Heavy blanket (2/2)

- Да неужели! Ты чудо, может и меня отучишь курить. - Порш достал из кармана зажигалку и вздохнул.

- А ещё сей прекрасный джентльмен обещал попозировать для фото. В конце концов, у вас в Инстаграме совсем нет кадров обычного вечера с вашими гостями!

- Хм, ты права. - задумался Порш, наливая кружку очередному посетителю. - Если мистер Стивенсон и его друзья не против, конечно.

- Можете публиковать нас, куда хотите, только не снимайте наши бокалы, Грегори голову его лысую отвинтят дома! - Сэм рассмеялся и закашлялся, и Мишель тут же похлопала его по спине. - Ох, спасибо, девочка, ты ведь права, дыхалка моя совсем ни к чёрту!

- Вот и я про то. А ещё можно снять вас днём, с газетой вон в том кресле у окна или с книгой. В чёрно-белом, представляете? На плёнку.

- Ух ты, и так можно... - Сэм вдруг посерьёзнел и задумался. - Я и не знал, что сейчас осталось такое, нас дети Грегори всё на телефоны фотографировали. А мне даже и смотреть-то не на чем. - он показал свой допотопный кнопочный телефон. - Раньше фотографии собирали в альбомы, вы, может, и не застали уже. Я вот пересматриваю иногда - там, где мы с Молли... Мы же часто фотографировались, когда были молодые. У её племянника рано появился аппарат, большой такой... Там даже остались плёнки у Эдди, только вот я и не спрашивал их после того, как малышка моя ушла... а ведь надо бы... - Сэм вдруг сгорбился, сник, пряча взгляд под козырёк своей всегдашней мягкой кепки, и Мишель снова положила ему руку на плечо.

- А хотите, я проявлю и распечатаю? - она заглянула в лицо старику, и Сэм поднял на неё выцветшие голубые глаза. - У меня же мастерская, можем попробовать! И если хотите, новые сделаем с вами со всеми - и распечатаем! И те, которые на телефон сделаны. Хотите?..

Порш смотрел на медленно оживающего заново мужчину, и внутри у него защекотало. Он чувствовал похожее рядом с говорливой Мэрилин сегодня. Порш вдруг остро почувствовал, как ему не хватает большой и шумной семьи, всего вот этого. Сегодня в парке он просто не мог насытиться их радостью, не мог насмотреться на хохочущих младших и расслабленного, доверчивого Вегаса.

Катрина сменила их за стойкой, и Порш увлёк своего мотылька на кухню. Ким и Че сидели за столом в обнимку и смотрели фото в телефонах друг друга. Они казались сущими детьми - растрёпанныe, с обломками листьев в волосах и обветренными губами. Порш отнёс пустые тарелки в раковину и безапелляционно отправил их спать, потому что оба, несмотря на счастливые физиономии, клевали носами. Порш приказал Че выдать Киму запасную пижаму и напомнил, где лежат зубные щётки. Младшие на минуту смутились, и Порш отвернулся зачерпнуть из котла пряной подливы, пока Вегас накладывал рис - а когда повернулся, их уже и след простыл, только из коридора послышался скрип лестницы.

- Надо же, и они тоже этой Мишель понравились.

Вегас улыбнулся, ставя тарелки на стол.

- Наши братья действительно красиво смотрятся вместе, sweetie. И я никогда не видел Кима таким счастливым.

- Да, удивительно, как быстро этот колючка оттаивает. - Порш усмехнулся себе под нос и сложил ломти лепёшки с кунжутом в тарелку. Надо было испечь больше таких - кажется, Вегасу понравилось. - А ты сам-то что думаешь о предложении Мишель? Мне бы вот очень хотелось! Она рассказала, как можно сделать: это ты приходишь и снимаешь всё, всю одежду и украшения, как бы, ну... весь свой обычный образ, и она сама всё подбирает, раскладывает и так далее.

- Хм. - Вегас почесал переносицу. - Не знаю. Мне любопытно, просто... Не знаю...

Порш насторожился. Ну да. Вегас только-только начал доверять пространству и людям. Ох.

