Глава 98 (2/2)

— Постой! — внезапно помрачнела Элеонора. — Думаешь, Темный Лорд не догадается, каким образом я открыла лекарство? А вдруг он поймет, что моей целью было вовсе не оно, а антидот к его мордредовому яду?

— Пф-ф, — снисходительно фыркнул Септимус, — а для чего ты обучалась легилименции у мастера ментальных наук? — он иронично поклонился супруге. — Если этот упырь придет поздравить тебя с наградой или заявится с новым заказом, ты поставишь ментальный блок и скроешь от него свой маленький секрет. Поверь, после того, как на свадьбе младшего Малфоя ты пожелала его Темнейшеству скорой и болезненной смерти, глядя ему прямо в глаза — а именно так, по твоим же собственным словам, обстояло дело, — не ставить его в известность о том, что помимо лекарства от драконьей оспы ты тайком создала кое-что еще, не составит тебе большого труда.

— Что бы я без тебя делала? — Элеонора прижалась лбом к прохладной раме. — Как жаль, что все мое умение не сможет победить смерть! Как бы я хотела снова обнять тебя! — ее голос дрогнул, а глаза увлажнились от слез.

— Ну-ну, не надо, моя дорогая! — с нежностью произнес Септимус. — Смерть — это всего лишь часть нашего бытия. Не слишком приятная, конечно. Но — увы! — неизбежная, — на мгновение он подумал о Северусе, которому как раз-таки и удалось победить смерть и вернуться из-за Грани, но тут же отогнал эти несвоевременные мысли. — Считай, что нам очень повезло: родись мы магглами, и никогда больше не смогли бы общаться, как сейчас. Для них смерть и в самом деле означает окончательную разлуку. Впрочем, я и сам по собственной глупости и упрямству обрек нас с тобой на пытку молчанием и за долгие годы едва не забыл, что являюсь магическим портретом и могу — нет, просто обязан! — поддерживать тебя хотя бы на словах.

— Это уже в прошлом! — улыбнулась сквозь слезы Элеонора. — Хвала Мерлину и нашему правнуку, ты больше не сердишься на меня за то, что я прервала все контакты с Эйлин.

— Да, этот мальчишка и впрямь стал нашим благословением, — кивнул Септимус. — И именно поэтому наш с тобой долг — сделать все, чтобы его Темнейшество не дотянулся до Северуса своими загребущими ручонками.

— Я уже несколько лет ломаю голову, как это сделать! — Элеонора подавила тяжелый вздох. — По твоему совету я попросила Северуса не выделяться в Хогвартсе и, судя по его отметкам, мальчик с огромным трудом пытается следовать моим наставлениям. Честно признаться, даже представить больно, чего ему это стоит: ты и вообразить себе не можешь — насколько он талантлив!

— Как ни странно, я догадываюсь, — усмехнулся Септимус. — Наш правнук унаследовал от нас с тобой все самое лучшее. Очевидно, таким образом магия компенсировала нам полную бесталанность сына и — чего уж там — посредственность внучки.

— Именно поэтому я так и боюсь за Северуса, — снова вздохнула Элеонора.

— У меня есть парочка идей, но пока они слишком расплывчаты, и я совсем не уверен, что ты примешь их на вооружение.

— И что ты задумал? — настороженно взглянула на мужа миссис Принц.

— Мне требуется еще немного поразмыслить над ними, прежде чем излагать вам с Северусом мой план. В любом случае полагаю, что пока Северусу не угрожает опасность, а значит, не стоит торопить события.

— И все-таки я предпочитаю узнать заранее о твоих планах, — настойчиво произнесла Элеонора, — с некоторых пор я перестала любить сюрпризы. От них одни неприятности.

— Упрямица моя! — покачал головой Септимус. — Всегда и во всем пытаешься настоять на своем!

— Разве не за это ты меня любишь? — лукаво поинтересовалась миссис Принц.

— За это и за многое другое, — Септимус протянул руку вперед. На миг Элеоноре показалось, что он находится за прозрачным стеклом, и, стоит лишь разбить тонкую преграду, и она сможет вновь обнять супруга. Прижав ладонь к холсту, она мечтала хоть на миг вновь ощутить его тепло. Однако это было совершенно невозможно, поскольку их разделяла не материальная преграда, а сама смерть. Постояв так с минуту, Элеонора опустилась в кресло и издала тихий горестный стон.

— Не представляешь, как я устала, Септимус, — произнесла она, безуспешно пытаясь скрыть слезы. — Устала от необходимости быть сильной, быть главой нашего рода. Я чувствую себя такой старой… — она закрыла лицо ладонями.

— Знаю, моя девочка, знаю, — Септимус смотрел на нее с бесконечной нежностью, — и сделаю все от меня зависящее, чтобы хотя бы немного разделить с тобой это бремя.