Глава 37 (1/2)

– Не стесняйтесь, Лили, проходите! Сириус, Джеймс, Ремус, чувствуйте себя как дома.

Северус одарил мать теплой улыбкой. Эйлин специально называла друзей сына на «вы», и он видел, что юным волшебникам невероятно приятно такое обхождение.

Лили изо всех сил старалась не выглядеть слишком любопытной, но своего восторга ей скрыть не удалось. Особенно ее восхитила Кейти – пожилая домовуха Реджинальда. Несмотря на то, что Хогвартс славился самой большой общиной домовых эльфов в магической Британии, они редко попадались на глаза студентам.

– Давайте я положу вам тушеного кролика, юная леди, – обратилась Кейти к Лили.

– Да, пожалуйста, если вас не затруднит! – вспыхнула та, подавая свою тарелку. – Все очень-очень вкусно!

– Благодарю, мисс! – довольная похвалой эльфийка присела в реверансе. – Кейти рада служить гостям хозяина Реджинальда и хозяйки Эйлин.

Северус с удовлетворением отметил, что его мать в этом доме признали своей, и, подмигнув Лили, принялся за действительно таявшее во рту мясо.

– Я, честно говоря, завидую вам, ребята! – произнес Реджинальд после непродолжительной паузы. – Вы через пару дней вернетесь в Хогвартс... – на его лице появилось мечтательное выражение.

– Скучаешь по школьным годам, дорогой? – с улыбкой спросила Эйлин.

– Признаться, иногда бывает! – отозвался Реджинальд. – Беззаботное время, когда только и делаешь, что общаешься с друзьями.

– А как же экзамены? – лукаво поинтересовался Сириус. – По ним вы тоже скучаете?

– В это, наверное, сложно поверить, но да, скучаю! – усмехнулся Реджинальд. – Ведь от того, сдал я их или нет, не зависело ничье благополучие и здоровье, ну разве что моей собственной задницы!

При этом слове Сириус и Джеймс дружно прыснули, более сдержанный Ремус не сумел скрыть улыбки, а Лили покраснела.

– Мистер Бакстер! Вы намекаете на то, что мы с вашим отцом лупили вас за плохие оценки? – притворно возмутилась Кора Бакстер – миловидная пожилая волшебница, сидевшая по правую руку от Реджинальда. – И не стыдно вам, дипломированному целителю, произносить за столом такие непристойности и наводить поклеп на родителей?

– Во-первых, матушка, в слове «задница» нет ничего непристойного. Молодые люди, – обратился он к Блэку и Поттеру, которые уже хохотали в голос, – перестаньте смеяться, вы подавитесь, а сегодня вечером я отвечаю за вас перед вашими родителями. А во-вторых, никакого поклепа тут нет. Вы, похоже, уже запамятовали, как на третьем курсе раз и навсегда растолковали мне, что «Слабо» – оценка, недостойная отпрыска семейства Бакстеров, а «Удовлетворительно» – хоть и считается проходным баллом, но не заслуживает поощрения.

– И, между прочим, – горделиво приосанилась миссис Бакстер, – после того случая ты учился практически на «Превосходно». Так что наши с отцом разъяснительные методы ты – или уж твоя задница, так и быть! – сочли весьма доходчивыми.

– Матушка, давайте сменим тему, а то, боюсь, с нашими юными гостями сделается истерика. Кейти, налей Сириусу и Джеймсу яблочного сока. Хотя нет, подожди, они сейчас не в состоянии выпить ни глотка! – он направил волшебную палочку на икавших от смеха мальчиков. – Финита!

– Спасибо, сэр, – прохрипел Джеймс, лицо которого покраснело, а на глазах выступили слезы. – И извините нас с Сириусом.

– Ничего страшного, молодые люди! – ответила за сына миссис Бакстер. – Подобная смешливость в ваши годы – абсолютно нормальна. Пейте сок и отдышитесь.

– Ты в свое время тоже любила посмеяться, дорогая, – поддел жену мистер Бакстер. – Так что мне пришлось выучить, как дважды два, заклинание Анапнео, иначе я рисковал бы лишиться сначала подруги, а затем и невесты.

Северус перевел взгляд на собственных деда с бабкой. Судя по кислым выражениям лиц, этим двоим было совсем не весело. Они сидели на своих стульях так прямо, будто проглотили кол, а применив к ним поверхностную легилименцию, Северус не обнаружил ни капли радости за дочь, а лишь безмерную досаду и презрение к Бакстерам, открыто, хотя и беззлобно, подтрунивавшим друг над другом.

На миг Снейпу сделалось очень горько. Прежде он порой осуждал мать за скоропалительный брак с Тобиасом, но, прожив с Декстером и Маршей бок о бок почти год, отлично понимал, почему Эйлин жаждала сбежать из дома любой ценой. Если бы не предупредительные и даже нежные взаимоотношения между самими Декстером и Маршей, могло показаться, что они вовсе не умеют любить. На остальных же членов семьи их доброе расположение явно не распространялось. Перед Элеонорой они заискивали, великолепно осознавая, что их благополучие полностью зависит от этой властной старухи. Эйлин – презирали. И точно так же, как раньше ее бедственное положение не вызывало у них сочувствия, сейчас они не радовались ее счастью. Северуса же – откровенно ненавидели и немного побаивались. Являясь весьма посредственными волшебниками, они тем не менее прекрасно чувствовали, насколько щедро Магия одарила их внука. Декстер втайне завидовал магическому потенциалу Северуса, Марша же, будучи еще более примитивной, чем ее супруг, ограничивалась ненавистью к мальчишке, посмевшему занять место ее мужа в родовой иерархии.

– Я приглашаю вас погостить в нашем доме на рождественских каникулах, – прервала его невеселые раздумья Эйлин, обращаясь к его друзьям.

– Спасибо, миссис Бакстер, мы с удовольствием принимаем ваше приглашение, – чопорно склонил голову Люпин.

– Это просто замечательно, дорогая! – одобрительно кивнула Элеонора. – Теперь, когда у Северуса есть целых два дома, где он сможет жить, мы с тобой будем соперничать за его внимание.

При этих словах Декстер выразительно поглядел на Маршу.