- Если тебе хочется, то конечно, я пойду. - Вегас опустил глаза, и тут же его руку накрыла широкая ладонь. Порш заглянул ему в лицо.

- Что ты, ты не обязан именно вот так - можно и в одежде, и на улице, это же просто идея.

- Ты... доверяешь Мишель? - Вегас поднял на него взгляд, в котором смешивалось любопытство и нерешительность.

- Эм... вполне. - Порш пожал плечами и почесал затылок. Он вдруг понял, что не согласился бы на фотографа-мужчину. - И ей доверяет Кэт. Мишель показала мне свой Инстаграм и всякое такое, очень красиво! А это будет приватная сессия, только для нас. Мне правда хочется узнать, как она нас увидит. Я никогда не делал таких штук! Ну, только селфи и всё в этом роде. - Порш провёл рукой по волосам и приосанился.

Вегас робко улыбнулся. Он помнил, как в особняк приглашали профессиональных фотографов, все наряжались и улыбались натянуто, а потом он не узнавал себя на снимках. От Мишель было другое ощущение. Ей хотелось доверять. Внезапно захотелось... захотелось, чтобы она посмотрела своими внимательным и тёплым взглядом, как на старика Сэма.

Зачем тебе это? Разве ты не видишь себя в зеркале каждый день? Твой котёнок достоин самых изысканных антуражей, он мог бы быть настоящей моделью, если бы им не пришлось скрываться из-за прихотей твоей гнилой семейки, господин Вегас. Но ты не смеешь ему отказать, не смеешь!

- Хорошо, я... подумаю.

Порш погладил его по плечу.

- Спасибо. Я правда не принуждаю, Вегас. Просто мне хотелось бы чаще выбираться вместе с тобой, пробовать новое. Тем более что здесь люди относятся к однополым парам по-другому, и можно развлекаться и веселиться, не боясь грубости.

- Понимаю, darling. Кажется, нам обоим не хватило таких вещей в прошлом. Я благодарен, что ты вытаскиваешь меня и младших, правда. Я понимаю, что такому как ты не хватает активности и приключений, просто...

- Вегас. - Порш подвинул свою табуретку ближе и обхватил его за плечи, обдавая тёплым дыханием. - Мне важнее, чтобы ты чувствовал себя в безопасности. Я могу стать домоседом, обещаю!

- Не надо. - Вегас тихонько боднул его лбом. - Я не хочу, чтобы ты ограничивал свою природу. Мне было очень хорошо с вами сегодня, даже среди толпы. Просто дай мне немножко времени... можно?

Наглеешь, господин Вегас.

- Конечно, мой хороший. - Порш прижал его к себе и поднял влажнеющие глаза к потолку.

- Привет, старичок. - Ким сгрёб Грея в охапку и принялся чесать вокруг мохнатых ушей, пока Че плескался в душе. Кот расплылся беспорядочным пятном у него на коленях и урчал, цепляя когтями черную водолазку. Вот так-то лучше, когда все дома. Маленький хозяин тебя правильно привёл, вот так надо, чтобы ты им пах, нами всеми пах, усталый человек. Вот тут чеши, вот молодец. Маленький хозяин пахнет счастьем с тобой, понял? И ты пахни, нечего больше бездомным быть. Ты чеши, чеши, не смотри так в стену, эй, чего застыл? Всему-то вас, людей, учить надо. Второй старший хозяин тоже иногда пахнет, как будто ему больно. А потом большой старший его обнимает, и всё! Эй, ты чего? Мр?! Ну хватит, хватит тебе - слышишь, уже вода не льётся. Маленький хозяиииин! Ты где ужееее?!

Че заглянул в комнату, вытирая голову полотенцем, и улыбнулся.

- Что это с ним? - он забрал с рук Кима истерящего кота, и Грей тут же успокоился.

- Не знаю, вроде ему нравилось до этого. - Ким потёр глаза. Да, видимо, слезятся от усталости.

- Вот. - Че достал из шкафа пижаму и полотенце, одной рукой придерживая намертво вцепившегося в него кота. - Я там тебе поставил щётку совсем новую. И вот ещё. - Порче выудил из ящика большие мягкие тапочки с заячьими ушами. - Там пол в коридоре немного холодный. Так-то здесь есть отопление, но Порш мне запрещает ходить босиком.

