Warm nest (2/2)

Не самое лучшее время, ведь скоро Поршу нужно возвращаться к работе, но он не смеет пошевелиться. Только вот...

Вегас просыпается от того, что член внутри него снова обретает твёрдость маленькими настойчивыми толчками. На долю секунды Вегас пугается, а затем видит светящуюся физиономию Порша перед собой. Тот хочет сказать что-то, но Вегас опережает и затыкает его лихорадочным поцелуем, а затем происходит то, что заставляет глаза Порша распахнуться. Вегас одним грациозным движением стягивает с себя пропитанное всем подряд худи и валит усмехающегося Порша на спину, отряхивает руки ото сна и разминает круглые грудные мышцы под собой, надавливает на реактивно твердеющие соски и устраивается поудобнее. А затем берёт котёночьи лапы и переплетает пальцы, прикусывает губу и прожигает Порша до самого дна, играя всполохами пламени в оживших лисьих глазах. Порш смеётся и облизывается в предвкушении, как умеет только он, высекая всё новые и новые искры в душе танцующего мотылька. Во второй раз они кончают быстро - теперь сначала Порш, а затем Вегас, едва прикоснувшись к себе. Он ложится сверху, пытаясь унять дрожь, и Порш снова прижимает его, покрывая хаотическими, смешными поцелуями висок и скулу.

- Я тебе говорил, что ты меня удивляешь? - наконец произносит Порш. Он натурально не знает, как будет работать с такой божественно пустой головой сегодня. Хочется смеяться и делать глупости, и тело кажется невесомым.

- Я сам себя удивляю, darling. - Вегасу кажется, что он сорвал голос от беззвучного крика, когда бился в почти болезненном сильном оргазме. Он трётся щекой о плечо Порша и внезапно капризно сжимается, когда тот пытается выйти. Потому что сейчас в его животике так идеально тепло, и Вегас чувствует всепоглощающую, бескомпромиссную принадлежность. Обезоруживающую своей безопасностью.

А ещё...

Как будто ничего плохого не случится. Как будто он только что проснулся, а вся прошлая жизнь приснилась и не вернётся никогда.

После второго раза Вегас осознаёт, что он вконец обессилевший, улыбается устало, едва может свести чуть трясущиеся ноги. Порш всё же выходит из него, пригрозив в следующий раз использовать резинку, если Вегас его не выпустит и не даст прибраться. Он тянется за влажными салфетками и методично протирает их обоих, чуть холодя пропиткой с алоэ. Вегас лениво поддаётся, потому что он сейчас пахнущее клубничной смазкой сонное желе.

Пробка... да, мне так нужна пробка сейчас, малыш. Чтобы запереть как можно больше твоего семени глубоко внутри. Чувствовать следы твоего щедрого тепла. И ещё одна... чтобы держать себя готовым для тебя в течение дня. Но не слишком толстая, чтобы тебе было достаточно узко. Так... так хочу, чтобы ты похвалил меня ещё. Да. Ещё. Никто никогда не хвалил меня вот так. Как ты умудряешься, darling.

Порш ворочает его, чтобы сменить простынь, а затем укладывает на подушки и теперь укрывает как следует, стягивает промокшие носочки и отводит серебристые волосы со влажного лба.

- Так не хочу тебя отпускать, сладкий. - Вегас хмельно смеётся, и Порш улыбается в ответ и чешет затылок.

- Думаешь, я хочу тебя так оставлять здесь? Но мне надо в душ и потом за стойку. Если Катрина не имеет привычки ломиться к нам сюда, это не значит, что надо заставлять её ждать. Она, скорее всего, и так догадалась, и мне стыдно, честное слово. - Порш дурашливо спрятал лицо в ладонях и помотал головой. - А ты отдыхай. Хочешь ночник? - Вегас коротко кивает, и Порш включает лампу на небольшую мощность. - Я разбужу тебя, как подоспеет ужин. Надеюсь, эти мелкие сдержат обещание и не наедятся пиццы по дороге. Хочу вас видеть всех за столом... хотя бы в какой-то комбинации. Или хочешь, принесу тебе сюда, м? - Порш присаживается рядом и поправляет подушки под седой головой. - Боже, господин Вегас, я ведь тебя совсем затрахал.

Тот смеётся в кулак и неловко лягает его коленом через одеяло.

- Чисто технически, honey, это правда только наполовину, потому что во второй раз двигался я сам. Но я бы действительно подремал, если ты не против.

