Arch one «Scary people with cockroaches» (1/2)

На улице мрачно и заправляемое непогодой небо, серое уже третий день. Высотные здания подпирают провисающую ткань плотных облаков, косой ливень бесшумно барабанит по толстому стёклопакету и вереницей потоков стекает вниз. Яркие краски Токио размыты пеленой не то тумана, не то дождя и сквозь густую завесу, прорисовывается лишь золотой отлив небесного древа Японии <span class="footnote" id="fn_32928966_0"></span> и уходящий ввысь, мерно помигивающий на кончике красным огоньком её шпиль. Район красочных вышек с билбордами и гигантскими экранами пестрящими навязчивой рекламой, утоп в пепельной тени и всё выглядит скучным и одинаково бесцветным.

С тридцать девятого этажа поистине открывается превосходный обзор на столицу.

Держа в ладони рокс с виски, Ризу стоит у панорамы засмотревшись на блёклый вид, предаваясь раздумью о том, какой бы была уютной мелодия дождя, будь это обычное окно, а не глухая стеклянная панель, через которую, не то чтобы шум дождя, а сам раскрат грома не пробьётся.

Перед её лицом растилается огромный унылый город, а в стекле тёмного окна - зеркальное отражение собственного образа. За её спиной, погруженная в глубокую тень просторная гостиная, главной штаб - квартиры Токийской свастики и посему, роскошь - важная составляющая здешнего интерьера.

Начиная со стекла в её руке и заканчивая напольным покрытием под тонкими шпильками - всё принадлежит им, Тосве, Майки, Ризу.

Тут и панно из оникса, и рельефы со сложным финишем, и металлизированные фактуры с соответствующими оттенками от чёрного хрома, античной меди и полированной тёмной бронзы, столь характерные для арт - деко.

Вообщем всё примерно так же, как этажом выше, в её с Манджиро апартаментах. Ну и разумеется, как любит Кисаки, ведь до всего этого люксового баловства их главе и дела нет. Повседневными вопросами, как и тем, где обосноваться президенту Свастонов, Тетта занимался сам. Да и в целом, Кисаки давно принял бразды правления в свои белые ручки и заправляет делами с молчаливого согласия Майки, изредка с ним совещаясь и принося особо важные для согласования донесения, лично.

Не беря во внимание латунные полосы на стенах, так раздражающие глаза Ризу, ничего примечательно, за исключением одной детали - на этом ярусе нет.

Сегодня тут непривычно пусто. Кажется, покоя ради, заместитель главы разогнал прихвасней, оставив на обоих этажах небольше десятка, ну и конечно, своего незаменимого последователя.

Удобно облокотившись на подлокотники кресла, с полным рабочим равнодушием, Ханма пассивно испускает дым в потолок.

— Не нравится? Я думал тебя это позабавит.

Не успела Ризу отвлечься, как из подвисшего состояния, её быстро выводит ядовитое подобие удивления в голосе администратора свастики, буквально принуждающий, махом опустошить содержимое стакана и развернуться в его сторону.

— Что именно должно меня позабавить? Вырванный глаз или твоё умение преподносить сообщения? — её губы поджаты, а малозаметное их движение подсказывает, что она прикусила щеку и мнёт слизистую зубами. Ризу смотрит на него неотрывно холодно, с порицанием и ей явно не по душе его слова, как и фотографии, что он принёс ей на потеху.

Задержав на ней мимолётный взгляд, Ханма ловит себя на мысли, что за двенадцать лет знакомства, так и не понял кем она является и кого из себя строит - бедную невинную овцу или хищное животное. Ему не понятна её отрицательная реакция, неодобрение и осуждение во взгляде. Он недовольно цокает языком, будто ожидал услышать от неё нечто другое и переминаясь с ноги на ногу, зажав меж пальцев сигарету, подтягивается к столику.

— Да ладно. Скучно. Я то понадеялся не на такую унылую реакцию. — выдернув пробку с хрустального графина с фацетной огранкой, Шуджи плеснул тёмно - янтарную жидкость в стакан.

— Пфф... — едва не закатив глаза, Ризу слышно фыркает и ставит свой пустой рядом.

— Что? Не я здесь тот, у кого зашкаливают садистские наклонности. — взгляд из под очков утверждающе смотрит на неё снизу вверх. Он совершенно точно произнёс это с целью напомнить об их общем секрете с Кисаки и кольнуть её. — Чем именно ты недовольна, Сано?