Ким мягко улыбнулся и поблагодарил. Этот долгий день вымотал его, но такая усталость внезапно приятно заполняла тело, заставляя чувствовать себя живым. Он принял душ, забрался в мягкую фланелевую пижаму с медвежатами и почистил зубы, рассматривая себя в зеркале. Следы на шее выглядели почти абсурдно сейчас. Но Киму уже не было дела. Кимхан Тирпанякун никогда не ходил по дому в пижаме, пусть и на два размера больше, и таких дурацких плюшевых тапках, что внезапно так здорово разнеживали гудящие ноги. У него никогда не было зубной пасты со вкусом колы, а щётка не была в цветах радуги. Гель для душа никогда не пах апельсином, сладко и беззаботно. Его не ждали в кровати с обнимашками вот так, под светом лампы, обвешанной разноцветными хрусталиками, с сонным мягким котом на коленях.

Ким гнал от себя мысли о том, что нужно будет уезжать в другой город. Что где-то есть братья, живущие совершенно другой жизнью, что он сам когда-то жил так. Что есть отец, чьё здоровье в последнее время оставляло желать лучшего. Танкхун всё чаще пишет, просит прислать фото, капризничает и ворчит, а Кинн... даже не спрашивает, как дела.

Неважно.

Сейчас вселенная Кимхана Тирпанякуна сузилась до маленькой комнаты, загромождённой инструментами, игрушками, книжками. До ярких, даже будучи сонными, глаз Че, который в такой же смешной пижаме и мохнатых полосатых носках. Вот он перекладывает Грея в кресло, и тот устраивается на цветастой толстовке. Вот расправляет постель и манит к себе совершенно невинно, делает гнездо из дурацких мультяшных подушек, укутывает взрослого самодостаточного Кима и прижимается крепко-крепко. Ким усмехается и гладит его по спине. Не верится, что прошлая их ночь была такой жаркой, бесстыдной и сводящей с ума. Сейчас Порче снова мягкий медвежонок, лежит круглой щекой у него на груди и осторожно гладит пальчиками картинки на пижаме Кима.

- Мне так хорошо. - наконец произносит он, и его голос отдаётся у Кима внутри. Порче немного тяжёлый, но от этого так мирно, что не хочется шевелиться. Ким лишь тянется к выключателю и приглушает свет ночника.

- А тебе? Тебе хорошо? - Че поднимает свои огромные глаза и смотрит доверчиво, и Киму хочется плакать. Он целует мальчика в пахнущую шампунем макушку. Порче закинул на него ногу и пробрался ладошкой под пижамную рубашку, тихонько оглаживая выступающие рёбра. От этого Киму одновременно томно и расслабленно, и он постепенно утекает в счастливую дрёму.

- Конечно, хорошо. Просто я хочу спать. Ты меня совсем загонял. - он по-дурацки хихикает и откидывает голову на подушку. Че осторожно проводит мизинцем другой руки по чуть влажной смуглой шее.

- Ну прости, я правда не удержался. Я не знал, что они будут такие заметные.

- Теперь будешь знать. - Ким потрепал его по влажным волосам и поцеловал в лоб. - Ничего, пройдёт. Просто такие штуки не очень-то принято демонстрировать.

Порче чуть-чуть приподнялся и уткнулся носом ему под линию скул, при этом пальчики принялись теребить нижние пуговицы рубашки.

- А можно... оставлять их в других местах? Которые не видно, под одеждой?

Ким распахнул глаза. Шёпот Че щекотал кожу, и его тело внезапно показалось очень горячим сквозь два слоя одежды. Ким сглотнул, чувствуя, как в паху отзывается. В то же время голова резко потяжелела.

- Всё, что захочешь, медвежонок. Только не прямо сейчас, хорошо? Я правда уже никакой.

