Подарок Мессира (2/2)

—Варя? — удивился Даниэль, вставая с её помощью.

—Ага. Слушай, а откуда ты моё имя то знаешь, и Азика?

— Твоё потому, что тебе помог Азик, я это сразу почувствовал, когда он к нам пришёл, чтобы поговорить. Ну а Азика… меня с ним познакомил другой, ветхий ангел.

Крылья у Дани пропали, а голова постепенно перестала кружиться, и он, наконец, смог рассмотреть сестру Антихриста.

— Необычная у тебя причёска, — заметил Даня, — слушай, а как до центра добраться, а?

— Ну, на метро можно, так быстрее будет…

—На метро, — задумчиво повторил ангел, — Варь, а можешь помочь? Мне, главное в центр попасть. Просто, я на метро только с Азиком ездил, и ничего не понял.

—Ну пошли, — согласилась Варя, обходя ангела, и направляясь к метрополитену, —А ты прям из рая что-ли?

—Ага, в первый раз на земле.

— Афигеть, и уже с демоном замутил?

На последний вопрос Вари Даниэль не ответил. Он и сам не знал «замутил» ли уже с Азиком или всё ещё было впереди.

Встретиться Сатана пожелал нигде иначе, как в квартире, в который жил в последнее время.

Приближалась полночь, луна медленно поднималась по небосводу. Нужно было торопиться, иначе, если опоздать, то Азику уж точно пришёл бы конец.

Даня помнил плохо, как он добрался: пустой электробус<span class="footnote" id="fn_33033887_0"></span>, мчащий по трассе так, будто на ней никто, кроме него в этот вечер появиться не мог; лифт и шикарная входная дверь…

Двери распахнулись перед Даней, и он прошёл в апартаменты Дьявола. Удивительно, но в обычном доме поместилось огромное пространство, больше похожее на зал для танцев в замке. Из неоткуда возникли и гости: рогатые; состоящие из костей или голого мяса; с крыльями, как у летучих мышей или с козьими копытами. То, что творилось вокруг и описать славами было бы сложно, Даниэль же старался не глазеть на адских зверюг и их стрёмные забавы.

Встречать Даниэля вышел сам Сатана, он молча подал Дане руку, а когда ангел взял её, понёсся вперед, мимо гостей, мимо фонтанов с вином, мимо колонн и таких же как гости, рогатых, музыкантов. Пролетая над залом вместе с Сатаной Даня старался не обращать внимание на то, что творилось вокруг, но это было сложно. Ведь внизу грешники болтали с ведьмами, ссорились между собой падшие ангелы.

Остановился Сатана в самом тёмном, и отделённом от основного зала месте. Когда Даня встал на пол, свет сразу же зажёгся. Оказалось, что Повелитель тьмы опять привёл Даню в цирк, как это было и утром.

На сцене вновь красовался Азик, снова с рогами и хвостом, но на этот раз он развлекал публику: точно такую же, как и в зале нечисть. Азазелло ловко жонглировал кинжалами, иногда ловя их зумами, за что публика кидала в него кости и куски грязи. Азик же, старался уклоняться от всего, что скидывалось на него.

Даня хотел крикнуть, чтобы Азик услышал его, но почему-то ангел не смог издать ни звука. В мгновение ока он онемел.

— Мы с тобой, кажется условились, — преспокойно напомнил Сатана, подавая Дане коробку с кедами, — надевай, и вперед, к своему любимчику!

Даниэль замешкался, неуверенно смотря на сцену. А вдруг Сатана обманывает? Вдруг это вовсе не Азазелло? Даня прикрыл глаза, стараясь услышать чувства Азика, которые уже успел выучить наизусть. Но, тут же в зале послышалось хихиканье — запахло кровью. Даня нетерпеливо посмотрел на сцену. Азик не смог поймать один из кинжалов, и острое лезвие рассекло ему руку — кровь забила ключом.

— Лучше поспешить, кажется, он скоро ещё раз промахнётся, — шепнул Дьявол, делая испуганное лицо.

Даня решительно кивнул, и снял кроксы. В торопях Даниэль завязал шнурки на кедах, и в этот же момент Азик упал, словно потеряв сознание, кинжалы же испарились в воздухе, а рога и хвост без следа исчезли. И даже кровь, бьющая из артерии, успокоилась. Даниэль, наконец, подбежал к Азазелло, и обнял его. Хохот зазвенел вокруг, а за ним и хрюканье, и визги, и даже плач. Злобные гости, насвистывая что-то противными голосами, в огненном хороводе, двинулись по кругу.

— Что ты натворил? — тихо, но строго, спросил Азик, поглаживая лицо Дани, — Тебя за такое турнут из рая, придурок…

Но Даня не слушал. Он крепко обнял Азика— белоснежные крылья потемнели, из них посыпались перышки, будто пепел. Запахло сгоревшими волосами, и костями, а от крыльев на пальто осталась лишь прогоревшая ткань.

На глазах Азика выступили слёзы. Ему было до безумия жалко Даню, настолько, что хотелось завыть от боли. Он привстал, запуская одну руку в волосы Дани, а второй нежно поглаживая его щёку, и нерешительно поцеловал нежные губы Даниэля. Азик жмурился, чтобы сдержать слезы, и не видеть то, во что превратились крылья Дани. От горя и обиды демон стал совсем слабым, прямо как человек. Силы будто покинули тело, и он едва держался в объятиях Дани. И всё-таки слезы побежали по лицу демона, а вместе с тем упали и на Данино личико.

В это же мгновение всё вокруг залилось солнечным, ослепительно ярким светом. Азазелло открыл глаза, и увидел, что одежда Дани превратилась в белоснежную тогу. Над головой его тепло мерцал ангельский нимб, да и он сам весь будто бы светился изнутри каким-то бледно-солнечным светом. На правом бедре у него к поясу был пристёгнут сверкающий меч. А крылья отливали золотом, и, казалось стали ещё нежнее предыдущих.

Азазелло ахнул, боясь оторвать взгляд от эфирного создания с прекрасным ликом— вдруг ещё, всё это исчезнет. Даня улыбнулся, вставая, на его ногах всё ещё были надеты белые кеды— подарок Повелителя Ада, совершенно не клеящийся к его иконному облику.

Внезапно, вся нечисть, что сидела на зрительских местах, с визгами рухнула на Даниэля с Азиком. Азазелло хотел подняться на ноги, броситься на нечисть, но не смог— не было сил. Наступила темнота, звенящая, и пустая.

Темнота сменилась светом где-то в конце длинного тоннеля, а мерзкий звон, и пищание нечистой силы ангельским пением. Монотонный, то поднимающийся, а затем плавно спадающий прекрасный голос, подхватываемый другими не менее приятными. Азик оглянулся вокруг— никого. Кругом темно, да так, что собственной вытянутой руки не видно.

Чем ближе Азазелло проходил вперед, к таинственному свету, тем больше пение ангелов напоминало ему ветер, играющий в японских колокольчиках.

Азазелло прикрыл свет рукой, и сделал шаг из тьмы в него— он очутился прямо в квартире Баженовых, вместе с Даней, который обнимал его, сидя на диванчике в гостиной. Тут же была и бабушка, и Варя, и даже Григорий. Азик поднял взгляд на Даню, и понял, что он снова в привычной для себя одежде, за исключением белых, чертовых кед.