— Я же сказала. Это слишком. — цедит она сквозь зубы.

— Проблема решена. Не это ли главное?

Ризу отводит с его лица полные охульства карие глаза и в поле её зрения, снова попадаются злосчастные снимки. Шатенка наклоняется и берёт их в руки, перебирая уже не так спешно, как в первый раз. Рассматривая их подробнее, она примиряется с содеянным с особой жестокостью, поступком соратников. Её иступление от увиденного в самом начале, постепенно сходит на нет и фотографии убитого следака, с воткнутой вместо вырванного глаза флешкой, вызывают уже не столь яркий спектр эмоций. Точнее, вызывают лишь одно омерзение.

В конце концов, это пройденная история.

— Отвратительно. — внимательно разглядывающая снимки, она не видит, как Ханма встаёт, но прекрасно чувствует его высокую фигуру за спиной. — Вы уверены, что это не станет ещё большей помехой? — она кидает фотографии обратно на столик и оборачивается.

Теперь её волнует другое. Не затронет ли этот ”дерзкий выпад” каким либо образом Майки.

— С фильмом на флешке мы отобъём желание лезть куда не просят.

Долговязый в сантиметрах десяти и от него исходят пряные нотки бергамота, корицы и любимой Ризу лаванды, а не как когда - то один табачный дым. В его вытатуированной кандзи «наказание» правой руке, выставленный ей на встречу, наполненный на треть рокс и медленно тлеющая, всё та же сигарета. Чувствуй они хоть каплю того, что чувствуют мужчина и женщина друг к другу, атмосфера определённо перерасла бы в неловкость, но кроме общих деловых интересов, их давно ничего не связывает, а заданный вопрос по прежнему волнует Ризу куда больше, чем то, что скрывается за полосатым костюмом Шуджи. И пусть в юности она всегда мечтала о высоком парне, как её старший брат, то в нынешней реалии, она вожделеет только светловолосого мужчину, ниже ростом чем её собственный.

Поколебавшись, она впрочем принимает выставленный в примирительном жесте рокс и отпивает не прищурившись.

В котле под названием ”Токийская свастика” кипеть им вместе.

— Что они обсуждают? — отбросив прежний разговор, Ризу смотрит напротив, на закрытые двустворчатые двери переговорной.

Без всяких догадок, за ними шла неотлогаемой важности встреча, а как иначе объяснить суровую отягощённость вошедших туда двадцатью минутами ранее Кисаки и Майки. Причём, второй переменился в лице именно после полученных новостей от первого, быстро нашептавшего ему незнамо что на ухо.

То мрачное состояние с каким Майки скрылся за дверьми, сильной тревогой отзывается в душе Ризу и по правде говоря, все эти минуты ожидания в компании Ханмы, являлись для неё не больше, чем отвлекающим манёвром от внутренних терзаний.

Нет, она не опускала значимость полученных от Шуджи вестей, но то, что эти двое были заняты в переговорной без лишних свидетелей, трепыхало её сердце в разы сильнее и отнюдь не позитивным предвкушением.

Проследив за траекторией взгляда приятельницы, Ханма апатично вскидывает брови, а его янтарные полуприкрытые глаза, так и толкуют беззвучным ответом, что её это не касается. Женщина кривит губами, но с дальйшими распросами не лезет.

— Раслабся.

— Да иди ты. — сказанное мужчиной неимоверно бесит и намереваясь вернуться к обозрению города, Ризу неумышленно задев Ханму чуть ниже плеча, трогается с места.

В комнату врывается посторонний шум, но в силу своей обеспокоенности, молодая женщина не сразу признаёт в них шаги.

— Никак не устанешь докучать ей? — в гостиной распространяется цокот классических мужских ботинок постукивающих по поверхности пола, да и не одних.

Ризу оборачивается, а двое пожаловавших проходят в глубь.

— Риндо? — с перва она сталкивается с опущенными, её любимого аромата - лавандового цвета глазами среднего брата, сразу после которых, её встречают аналогичные старшего. — Ран?

— Сестра. — оказав легкомысленной игривостью подобие приветственного обращения, старший из Хайтани проходит за чёрный журнальный столик и откидывается на диван.

— А вы здесь какими судьбами? Вы же должны быть в Кобе. Не? — кажется долговязый удивлён внезапному появлению братьев не меньше, чем их родная сестра.