Порче кивнул и снова вернул голову ему на плечо, укладываясь поудобнее. Он потёр ногу об ногу, стягивая носки под одеялом, и нашёл разогретой ступнёй тонкую и прохладную лодыжку Кима. Тот обвил мальчика руками, сцепляя пальцы в замок, словно боялся, что, отпустив контроль во сне, снова его потеряет. Нет. Вот так, слушать его дыхание, чувствовать биение большого сердца. Греться одним его беззаботным, доверчивым присутствием. Порче, конечно, жутко избалованный, но его напитанность любовью и теплом сейчас щедро перетекает в уставшего, очень уставшего Кима. И это дороже всех денег Тайланда, всех сцен и гонораров. Дороже всего.

Порш поднялся на второй этаж глубоко за полночь. Дверь в комнату младшего была приоткрыта, и Порш замер на мгновение. Тишина, только слышен храп Грея, который тот издаёт, когда засыпает в неудобной позе.

Порш приоткрыл дверь в спальню и улыбнулся. Тоже тишина, только спокойное мерное дыхание из кучи одеял. Ночник нежит комнату уютным светом, на подоконнике догорает белая свеча в фонарике оранжевого стекла. Вегас заметил, что уже с начала октября местные наряжают дома к Хэллоуину, и нашёл всякие смешные фонари и гирлянды, которые теперь обильно украшали бар и широкие подоконники первого этажа. Мишель и это похвалила, только Порш забыл передать её слова мотыльку.

Порш неслышно вытянул из шкафа чистую пижаму с длинными рукавами (всё же становилось слегка прохладно, надо бы проверить батареи) и отправился в душ. Хотелось хорошенько прогреться, прежде чем забираться в постель к Вегасу, и обдумать то, о чём с ним заговорили девушки, как только последний посетитель ушёл. Порш не удивился, когда Кэт попросила его переговорить с чудаком-Дэвидом по поводу продажи того домика с магазином по соседству, но вот всё остальное... Нет, голова уже не соображает. Зря он уговорил себя пропустить по стаканчику, да и те несколько стопок были явно лишние... Иик. Ой. Cовсем отвык пить. Да уж - хорошо, что даже их завсегдатаи не прилипают к нему с просьбой чокнуться кружками. Каждый день так не стоит.

Порш вернулся в комнату и забрался под одеяло, где уже гнездилось щекочущее тепло. Вегас лежал на боку, распущенные волосы мерцали на тёмной ткани подушки. Порш жутко гордился, что нашёл вот такой комплект, густо-чернильного цвета с серебряными звёздами. Вегасу так шло всё это, не меньше чем розовые оттенки рассветного неба. Порш никак не мог насмотреться на него, на эти цвета, на сказочную, волшебную деликатность его образа. И в то же время... Ох. Порш привлёк мотылька к себе, расправив одеяло - и обнаружил, что тот, во-первых, был в его, Порша, самой растянутой и заношенной, но самой любимой при этом футболке. Во-вторых, только в ней. И в-третьих, от Вегаса головокружительно пахло клубникой. Чёрт возьми. Порш облизал вмиг пересохшие губы. Вегас завозился, приникая ближе, и у Порша заколотилось сердце.

- Прости, что задержался, мой хороший. - Порш обхватил его рукой и устроил себе под бок, оттянул слишком широкий для Вегаса ворот футболки и вдохнул разморённый, сонный запах расслабленной шеи. Провёл носом до ямочки над ключицей и обратно, а затем запустил пальцы в чуть влажные волосы и оттянул голову назад, чтобы соприкоснуться губами с точёным ушком.

- Ждал меня? - Порш едва мог контролировать дыхание. Его ладонь неспешно огладила бок Вегаса, а затем накрыла маленькую нежную ягодицу. Вегас сонно улыбнулся. Кажется, он успел уснуть очень глубоко. - Ждал, да. - Вегас подтянул колено к груди и слегка прогнулся, чтобы чуть шершавым горячим пальцам было удобнее исследовать. - Так хорошо подготовился... Неужели не хватило сегодня днём, м? Понимаю, было слишком... быстро... - у Порш в сознании вспыхнула картинка танцующего на нём Вегаса, и в голову ударило хмелем. - Ты был такой храбрый сегодня, чертовски красивый. Но с тобой надо как следует, мой хороший. Я каждый раз так тороплюсь, прости... Просто... сносит крышу от тебя. - Вегас тихонько застонал, когда первый палец осторожно проник внутрь на одну фалангу, не встречая ровным счётом никакого сопротивления. - Ты восхитительный.

