1.5 (1/2)

Глава 5

К концу лета Харвина Стронга не стало.

Гонец донес весть: капитан, вместе со своим отцом десницей, угорел в постоялом дворе на пути в фамильный замок. Вместо траура по сиру Харвину Рейнира с детьми вынуждена была отправиться в Дрифтмарк, оплакивать Лейну Веларион. Джейк, Люк и Висения узнали о кончине капитана лишь в день похорон Лейны. Эта весть сломила их.

Повязанные данным матери обещанием оставить горевание до тех пор, пока не останутся одни, дети с трудом сдерживали боль и негодование. Даже маленький Люцерис чувствовал, как несправедливо поступают с их главным защитником. От косых взглядов лордов и завывания близняшек Бейлы и Рейны легче никому не становилось. Как же Висения ненавидела их, за возможность публично выказывать свою скорбь!

Принцесса, не мигая, глядела на кострище. Казалось, в грудь попали одной из рыцарских булав, хорошенько провернув ее. Скулы сводило от попыток прогнать застрявший в горле ком. Висения не чувствовала, как по щекам бегут слезы. Конечно, она знала, кем приходится ей сир Харвин. Нужно быть полной дурой, чтобы пропустить слухи, роем наводнившие Красный замок за последний месяц, но ведь дело не только в злых языках. Принцесса помнила, как покидая свой пост, капитан обнял ее и мальчиков. Лейнор Веларион никогда не смотрел на детей с подобной нежностью и гордостью. Отец…

Губы Висении предательски задрожали, а голова закружилась. Кажется, она сейчас упадет.

Ладошки принцессы коснулась чья-то холодная рука. Висения хотела сбросить нахала, но ее не пустили. Эймонд крепко сжимал племянницу, пряча свое прикосновение в складках плаща. Ледяные глаза едва коснулись взглядом ее мокрых щек, и принц протянул девочке расшитый инициалами платок. Он просто молчал.

Грубоватое прикосновение вернуло принцессе опору. Висения изо всех сил вцепилась в его руку и закусила губу, послушно принимая платок. Свободной рукой она тут же вытерла мокрое лицо. Кусучий морской ветер трепал девочке волосы, забирался под одежду, моросящим дождем оседал на детское личико, но рядом с дядей принцесса чувствовала себя гораздо сильнее. Ветер утихнет, ей нужно лишь переждать.

***</p>

На Дрифтмарк спустились сумерки. Затянутое тучами небо приобрело тяжелый сине-серый оттенок, изредка освещаемый вспышками молний. Морские волны, громко шипя, казалось, пытались вымыть из головы собравшихся все мысли, очистить от плохого и хорошего.

Как только факелы были зажжены, детей отправили ночевать. Вопреки обыкновению веселья им не хотелось, так что наследники охотно разбрелись по комнатам.

Эймонд глядел на темно-синий в свете сумерек каменный потолок. В голове крутились детали самоубийственного плана, никак не желавшие уходить. Уснуть мальчику не удавалось.

Вспышка молнии осветила комнату. Через пару мгновений вместе с громом над Дрифтмарком разнесся вой скорбящего Вхагар. Дракон Лейны Веларион превышавший размерами замок, расположился всего в нескольких километрах.

Принц вскочил. Больше терпеть он был не в силах. Наспех облачаясь в прогулочную одежду, мальчик мысленно просчитал сколько поворотов между ним и Висенией. Нужно пробраться в соседнее крыло, чтобы разбудить племянницу.

Посчитав меч бесполезной обузой перед Вхагар, Эймонд взял лишь охотничий нож и поспешил вон.

– Куда торопишься, братец? – голос Эйгона заставил принца сжать кулаки. Он ожидал встретить кого угодно, но не старшего брата.

Эйгон сидел на полу, возле соседней двери, и крутил в пальцах золотой кубок. Его белые волосы слиплись, мокрыми патлами липли к лицу. Принц был пьян.

– Не надоело выслуживаться? Отец все равно никогда не заметит.

– Иди проспись, – отмахнулся Эймонд, обходя брата как можно дальше. – Прежде чем матушка увидела…

Эйгон расхохотался. Казалось, он окончательно утратил рассудок.

– Как думаешь, тебе откажут в письменной форме или при всех?

Мальчик не собирался слушать бредни Эйгона, но что-то заставило его остановиться. Он медленно подошел обратно.

– О чем ты?

Эйгон приподнял брови.

– Ну как же? О бастарде нашей старшей сестры, конечно. Вот умора будет, когда Рейнира отклонит твое предложение. Истинный Таргариен недостоин внебрачной дочери Стронга!

Эймонд схватил принца за грудки и приставил к его шее свой нож.

– Прекрати нести чушь!

Брат трусливо вжался в стену.

– Погоди! – заскулил он. – Так будет, если твоя лохматая подружка заполучит Вхагар! – Эйгон заметил изумленный взгляд брата и нервно облизал губы. – Ты ведь выбрался не просто так? Собирался взять девчонку и пойти клеймить дракона?

– Тише! – рыкнул Эймонд, встряхивая его. Орудие все-таки убрал. – С чего ты взял, что я отдам ей дракона?

– Семеро! Даже идиоты Джейк с Люком видят, как ты по ней слюни пускаешь! Они смеются над тобой!

– Не заставляй меня вытаскивать нож…

Старший принц содрогнулся.

– Она возможная наследница, придурок! Ты думаешь Рейнира отдаст ее за второго сына короля, когда есть Ланнистеры, Старки и куча других семейств, чью верность важно заклеймить?! Даже у меня больше шансов разорвать помолвку с Хелейной и забрать себе Висению. Без дракона ты никто!

Эймонд считал брата избалованным размазней, неспособным видеть дальше своего носа и юбок служанок, но мальчик ошибся. Кое-что Эйгон все-таки замечал.

– Зачем ты говоришь мне все это?!

– С Вхагар шансов будет чуть больше. – ухмыльнулся старший принц.

Внутри бушевал огонь. Неожиданная проницательность брата, собственная неполноценность и упоминание племянников возродили в нем первобытные чувства. Хуже всего жгла картина, в которой племянницу отдавали не ему. Эймонд подумал, что стоит перерезать брату глотку и его статус возрастет хотя бы на одну ступень.

Эйгон, казалось, чувствовал черные мысли своего младшего брата, а потому нервно сглотнул и зажмурился.