Глава пятая, в которой Даркос появляется в самый неподходящий момент (1/1)

Селения очнулась из оцепенения первой. —?Нужен раствор для промывания ран. Он здесь есть? —?она выжидающе посмотрела на императора. —?Мальтазар?.. Проклятый правитель никак не отреагировал на её вопрос. Немигающий взгляд разноцветный глаз замер на алой капле, которая, ненадолго задержавшись на кончике острого пальца, сорвалась вниз. Уголки тонких губ нервически дернулись, а потом Ужасный запрокинул голову. И засмеялся. Невесело, шелестяще, жутко. У принцессы холодок прошелся по коже. Прекратилось это так же неожиданно, как и началось. Владыка Некрополиса резко посерьезнел. Следующая его фраза прозвучала как-то пространно, словно бы он ни к кому не обращался: —?А что, если бы клинок уперся выше, скажем, в горло… Интересно, каков был бы исход… —?Плачевен,?— отрезала девушка. Её пугали такие внезапные скачки от одного эмоционального состояния к другому. Его непредсказуемые перепады настроения могли быть опасны для тех, кто находился рядом. В первую очередь это включало её. Заканчивать в застенках Седьмого Королевства как-то не хотелось. Но было кое-что еще. Она сама была отчасти… ответственна в том, что произошло. Она могла бы помочь. ?Помочь? Очнись, Селения! Кому помочь? Кровавому диктатору? Тому, кто обращал в рабство твой народ? Тому, на чьем счету сотни отнятых невинных жизней???— пробудился внутренний голос. ?А что мне делать? Взять меч и вонзить в него? Да, он пытался манипулировать мной, но больше ничего. Он не пытался убить меня, я его?— да. В случившемся есть и моя вина тоже,??— мысленно возразила принцесса. В ответ ей было молчание, что лишь подкрепило её веру в правильность своих последующих действий. Да, это странно. Но многое после того поцелуя стало странным. И сложным. Нужно просто спокойно принять то, что, несмотря на её готовность бороться и отражать атаки, ей не хватит духа убить. Возможно, никогда. Даже при том, что он теперь, похоже, уязвим к оружию. А ещё они связаны узами брака. И уж лучше искать общий язык, чем пытаться затопить друг друга при каждой возможности. Может быть, даже падший, Мальтазар не безнадежен. В одной из заповедей Книги Великих Мыслей было сказано, что всегда стоит дать шанс тому, кто оступился. Невзирая на то, что Ужасный, если следовать аналогии, оступился уже пару десятков раз, затем сорвался вниз с отвесного утеса и продолжает лететь в известном направлении, пока еще не достигнув всё приближающегося дна. —?Я сейчас вернусь,?— и Селения уверенным шагом направилась прочь из зала, оставляя проклятого правителя в одиночестве. Мальтазар не обратил внимания на громкий звук затворившейся двери. Куда больше его разум занимало новое ощущение. Эта краткая боль, так непохожая на пытку от гниения заживо, впервые за долгое время он чувствовал её снаружи, а не изнутри. И, подумать только, он едва не проткнул себе горло. Удача, что острие меча оказалось ниже. Занятно. Если бы это всё-таки случилось, он мог бы умереть? Или его тело ещё не успело регенерировать до такой степени? И всё же… это было приятно. Приятно знать, что скоро станешь живым. Снова. Император перевел взгляд на забытый принцессой клинок. Пальцы сами потянулись к нему и рукоять легла в ладонь. Да, Меч Власти был именно таков, каким Мальтазар его помнил. Легкий, с идеальным балансом. Но сейчас он понадобился ему с одной лишь конкретной целью. Ощутить себя живым ещё раз. Левая рука, оканчивающаяся культей, легла на поверхность стола. Кончик лезвия подцепил темные тугие бинты, вспарывая их и открывая полоску белесой кожи. Однако резануть по ней владыка Некрополиса не успел. —?А осматы всё-таки умеют оперативно выполнять приказы. А то я уж было начала в этом сомневаться,?— прокомментировала Селения, пересекая зал. В руках у неё находился металлический поднос, на котором стояла чаша с прозрачной жидкостью, а рядом –кусочек ваты из хлопчатника. Осматы и впрямь расстарались. —?Проверяешь, не прошла ли даром твоя полировка? —?она скользнула взглядом по мечу в его рукоклешне. —?Эта полировка переживет тебя, принцесса,?— отстраненно отозвался Мальтазар и отложил клинок в сторону. Селения подошла ближе, поставила поднос и, забравшись на стол, устроилась с краю?— единственный способ хоть немного сгладить их разницу в росте. —?Лезвие может затупиться в боях,?— возразила она, обмакнув вату в жидкость, а затем приложила к колотой ране на длинной бледной шее неподвижного императора. —?