Порш провёл языком по линии роста волос, за ухом, по чуть вспотевшему виску - и Вегас всхлипнул. Тяжёлая дремота не давала даже разомкнуть как следует веки, и он мог только чувствовать, балансируя на границе сна, как крепко и настойчиво прижимается стремительно накаляющееся тело. Сквозь сладковатый аромат колы до Вегаса донёсся приглушённый запах спиртного. Он ненавидел, когда от кого-то пахло алкоголем, и каждый раз напоминал себе, что в баре сидят не люди из его прошлого. Но сейчас от Порша этот запах ощущался по-другому. Чёрт возьми, от Порша все подобные запахи ощущались по-другому, будь то сигареты, пот, пятна еды, чистящие средства или засохшая сперма. На его пропечённой солнцем коже всё что угодно преображалось в какой-то свой, мурчащий, ужасно уютный оттенок. Вот и сейчас Вегас тонул в облаке горячего дыхания и чувствовал, как отзывается глубоко в животе, в основании позвоночника - и конечно там, где сейчас хозяйничают твёрдые, но бережные пальцы.

- Хочу... тебя... - Вегас слышал собственный голос как сквозь туман. Порш вылизывал его шею, он не мог оторваться, не мог надышаться. Чёрт возьми, никогда и подумать не мог, как беспощадно будет заводить вот такой Вегас, разомлевший и податливый, как... Порш пьяно улыбнулся себе под нос. Он понял, что напоминал ему Вегас сейчас. Чудной японский десерт - pисовый колобок-моти. Тягучий, неприторный, с узнаваемым, но по-своему странным вкусом. От этой мысли снова пересохший рот тут же наполнился слюной. Тихое поскуливание Вегаса, нарастающее по мере того, как Порш точнее проходился по комку нервов у него внутри, не делало ситуацию лучше.

- Тише... тише, мой хороший. Не торопись... Ты такой мягкий внутри, но всё ещё слишком узенький для меня. Не хочу сделать больно. - слова давались Поршу со всё большим трудом, потому что живот буквально сводило спазмами от желания. Невозможный. Вегас такой открытый сейчас, полностью отдающий себя - бери и трахай. Только вот... Айщщ, всё же Порш зря выпил. Нет, так не годится... Вегаса нужно брать в полную силу, чтобы извивался и задыхался, с наслаждением насаживаясь на каменный член. А не вот это всё. Порш запустил другую руку в собственные пижамные штаны. Как же глупо, ну. Порш закатил глаза. Если бы знал, даже настойку в чай не стал бы добавлять.

- Прости, я, кажется, не в форме. Ты ужасно сладкий, просто я дурак и не подумал о самых простых вещах. Забыл, как на меня действует алкоголь в сочетании с усталостью.

Вегас напряжённо выдохнул. Порш осторожно перевернул его на спину и задрал футболку, открывая вид на болезненно-твёрдо напрягшийся член. Порша в чём-то даже забавляло, что у такого изящного мужчины оказался такой размер. Жаль, что, кажется, Вегас всерьёз соблазнял окончательно превратить Порша в верхнего. Не то чтобы Порш был против, нет, просто... Уххх, надо перевести дыхание. Порш развёл белые бёдра Вегаса в стороны - нежно и аккуратно, словно раскрывал атласные лепестки тугого соцветия - и разместился между, а затем припал ртом к тяжело ходящей груди, спускаясь влажными поцелуями ниже. Как хорошо, что тазобедренные косточки уже не выпирают так сильно, а животик постепенно становится круглее и расслабленнее. Такой милый. Мягкий - здесь и в сжимающейся влажной глубине, где танцуют пальцы. И нестерпимо твёрдый вот здесь, где с крупной бархатистой головки сбегают прозрачные капельки. Порш нетерпеливо провёл языком по горячему стволу, что тут же отозвался коротким рывком напряжения. Вот как... Не ласкал себя, хотел кончить без рук. Значит, обильный ягодный вкус - только там. Ждал.

Дивный.

Самый.

