Федина жизнь, расписанная до мелочей, — заслуга его семьи. Как и брат с сестрой, Федя вышел продуктом нереализованных родительских желаний, поэтому он закончил музыкальную школу по классу фортепиано, участвовал во всех школьных олимпиадах, учился с утра до ночи, выучил немецкий на максимальном для себя уровне и поступил туда, куда хотели родители. Не то чтобы Федю это угнетало, совсем нет. Он вырос с чёткой установкой, что всё происходящее с ним, — это то самое светлое будущее, и он должен быть счастлив, что родители вложили в него время и средства. Федя действительно благодарен семье за вклад, но сейчас он чувствует, что пришёл момент немного отступить от первичного плана.
Родители не могли предположить и просчитать, что в Федину жизнь ворвётся Костя. Они вообще в своём плане почему-то упускали из внимания Федину личную жизнь. Для них не существовало такого развития событий, что сын вполне может влюбиться в кого-то, и эта влюблённость отразится на его успеваемости в школе или каким-либо образом внесёт свои коррективы в его привычный распорядок дня. Федины родители были свято уверены, что Чалов сначала построит себе карьеру, встанет на ноги, а потом уже найдёт себе девушку. Разумеется, такую же правильную, идеальную до скрипа зубов, которая тоже будет иметь за спиной каменную стену из достижений и достигнутых целей.
Федя чуть отклонился от курса, найдя себе Костю, у которого за спиной совершенное ничего, если, конечно, не брать в расчёт компанию сомнительных друзей и мечту играть в футбол, больше для Кости недоступную. Очень соответствующий Феде выбор, действительно. Родители будут в восторге. И потому Федя не может порадоваться должным образом тому, что Костина семья не имеет ничего против спонтанного переезда сына в Германию. Переезжать пока некуда, в этом проблема. Но Федя постарается её решить, даже если ему это будет очень дорого стоить. Потому что он знает, что Костя ради него бросил бы всё. Впрочем, он уже всё бросил, и Федя не может не ответить взаимностью, ведь, правда, Костю любит.
***</p>
И вот Костя сидит в самолёте, пока в его наушниках разрывается ритмичная песня его любимой группы. Костя подпевает строчкам:
— Гутен таг, дамэн унд хэрен. Дас ист айне гешихте. Дас ист айне зер гут гешихте<span class="footnote" id="fn_32546101_0"></span>, — закрыв глаза, шепчет Костя, заставляя сидящих рядом странно на себя коситься, потому что шепчет он довольно громко.
В песне как раз про то, как компания товарищей поехала в Германию, чтобы покорить своими песнями не только Россию, но и Европу. Они вспоминают, как что-то курили, где это делали, и как потом гнали на машине, чтобы скрыться от полиции. Пожалуй, Костин немецкий как раз ограничивается словами одного из героев песни: фирштейн, Эйнштейн. Ничего, Федя обещал его научить. У Феди точно получится, он Костю за год школьной программе по каждому предмету научил. Костя, конечно, уже практически ничего не помнит из всяких этих физик с химиями, но оно ему и не пригодится в дальнейшем.
Костя фантазирует о жизни в Германии, о Берлине. Ждёт момента, когда сможет увидеть Федю не только через экран телефона, а вживую. Особенно Костя ждёт, что сможет видеть его каждый день рядом, сможет к нему прикасаться, целовать...
— Молодой человек, вы будете есть? — спрашивает пожилая дама противно интеллигентного вида у Кости, тряся его за локоть. Мимо их кресел как раз проходит стюардесса с положенным в полёте обедом, и Косте необходимо сделать выбор, что именно он готов съесть. Но у Кости в голове ничего, кроме песни «Касты» и Феди.
Он неуверенно улыбается, но тут же берёт себя в руки. Вообще-то он тут переезжает в другую страну, и впереди у него ещё много жизненных выборов, которые он обязан делать, как взрослый человек. Если он сейчас запнётся на самом банальном, то о чём говорить дальше. И поэтому Костя говорит чётко и твёрдо:
— Дайте на ваш выбор, девушка, — и теперь в тупике уже не он, а стюардесса, которой явно никогда прежде не отвечали подобным образом. Они же не в ресторане, чтобы на чужие вкусы ориентироваться.
В итоге, Костя получает свой контейнер, но даже не запоминает его содержимого. Он вообще весь полёт помнит ужасно плохо, потому что мысли не о том и не там. Костя даже не пытается с собой бороться, ведь его распирает от счастливого предвкушения.
Как он находит место выдачи багажа, он не понимает, учитывая, что в аэропорту Берлина все надписи на немецком и английском, а Костя ни в одном из языков не силён. Кажется, он просто шёл за толпой с момента, как их самолёт приземлился. На самом деле, Костя удивлён, почему до сих пор не встретился с Федей, поэтому он бросает к чёрту путь до своего чемодана, решая вернуться к этому позже.
Костя оглядывает зал, полный встречающих. Слава богу, что он соседний с тем, где выдают багаж, поэтому не нужно далеко идти. Сейчас бы Костя точно потерялся и остался без парня и без багажа. Феди нигде не видно. Впрочем, тут посреди зала огромная толпа каких-то азиатов, что Костя, в принципе, никого, кроме них, не видит. Он пытается протолкнуться сквозь десяток китайских бабушек, громко о чём-то беседующих то ли между собой, то ли просто вслух. Протолкнуться получается с переменным успехом, потому что ни бабушки, ни остальные посетители аэропорта явно не разделяют Костин энтузиазм. На него снова смотрят несколько осуждающе, но Костя не замечает. Это чуть позже он поймёт всю нелогичность своих действий.
Федя стоит с телефоном в руке около окна, ожидая, что Костя напишет ему, что получил багаж и идёт навстречу. Федя бы тогда двинулся тоже, чтобы не потерять своего парня среди людей. Только Костя не пишет ничего с момента посадки. Неужели что-то случилось? Федя решает позвонить, и только теперь он отрывает взгляд от экрана телефона. Костя берёт не сразу, довольно долго для человека, у которого телефон в кармане джинс.
— Ты где? — первым спрашивает Кучаев, не давая Феде даже поздороваться. Зачем им вообще здороваться, если сегодня уже общались.
— Я в зале встречи. Около окна...
— Какого конкретно окна, я не вижу?
Федя оглядывается, чтобы понять, как описать своё окно, и в этот момент ловит взглядом спину Кучаева, крутящегося в разные стороны, но в упор не замечающего собственного парня буквально в паре метров от себя. Гул голосов не даёт ему расслышать именно Федин, а то давно уже обернулся бы. Федя тихо смеётся в трубку и просит Костю замереть и не двигаться, а то ещё уйдёт, не дай бог, куда-нибудь в противоположную сторону, ищи его потом.
Костя вздрагивает, когда слышит Федю совсем рядом, и разворачивается к нему стремительно, тут же заключая в объятия. Костя и не думал, что будет настолько рад встрече, что он настолько соскучился и так сильно хотел всё это время, наконец, увидеть своего Федю.
— А где вещи? — интересуется Чалов тут же, стоит только Косте немного отпустить его.
— Что?.. — Кучаев уже и думать забыл про свой чемодан, который одиноко катается несколько минут по ленте в соседнем зале...