Но не лезвие Меча Власти,?— жжение от раствора, хотя казалось незначительным по сравнению со всей перенесенной болью, всё же неприятно отдавалось в ожившие нервные окончания. Принцесса ничего не ответила. Мальтазар очевидно был не особенно заинтересован в дальнейшем обсуждении свойств клинка, как и она сама. Поэтому девушка просто продолжила молча промывать рану, которая по счастью оказалась неглубокой. Ужасный раздумывал. Мысленная переоценка Арчибальда не была утешительной. Видно, старик всё-таки не стоил столько, сколько император запросил за него, и Селения скорее сама прорубит путь до камеры, а затем?— до выхода, в попытке спасти человека, чем согласится на условия проклятого правителя. И он останется в нуле. Нет. Неприемлемо. Уж лучше хоть маленькая, но выгода. Хоть что-нибудь. —?Твоё предложение ещё в силе? –осведомился Мальтазар. И на непонимающий взгляд принцессы пояснил:?— Поцелуй в обмен на свободу Арчибальда. —?А что, тебе уже и не хочется большего, согласен на меньшее? —?не удержалась от поддевки Селения. —?Как я могу обделить великодушием свою же прелестную супругу? Ещё и после услуги, которую она столь любезно оказала,?— император вновь пустил в ход свой гипнотически чарующий голос, хотя в том, как подумалось девушке, не было нужды. —?Ты ведь рассчитывала, что я отплачу тебе? Я пересмотрел своё решение и готов пойти на компромисс. ?Слышал что-нибудь о помощи без корыстного умысла???— едва не вырвалось у Селении, но она остановила себя. Сейчас было не важно, что он думает. Главное –у неё появился шанс вызволить Арчибальда. —?Хорошо. —?Чудесно,?— два острых пальца приподняли её лицо за подбородок, заставив посмотреть в разноцветные глаза. —?Полезешь языком?— откушу,?— предупредила Селения. —?И не надо в меня больше так впиваться, как пчела в слишком вязкий нектар. —?Любой каприз, дорогая. Когда их губы сомкнулись, первым, что почувствовала принцесса минипутов, было… облегчение. Гнилостный запах разложения, от которого она едва не потеряла сознание в прошлый раз, исчез полностью, словно его никогда не существовало. Губы Мальтазара больше не ощущались на вкус как тлен. Да, он был прав, второй поцелуй не стоил столько же, сколько первый. Первый дался ей намного, намного тяжелее. А этот можно и потерпеть. Неприятные воспоминания с прошлого раза схлынули, а Селения вдруг заметила, как целует её император. Осторожно, даже до неожиданности… нежно? Заостренные кончики её длинных ушей начали слегка трепетать, и она с ужасом осознала, что ей нравится. ?Нет-нет-нет. Так не должно быть. Гамуль дери!??— но, несмотря на нарастающую внутри почти панику, не смогла заставить себя разорвать поцелуй. Можно было только надеяться, что её смятение осталось незамеченным. Но это было не так. От Мальтазара не укрылось ни легкое подрагивание её ушей, ни едва различимо прилившая к щекам краска. Она была красива, невероятно красива сейчас, а её пухлые губы до безумия сладки, и ему едва удалось сдержать себя, чтобы не пойти дальше. Он хотел бы сполна насладиться ей, хотел бы выдернуть шнур из её лифа, обнажая грудь, распластать её прямо здесь, на холодной поверхности стола, и потом, потом… Он уже так давно, слишком давно не был с женщиной, особенно с такой прекрасной, как этот королевский цветок. Но он не мог себе этого позволить. Она оттолкнет его. А император сейчас делал всё, чтобы ей понравилось. Чтобы заставить её хотеть это повторить. —?Отец! О, ты здещ! Поцелуй оборвался, едва в зал влетел Даркос. Лицо Владыки Некрополиса надо было видеть в этот момент: Селения не могла вспомнить, когда последний раз его так сильно перекашивало. —?Кусок идиота,?— прошипел Мальтазар прежде, чем развернуться к сыну и одарить его пронзительным взглядом. —?Ты чем-то ращщтроен, отец? –тёмный принц, похоже, почуял неладное. —?Нет, Даркос, но я буду очень сильно расстроен, если ты вторгся сюда без должной на то причины,?— с явно читаемой угрозой в голосе произнес Ужасный. В разноцветных глазах плескалась плохо скрываемая ярость. —?Говори. —?Ну… я… кхм… —?после таких слов Даркос как-то ощутимо стушевался, и принцесса поняла, что он хотел сказать. Точнее, о чем спросить. —?Пап, ты ценишь меня за то, кто я ещть? —?выпалил он, наконец собравшись с духом. Повисла напряженная пауза. Тёмный принц смотрел в пол, ожидая ответа отца, как приговора. А когда тот снова заговорил, Даркос сжался, словно готовясь принять на себя удар. —?