Такой трогательный и развратный. Отчаянно смелый и мотыльково-застенчивый. Невесомый.

За что ему, Поршу, такой...

Порш судорожно расстёгивает верхние пуговицы пижамы на своей груди, потому что дышать становится ещё труднее, и притягивает подушку под мерцающие сахаром бёдра. Вегас открывает глаза, чтобы увидеть его шальной взгляд и совершенно хмельную улыбку.

- Малыш... Darling... Oh, my... Не надо...

Порш придавливает Вегаса обратно к постели широко раскрытой ладонью. Внутри всё плавится и бурлит, и, несмотря на усталость и неотзывчивость в теле, Порш одновременно тает и вспыхивает при виде распластанного, мечущегося, постанывающего мотылька.

- Хочу. Ты же прекрасно знаешь, как твой котёнок любит сладкое. Так что просто расслабься и дай мне делать, как я хочу. Не бойся...

Его голос чуть хриплый, безумный и строгий одновременно. Этот голос будто берёт за загривок и опускает в горячую воду, будто придавливает тяжёлым одеялом. Вегасу стыдно. Отчасти и из-за того, что никак - до конца, до спокойной сытой уверенности - не может приучиться принимать такие вещи. Просто лежать и растекаться под мокрыми прикосновениями, просто приподниматься, опираясь на твёрдые ладони, просто отпускать себя. Порш каждый раз всё бескомпромисснее заставляет быть таким, безкостным, без брони, без страха. Вегас сжимает простыни пальцами, гнётся дугой, хнычет, закусывая губы. Он уже не различает, где пальцы, а где язык котёнка - всё мокрое, безжалостное, одновременно везде. Оглушительно хлюпает, сопровождаясь почти смешным урчанием. Порш даже с туманной головой знает, чего хочет - и добивается этого. Вегас ярко кончает, на ослепительное мгновение просыпаясь полностью, и падает на влажную подушку в изнеможении. Порш как следует собирает всё распухшими губами, окончательно дурея, и тяжело подтягивается наверх, скомканно и хаотично целуя Вегаса в шею и скулы. Порш прижимает его к себе, и Вегас утыкается в выпирающие из дурацкой пижамы круглые мышцы груди. Слушает, как постепенно успокаивается гулкое сердце. Порш отирает влагу с лица и пот со лба и расстёгивает рубашку, намереваясь снять. Внезапно Вегас вцепляется в мягкую фланель и мотает головой.

- Оставить?..

Маленький смущённый кивок. Порш удобнее устраивает притихшего мотылька головой на своей согнутой руке и гладит по атласно поблёскивающим волосам. Свечка на окне гаснет, выпуская маленькую волну дымка, и Порш приглушает ночник. Вегас быстро проваливается в сон, и Порша чуть щекочет его горячим дыханием. Во сне Вегас приникает губами к выпуклым мышцам и выпускает язычок, слизывая свежий пот. Порш щурится. Кто ещё котёнок. Он тихонько целует Вегаса в лоб, закутывает ещё лучше. В теле гудит и переливается усталость, челюсть слегка ноет, и... мда. Порш хихикает сам над собой. У него никогда не было проблем с зубами, а теперь один начинает побаливать - да, парень, ты злоупотребляешь сахаром, признай уже это. Порш дурашливо притягивает к губам прохладную ладонь Вегаса и невесомо прикусывает алебастровую косточку запястья.

- Кстати, я хотел тебе сказать, honey... - Вегас не открывает глаз и дышит совершенно как во сне, но голос его вкрадчивый и уверенный. Порш распахивает глаза. Неужели показалось? Нет, пить ему совсем нельзя.

- Что? Ты что-то сказал, мой хороший?

- Можно тебя попросить не оставлять на мне следов какое-то время? Хочу, чтобы всё зажило перед фотосессией. Не то, чтобы я стесняюсь, darling, просто... про... сто...

Порш клятвенно обещает и обвивает снова умолкнувшего мотылька тяжелеющими руками, слегка наваливаясь, как ещё один слой одеял. Его окончательно отключает, и снятся ему ласковые переливы тонкого шёлка - обнадёживающих, рассветных цветов.