Глава 58 (2/2)

– Представляешь, каково будет твоему врагу, когда через несколько дней он получит назад тело своей грязнокровки? – торжествует Волдеморт. – Сейчас он мечется в поисках по всей магической Британии, а она здесь. С тобой. Если пожелаешь, я позволю тебе сделать с ней все, о чем ты так мечтал, – его глаза загораются нездоровым азартом. – Ну же, смелее, Северус! Вот она – твоя долгожданная награда. Бери и владей!

– Нет! – Северус падает на колени, закрывая Лили собой. – Нет, пожалуйста! Пощадите ее! Я не хочу!

– Не хочешь? – искренне удивляется Волдеморт. – Да ведь ты убил ее собственными руками, когда дал ей зелье! Она умрет через сутки, и ты никогда не узнаешь, каково это – быть с любимой женщиной!

– Прошу вас, умоляю, милорд! Не мучайте ее! Я сделаю все что угодно! – Снейп ползает в ногах Волдеморта, униженно целует край его мантии, а затем оборачивается и видит полные гнева и презрения глаза Лили.

– Ты мне отвратителен, – брезгливо кривится Волдеморт. – Если бы не твои гениальные зелья, я растер бы тебя в порошок, напоил твоим же творением и полюбовался, как вы на пару корчитесь от боли. Но... у меня сегодня отличное настроение, и даже твое нытье не испортит мне его. Так и быть, я исполню твою просьбу. Авада Кедавра!

Зеленый луч несется через камеру прямо в грудь Лили.

Снейп кричит и... просыпается.

***

Северус рывком сел на постели. Он весь горел, во рту ощущался противный привкус желчи, а сердце стучало так, точно вознамерилось проломить грудную клетку.

Дверь отворилась, и возле кровати возникла Элеонора в накинутом поверх ночной рубашки халате. С портрета на него с беспокойством взирал Септимус.

– Северус, что произошло? – Элеонора коснулась его лба губами и покачала головой. – Жар, – констатировала она, – сейчас принесу тебе Перечного.

– Не переживайте, бабушка, – сдавленным голосом произнес Снейп. Говорить было трудно, в горле скребло и царапало.

– Лежи смирно, дорогой, – строго сказала Элеонора. – Наверное, в дороге подхватил какую-то заразу, но мы с этим мигом справимся!

Она вышла из комнаты, а через минуту вернулась с подносом, уставленным фиалами с зельями.

– Вот, выпей! – велела она, поднося к пересохшим губам Северуса флакон за флаконом. – Завтра к вечеру будешь как новенький, а теперь попробуй уснуть. Посидеть с тобой? – заботливо спросила она.

– Нет, спасибо, – еле слышно прошептал Северус, – отдыхайте. Я и так вас переполошил. А если что случится – со мной останется Септимус.

Снейп закрыл глаза, ощущая, как Элеонора бережно укутывает его одеялом. Его сильно знобило, а голова, казалось, сейчас лопнет, как перезрелый арбуз. А еще этот кошмар! Северусу не раз снилось, как Лорд пытает Лили с помощью изготовленных им зелий, но еще никогда этот сон – слава Мерлину, так и не ставший явью! – не смешивался с другим. Снейп и сегодня помнил дикий нечеловеческий вой несчастного маггла, внутренности которого разлагались, пока он находился в полном сознании. При одной лишь мысли об этом ужасе Северуса всегда мутило. Муштра Волдеморта в конечном итоге позволила ему гораздо лучше владеть собой, но, невзирая на это, «гниющий человек» то и дело являлся ему по ночам, заставляя просыпаться в холодном поту.

«Наверное, у тебя воспалилась совесть!» – подумал Снейп перед тем, как ему удалось забыться глубоким, вызванным зельем, сном, в который, к счастью, не могли проникнуть кошмары.

***

Больная совесть оказалась гораздо более коварным заболеванием, чем предполагал Северус.

Несмотря на зелья, которыми пичкала его встревоженная не на шутку прабабушка, жар не спал и на следующий день.

Северус увяз в паутине собственных кошмаров и, сколько бы ни старался, не мог самостоятельно выбраться обратно. Безжалостная память, точно пытаясь окончательно добить его, подбрасывала Снейпу горькие воспоминания о том, с каким восторгом он принимал Метку и слушал пылкие речи Волдеморта.

«Дурак, дурак, дурак! – ругал он себя, трясясь под двумя теплыми одеялами. – Ты же сам – добровольно! – пошел за этим чудовищем, с радостью позволил заклеймить тебя, стал рабом бессердечного, жестокого монстра. И по его приказу творил не менее ужасные дела, чем остальные собратья по цеху. Ты жаждал силы и славы. Презирая магглов до глубины души, мечтал о том, что они склонятся перед тобой и признают твое превосходство. Ты полагал, что в темной магии таятся красота и поэзия, ведь именно за этим ты и пришел к Темному Лорду, но все оказалось гораздо прозаичнее. Ты хотел величия, а очутился по самое горло в крови и зловонных гниющих внутренностях убитых тобой людей».

– Септимус! – услышал он полный отчаяния голос Элеоноры. – Я не знаю, что делать! Я трижды давала мальчику зелье от жара, но лихорадка не отступает. Эйлин в панике, – шепотом прибавила она, – Северус вчера держал на руках малышку и, возможно, заразил и ее. Я думаю, что придется аппарировать с ним в Мунго.

Снейпа пробил холодный пот. Мунго! Только этого еще не хватало! Он не понимал, что с ним творится, но совершенно точно не желал, чтобы посторонние волшебники сканировали его магическую ауру.

– Пожалуйста, – язык повиновался Снейпу с трудом, – не надо в Мунго. Я... я просто немного простыл в поезде... Вот и все...

– Северус, дорогой, – в голосе всегда такой суровой Элеоноры послышались непривычно теплые нотки, – но ведь это совсем не похоже на обычную простуду. А вдруг у тебя – не дай Мерлин! – начинается драконья оспа? Что мы тогда будем делать?

– Позволь мне поговорить с мальчиком, – твердо произнес Септимус. – Мне кажется, я догадываюсь, что с ним происходит. Но если я ошибаюсь, – он испытующе посмотрел на бледного и дрожавшего с головы до ног Северуса, – нам ничего не останется, кроме как показать его целителям.