Глава 95 (2/2)

— Ни в коем случае! — замахал на него руками Септимус. — Тебя сейчас нельзя подвергать воздействию легилименции. Это может плачевно закончиться!

— Но ведь вам наверняка хочется узнать... — опешил Северус. В прошлом оба его патрона требовали немедленно делиться с ними важной информацией. Бывали случаи, когда он являлся на чаепития к Дамблдору на ватных ногах и с трудом держал чашку дрожащей после сеанса Круцио рукой. Отказ Септимуса немедленно применить к нему легилименцию в очередной раз до глубины души растрогал Северуса. Пожалуй, если бы не начавшее действовать Укрепляющее, он бы даже прослезился. К счастью, его физическое и эмоциональное состояние уже начало приходить в норму.

— Как ты можешь себе представить, я никуда не тороплюсь, — спокойно сказал Септимус. — Отдышись. Как следует отдохни и перемещайся в дом своего друга. Пожалуй, когда ты окажешься там, я на какое-то время вернусь на свой второй портрет. Не хочу своим занудством омрачать тебе встречу с друзьями. А твой рассказ о том, как Риддл превратил перстень в крестраж, я послушаю после твоего возвращения.

Северус открыл было рот, собираясь возразить, но потом подумал, что прадед, пожалуй, прав. Вряд ли его друзья сумеют чувствовать себя непринужденно в присутствии живого портрета. И хотя ему в самом деле не терпелось поделиться с Септимусом подробностями того, что он увидел, это вполне могло подождать еще пару дней.

Северус, пошатываясь, поднялся на ноги. Теперь он совершенно точно знал, где находится еще один крестраж. А судя по тому, в каком ужасающем состоянии находилась лачуга Мраксов, в ближайшие годы Темному Лорду вряд ли придет на ум забрать перстень из надежного укрытия. Должно быть, у Дамблдора, не обладавшего даром Северуса чувствовать крестражи, ушло немало времени на то, чтобы обнаружить это место. Не случайно же он нашел кольцо, лишь когда Поттеру исполнилось шестнадцать лет, а до тех пор оно спокойно хранилось здесь. Северус дотронулся до покрытого мхом камня. Септимус строго-настрого запретил ему проникать в тайник, и хотя Снейпа так и подмывало нарушить запрет прадеда, он не стал этого делать. Пусть кольцо полежит здесь еще год-полтора, а затем его и диадему настигнет Адское пламя. Снейп решил не обсуждать это с прадедом, но почему-то не сомневался: ему удастся договориться с Выручай-комнатой и та превратится из простого, пусть и очень надежного сейфа, в несгораемый. А если это произойдет, ничто не помешает Снейпу сжечь оба крестража. Северус представил, как огненные химеры пожирают перстень и диадему, и мстительно усмехнулся. Темный Лорд, сам того не подозревая, стал намного уязвимее. В своем непомерном высокомерии Риддл полагал, что ни одному волшебнику не подвластно проникнуть в тайну его бессмертия, но он просчитался. Теперь, после визита в Литтл-Хэнглтон, Снейп стал еще на шаг ближе к тому, чтобы найти все крестражи. Разумеется, проникнуть в сейф Лестрейнджей или убедить Малфоя отдать ему дневник юного Тома Риддла будет весьма сложной задачей. На данный момент Северус не представлял, каким образом добьется этого. Так же, как не имел ни малейшего понятия, как добраться до пятого крестража. Он практически не сомневался, что им являлся медальон, о котором упоминал Морфин Мракс, но не знал, где следует его искать. Однако Северус не впадал в уныние. Еще два года назад он блуждал в потемках, не зная практически ничего о якорях, привязывавших Волдеморта к жизни. А сейчас лишь небольшая преграда отделяла его от очередного крестража.

— Я найду и уничтожу их все, чего бы мне это ни стоило! — пообещал он себе, подхватывая Спотти на руки и выбираясь на обсаженную живой изгородью тропинку, с которой удобно было аппарировать к дому Люпинов.

* * *

— Я на месте, — сообщил Северус, едва его ноги коснулись земли.

— Как себя чувствуешь? — донеслось из рюкзака. — Голова не болит? Не кружится?

— Нет, все в порядке, — отозвался Снейп, — Укрепляющее отлично сделало свою работу.

— Тогда, с твоего позволения, я пока подремлю. Не хочу мешать тебе и твоим друзьям весело провести ближайшее время.

* * *

Несмотря на то, что Северус провел в Литтл-Хэнглтоне больше трех часов, вернуться к коттеджу Люпинов ему удалось гораздо раньше назначенного времени. Распрощавшись с Септимусом, Снейп постоял у калитки, раздумывая, не слишком ли большая наглость явиться в гости к часу вместо трех, но потом решил, что глупо будет возвращаться домой. Да и аппарировать со Спотти на руках было тем еще удовольствием. Бедный книзл терпеть не мог перемещений в подпространстве и каждый раз жалобно мяукал.

Северус открыл калитку, пересек ухоженный садик, в котором мама Ремуса помимо цветов выращивала множество съедобных трав и даже кое-какие овощи, и постучал в украшенную цветным витражом дверь.

— Ремус, дорогой, иди открывать! Наверняка это кто-то из твоих друзей! — послышался голос миссис Люпин.

— Сейчас, мам! — откликнулся тот и уже через минуту распахнул дверь перед первым гостем.

— Привет. Давно не виделись! — улыбнулся Северус, спуская Спотти на пол.

— Как здорово, что ты прихватил его! — обрадовался Люпин, опускаясь перед книзлом на корточки. Тот привычно плюхнулся на спину и заурчал, подставляя Ремусу живот. — Любишь, когда тебя гладят, да? — улыбнулся Люпин. — Хорошо, что ты — магический зверь. Будь ты обычной кошкой — спрятался бы от меня под лестницей, — горько добавил он.

Северус усмехнулся. В его памяти возник другой книзл. Большой, рыжий, с гордо задранным, похожим на ершик, хвостом. Живоглот — так звали фамильяра Гермионы Грейнджер — тоже неровно дышал к Люпину и его другу Блэку. И даже помог Сириусу проникнуть в туннель под Гремучей ивой. После этого Северус стал относиться к его хозяйке с еще большей предвзятостью, словно она лично отвечала за подобное поведение своего питомца. Впрочем, в той жизни он, пожалуй, относился предвзято ко всем гриффиндорцам, а если еще точнее, ко всем студентам, не учившимся на факультете Слизерин.

«И как мне не надоедало год за годом третировать такое количество детей?» — задал сам себе риторический вопрос Снейп. Ответа, разумеется, у него не было. Однако сейчас это уже не имело никакого значения. То прошлое, в котором одинокого мизантропа профессора Снейпа прозвали бессердечным слизеринским ублюдком, осталось позади. А здесь и сейчас он был просто Северусом. Пятнадцатилетним студентом факультета Гриффиндор, собравшимся отлично провести время со своими друзьями.