Сделка на Патриарших (2/2)

Лёгкое нажатие на грудную клетку, и Даниэль уже лежит на диване, с интересом наблюдая за демоном. Бедняга, ещё не догадывается, что делает помощник Сатаны. Азик сел сверху, и принялся поглаживать бархатную кожу. Под холодными татуированными пальцами Даниэль вздрагивал, и по его телу проносились мурашки.

Горячая волна накрыла Данино тело, разливаясь от щёк, в грудь, когда Азик снял с него свитер.

В этот момент Азазелло наклонился лицом к шее Дани, и нежно поцеловал её. Горячее дыхание Азика, волнами, проходило будто бы по всему телу ангела, парализуя его, словно мощный разряд электрического тока.

Неожиданно для Азика, Даня оказался ключе-тёплым, такое ощущение бывает, когда с мороза заходишь в дом; его плечи были шире, а мышцы крепче, чём Азазелло представлял. От его поцелуев ангел дрожал, как осенний лист на ветру.

Но вдруг, когда лицо Азика сровнялась с животом Дани, Даня схватил Азазелло за руки,и с шумом выдохнул.

”Ни фига себе,– подумал Азазелло. Он был не уверен в том, что услышал, но казалось это был стон Даниэля, самый сладкий, который Азик когда-либо слышал”.

– Погоди, разве это не грех? Нельзя прилюбодействовать, Азик.

— Данечка, это другое,— сказал демон, уткнувшись в плечо Даниэля,— Бог же не запретил любить?

– Любить можно, конечно! А это... это как-то не правильно.

– Тебе неприятно?

— Что ты, приятно вроде бы, но так нельзя, понимаешь?

Азик тяжело вздохнул и сел обратно на диван. Он сурово впился в раскрасневшиеся щеки взглядом, и до боли сжал кулаки. Сама невинность– аж бесит. Если бы на месте Дани был бы кто-то другой, например человек, то Азазель ни за что в жизни не остановился бы. Но Даниэль– это другое. Его взгляд был чище горного озера, и яснее утреннего неба летом. Его раскрасневшиеся щёки, слаще,чем самый спелый персик. Его кожа мягче, чем настоящий китайский шёлк. Его крылья... Крылья. Азазелло вздрогнул, и отодвинулся от Дани. Он и не заметил, как за спиной у ангела появились два сияюще-белых крыла.

–Ого... — Азик, словно под гипнозом, протянул руку к крылу Дани, и аккуратно погладил его,— такие белые и пушистые... У Григория, кажется, они уже давным давно темнее....

Ещё один знак ангельской непорочности Даника— его крылья, большие, белые-белые и очень мягкие, мягче всего, чего касался Азазелло за три тысячи лет. Когда-то и у него самого были такие, вот только стоило ливнуть из рая, так на тебе: рога, копыта и хвост. Чертила, даже не животное какой-нибудь. Весь скотный двор собрали, да к телу прихуярили, ещё и хвост какой-то непонятный...

–А ты самый милый из демонов, о которых я слышал,— прошептал Даня, и привычная наивная улыбка снова осветила его личико.

– Это всё подарок Миссира, Данечка. Так то у меня и рога, и хвост... и рожа, страшнее, чем у Дарт Вейдера.

Азазелло не успел договорить, как его обнял Даниэль, да так, что у демона спёрло дыхание от сладкой ласки. Азик провёл по спине ангелочка: от затылка, к лопаткам, и, наконец к основанию крыльев,неописуемо нежных, тёплых. Нет, люди так не умели, люди были грубы с Азиком, или же попросту скрывали истинные чувства. Люди, в большинстве своём, просто пользовались земным телом Азазелло, а он, взамен, забирал их души, забирал их целомудрие, и сбивал с пути истинного. Азик лишь соблазнял овец, как завещал Миссир.

–Тебе грустно, правда? - неожиданно спросил Даниэль - Ты, кажется, будто совсем один... А Сатана настоящий токсик, как ты сказал.

–Ты с дуба рухнул, Мурзилка?– возмутился Азазелло,— слова Дани кольнули в самое сердце,– Я демон, мне всё это чуждо.

–Ты уже давно на Земле,— робко заметил Даня. Ангел чувствовал, что под рёбрами Азика, бьётся самое настоящее сердце, живое, как у людей, а в душе, да, да и у Азазелло Даня видел душу: запутанный комок из обиды, одиночества и разочарования.

–И чё?— Азик вырвался из объятий Даниэля, и сел на подлокотник дивана, подальше от ангелочка, чтобы он больше не мог так точно читать дьявольское нутро.

В Москве Азик окончательно потерял хватку— очеловечился. Сам он признавать этого не хотел, уж больно стыдно это. Именно поэтому, в ту ночь он пришёл к ангелам, чтобы поныть, как делают люди, когда им больно, и именно из-за чисто людского чувства, из жалости он спас Варю.

–И то! Ты хочешь быть человеком, потому что твоя душа не такая, как у остальных демонов.

Послышался звук ключей в личинке. Азазелло привизгнул, от неожиданности, пихнул ангелу свитер, мол, надевай быстрее, и, кошкой, прыгнул на соседнее кресло,

занимая весьма вальяжную позу, чтобы пришедшие ни о чем не догадались.