Даркос, мне так больно слышать, что я дал тебе повод усомниться в моей к тебе любви. Конечно, я ценю тебя, как может быть иначе? —?проникновенным голосом Мальтазара можно было заслушаться, но Селении даже не нужно было видеть его лица, чтобы понимать, что он лжёт. —?Правда? —?тёмный принц расплылся в глуповатой наивной улыбке, демонстрируя ряды частых и острых как бритва зубов. —?Разумеется,?— император неспеша приблизился к нему. —?Пойми, Даркос, всё, что я делаю, я делаю для тебя. Мой сын достоин лучшего. Если тебя вновь охватят сомнения, просто вспомни мои слова. Однажды наша Империя будет отстроена, и тогда я передам её тебе. Когда придет время,?— просиявший Даркос широко расправил плечи. —?Щ-щпасибо, папа. Я обещаю, я не подведу тебя. —?Я не сомневаюсь. Теперь иди. Сделай так, чтобы я тобой гордился,?— император махнул рукой в сторону двери, уже даже не трудясь изображать любящего родителя, но окрыленный тёмный принц этого не заметил и, счастливый, удалился. —?Лжец,?— констатировала Селения, как только Даркос покинул зал. Мальтазар лишь цокнул языком. —?Это было необходимо, я ведь не хочу лишиться самого преданного из моих полководцев. —?Со всей прямотой ему это и скажи. —?Неужели ты думаешь, что было бы лучше разбить ему сердце безразличием? О, ты слишком жестока по отношению к бедному мальчику,?— проклятый правитель опять отыгрывал одному ему известную сцену, так театрально, что принцессе на миг подумалось, что ещё немного и он начнет заламывать руки. —?Это я-то жестока? Ну-ну. Он смотрит на тебя такими преданными глазами, он к тебе привязан и бесконечно старается заслужить твою любовь, которую, по-видимому, не получит никогда. И это ты раз за разом подпитываешь его иллюзии. Когда они рухнут, а это случится, ему будет очень больно. Но тебе, очевидно, будет всё равно. —?Что есть любовь, Селения? —?но прежде, чем она успела открыть рот, Мальтазар продолжил. —?Не отвечай, вопрос риторический. —?Тогда зачем было задавать? —?Нет-нет, не делай поспешных выводов. Если ты сейчас хотела сказать что-то вроде ?прекрасное чувство? или ?то, что возвышает и придаёт сил?, то ты не права. Любовь?— это слабость. В любом своём проявлении. Любовь толкает на глупости. Тот, кто любит, не способен мыслить здраво, он иррационален. И уязвим. —?Если бы это было так, большинство влюблённых не успевало бы дожить до возраста, когда обычно заводят детей, и минипуты бы постепенно вымерли. —?Если бы это было не так, то я не был бы отравлен и обезображен. —?То была похоть, не любовь,?— парировала Селения. —?Помноженная на количество выпитого алкоголя к тому же. —?Тебя там не было,?— похоже, Мальтазар уже пожалел, что направил спор в это русло, и попытался перескочить с темы. —?К слову о Первом Королевстве. Готовься, со дня на день мы отправимся туда. —??Мы? отправимся? —?насторожилась принцесса. —?Зачем? —?Чтобы отпраздновать нашу свадьбу, разумеется. Селению как ледяной водой окатило. —?В каком смысле? —?В честь любого значимого события должно быть устроено празднество. Насколько помню, в вашей Большой Книге даже есть строчка об этом. Или я не прав, принцесса? Самым страшным было то, что строчка действительно была. —?Но… Но Первое Королевство в двух днях пути отсюда,?— запротестовала Селения. —?Даже если выбрать самую короткую дорогу… —?Кто сказал, что мы будем добираться по земле? Точно. У осматов есть ездовые комары. Девушка шумно выдохнула. ?Проклятье.? —?Если ты что-то задумал,?— она вновь попыталась занять позицию атаки, чтобы не выглядеть обескураженной и беспомощной. —?Я очень не советую. —?Если бы я что-то задумал, то вошёл бы в твой город в колеснице, запряженной рабами. Почти как десятилетия назад… Только в этот раз со мной был бы иной ?ценный груз?. И вошел бы я не как полководец, которого в скором времени отвергнут и чье имя проклянут, а как их законный правитель,?— он смаковал каждую фразу. Сотканная им из слов картина слишком явственно предстала перед взором принцессы, и она поспешила прогнать наваждение. —?Что бы там ни было. Тебе не удастся пристроить свою тощую задницу на два трона сразу. Сказав это, Селения забрала со столешницы меч и направилась прочь из зала, давая понять, что разговор окончен. Тонкие губы императора тронула снисходительная, и оттого жуткая, полуулыбка, и принцесса не услышала его последней фразы, прошелестевшей ей в след. —?Моя дорогая Селения. Мне уже удалось.