- Вот, правильно, всё-таки ты у меня жутко умный.

Вегас щурится, пряча улыбку, и Порш замечает.

- Что? Правду говорю, господин Вичапас Суметиккул, и не наполовину, а целиком как есть.

- Я не про это, малыш. - голос Вегаса внезапно журчит чем-то, напоминающим мурлыканье.

- А про что? - Порш с хрустом потягивается, посматривая на шкаф с одеждой.

- Просто... нравится, когда ты говоришь ”у меня”, ”мой”... - Порш замечает, что лицо Вегаса стало совсем красным.

- Но ведь и это правда! - Порш прыгает на него, как мультяшный Тигра, и щекочет губами ухо:

- Мой-мой-мой-мой-мой! - Вегас смеётся, и Порш звонко целует его в кончик длинного носа и добавляет контрольный: - У! Меня! Вот. А теперь отдыхай, будь умницей.

- Пооорш.

Тот оборачивается в дверях с грудой одежды под мышкой и полотенцем на плече.

- М?

- Можешь оставить мне свою футболку? - Вегас впервые в жизни говорит такое кому-то, но ему совершенно, абсолютно не стыдно.

Порш огибает кровать и заглядывает ему в лицо. Вегас внезапно распахивает глаза и прицельно ухватывает чёрную футболку, молниеносным движением пряча её к себе под одеяло. Порш моргает пару раз, а затем массирует свою переносицу пальцами.

- Так, я не знаю, что это было, но я тебе это припомню, господин Вегас, когда ты в следующий раз будешь называть меня маленьким фетишистом!

Вегас смотрит на него совершенно невинным взглядом, и Порш свободной рукой ловит белую стопу, выглядывающую из-под одеяла. Он делает вид, что хочет укусить, обнажая клыки, и Вегас тут же отдёргивает ногу, которая исчезает под слоями одеял. Поршу отчаянно хочется запустить следом руку, но тогда он точно никуда не уйдёт. Поэтому он только фыркает, передразнивая ворчливого Грея, и направляется в душ. С первого этажа доносится музыка, но голосов не так много. Отлично. Есть время привести себя в порядок.

Вегас провожает его взглядом из-под прикрытых век и расплывается в улыбке. Вспоминает вдруг, как засыпал в куче постельного белья и полотенец, когда Порш покинул тогда его дом на окраине города. Разве Вегас смел даже думать, что когда-то будет нежиться вот так в их общей нагретой постели, забываясь сытой дрёмой, пока в душе шуршит вода, лаская струями самого прекрасного мужчину в мире? Его мужчину, которому Вегас принадлежит без остатка.

Вегас возится, мастеря кокон из одеял разной толщины и сворачивается - но не сухим птичьим скелетиком, холодным и одиноким, а упрямым тугим корешком, который впитал в себя ровно столько живительной влаги, сколько нужно здесь и сейчас. Вегас засыпает, и ему снится, что из одеял и подушек вокруг него прорастает яркая и сочная трава, качается на ветру и немного щекочет. На него смотрит яркое, но нежгучее солнце, и от этого словно всё внутри встаёт на свои места.

Порш невесомо заправляет ещё одну прядку ему за ухо и оставляет на тумбочке кувшин с водой и чистый стакан. Вегас спит крепко, а когда проснётся - точно захочет пить. Порш осторожно прикрывает за собой дверь и подхватывает на руки незаметно подкравшегося Грея. Тот когтит его рабочую футболку с длинными рукавами и сурово на своём кошачьем вопрошает, сверкая в полумраке глазами-фонарями, куда все подевались, комната маленького хозяина пустая, на чердаке никого, что за безобразие. Порш щедро чешет его и зарывается лицом в густой серый мех. Грей терпит, потому что люди, когда сдерживают слёзы, пахнут совсем по-особенному.

Позже вечером на дорожке позади бара останавливается такси, и Порче выскакивает под внезапный мелкий дождик. Ким вылезает следом и подставляет лицо нежной водяной пыли. Ноги гудят, но он сейчас самый счастливый человек на всём побережье. Он замечает уютный свет в окне второго этажа и яркий, весёлый - в окне кухни. Машина отъезжает, и Кимхан Тирпанякун чувствует, как сзади обнимают, и маленькие тёплые ладошки смыкаются у него на животе. Че зарывается носом в его вконец растрёпанные волосы, а затем тоже улыбается свету, сочащемуся из окон старого деревянного строения.

Они вернулись домой.

And nothing else matters.