Часть 2 (1/2)

— Я не хочу за него замуж.

Алисента закатывает глаза в подкатывающем раздражении, но сдерживает себя и через силу заставляет губы разъехаться в наиболее мягкой и ободряющей улыбке. Иногда ей кажется, что эти дети были посланы ей в наказание, но она по-своему любит их и напоминает себе об этом сейчас вдвое чаще. Эйгон и Хелейна с самого детства упрашивают ее изменить решение и нарушить традицию. Каждый приводит массу собственных доводов, но с годами все они сводятся к простому и безапеляционному «не хочу».

Эйгон груб и холоден. Его волнуют лишь новые служанки и вино в бокале, даже на боевых тренировках с Колем он теперь является редким гостем. Алисента чувствует пропасть между ними, которая с течением времени становится только шире. Ее мальчик вырос и стал слишком самостоятельным. Его нежелание брать ответственность за свои поступки ужасает Алисенту — создаётся впечатление, что Эйгон совсем не понимает, какое место занимает и сколько надежд возложено на него как на первенца. Возможно, однажды ей придётся тащить его на трон силой.

Зато у нее есть Эймонд — сын, которым действительно можно гордиться. В эти дни он является её единственной отрадой. Единственным, кто не доставляет никаких проблем. Эймонд относится ко всем с уважением, чётко исполняет любое поручение, проявляет интерес к учебе и пропадает на тренировках, стремясь стать лучшим бойцом во всем королевстве. Алисента любуется им, не акцентируя внимания на призрачной горечи при виде шрама и кожаной повязки, закрывающей пустую глазницу. Даже с такой травмой Эймонд остаётся куда более достойной партией, чем Эйгон. Он носит ее почти с гордостью, заставляя каждого относиться к нему подобающе, хотя чужие жалостливые взгляды по-прежнему его раздражают.

— Девушки редко выходят замуж по любви, милая. Обычно это происходит по воле главы семейства. Династические браки, долг, ответственность… — голос Алисенты становится тише, когда ее настигают флэшбеки о том, как Отто в свое время поставил ее перед фактом о грядущей свадьбе с Визерисом. — Наши желания не важны. Отцы обменивают нас как товар ради удачного потомства, денег или более высокого статуса в обществе.

— У меня не будет детей с Эйгоном, — Хелейна упрямо встряхивает головой, ощущая истинную уверенность в сказанном, будто кто-то подсунул ей эти слова прямо сейчас как неоспоримый факт.

Она расплетает длинные косы перед зеркалом и стоически не вздрагивает, когда мать кладёт ей руки на плечи, обнимая из-за спины. Хелейна ловит ее печальный взгляд в отражении и прячет понимание в собственном. Делает вид, что не знает, почему Алисента использует именно эти слова. Притворяется, что не видела в образах прошлого молодую мать, которой предстояло выйти замуж за Визериса, несмотря на ужасающую разницу в возрасте. Может, в этом ей повезло чуть больше. Эйгон старше ее всего на два года, они выросли вместе и Хелейна знает его со всех возможных сторон. Но не он занимает особое место в ее сердце. Не он является причиной ее радостных улыбок и горящих глаз.

— Почему я не могу выйти замуж за Эймонда? Ты знаешь, что он достоен, и мы могли бы… — голос, полный надежды, обрывается на полуслове, когда Алисента встряхивает ее за плечи, рывком разворачивая к себе. Ей жаль лишать Хелейну шанса на счастливую жизнь, но есть порядок вещей, которому они обязаны подчиниться.

— Мы уже это обсуждали и я не стану тратить время на то, чтобы делать это снова. Я слушаю ваши причитания годами, но ты знаешь, что они ничего не изменят. Ты выйдешь замуж за Эйгона, это было решено еще при твоем рождении, — мать чеканит каждое слово с особой твердостью, намекая на то, насколько она устала от всей этой ситуации, и Хелейна смиренно кивает, сдаваясь.

Она все равно сумеет добиться своего, даже если сделает это в обход всех правил, но сейчас лучше успокоить Алисенту и не доводить ее до точки кипения. Хелейна отлично помнит то, насколько долго щеки могут гореть после материнских пощечин. Она умеет быть хамелеоном и давать людям те реакции, которые они ожидают, даже если они являются ложными. Хелейна давно уяснила, что искренность не всегда является ключевым показателем. Но для нее важна лишь она — поэтому правда звучит в комнате открыто, когда Хелейна говорит о том, что у нее не будет общих детей с Эйгоном. И ей не нужно гадать на картах или звёздах или избегать совместных ночей с будущим мужем, чтобы знать это.

Хватает лишь внезапного кадра, смазанного обрывка перед глазами, чтобы увидеть двух очаровательных близнецов возле себя, которые обращаются к Эймонду через заветное «Папа!». И одно это согревает Хелейну изнутри, пробирает настоящей дрожью робкого счастья. Слова матери тут же теряют всякий смысл — некоторые девушки все же имеют право на свою любовь даже при условии династического брака. И она знает, что Эймонд с радостью занял бы место Эйгона в роли ее мужа. Он неоднократно высказывался об этом, пусть никто не воспринимал слова самого младшего всерьёз.

Позже этой ночью Хелейна приходит к брату сама. Ей нечасто доводится бывать в покоях Эймонда, но сегодня он намеренно избегает ее весь день после объявления о помолвке, и, несмотря на то, что пятничные вечера и ночи они обычно проводят вместе, Хелейна предчувствует заранее, что в этот раз Эймонд нарушит давнюю традицию. Его обида на весь мир вперемешку с агрессией расходится по всему крылу замка ударной волной. Она идет по коридору и едва дышит, словно пробирается сквозь густую завесу смога. Эймонд не держит охрану возле двери, поэтому попасть внутрь — не самая большая проблема.

Но, к ее разочарованию, комната оказывается пустой. В столь поздний час брат может быть только в тренировочном зале. Хелейна размышляет над тем, что это не самый худший способ совладания с эмоциями, и позволяет себе прилечь на чужую кровать, устремив мутный уставший взгляд в витражное стекло напротив. Эймонд предсказуем до дрожи — если что-то идет не так и что-то выбивает его из кристально гладкого ледяного равновесия, то он избавляется от этого напряжения либо держа меч в руке, либо поводья Вхагар.