Глава 30 (2/2)

– Мальчики, идите ужинать! – крикнула она, приставив руку козырьком к глазам, чтобы защитить их от все еще довольно яркого солнца.

Паривших выше всех Джеймса и Сириуса пришлось звать несколько раз. Северус и Ремус уже убрали метлы в специальную пристройку, а они с громким хохотом только-только спикировали вниз.

– Когда-нибудь ты доведешь меня до инфаркта своими фокусами, – укоризненно проворчала мать Джеймса. – Забываешь, что я гораздо старше родителей твоих друзей.

– Мамочка, ты у меня самая замечательная, самая молодая и самая красивая! – Джеймс чмокнул мать в щеку. – А что у нас на ужин?

– Запеченная индейка с картофельным пюре и пудинг с заварным кремом. Быстро в душ, и через десять минут жду вас на кухне.

***

Сидя за расширенным чарами по случаю приема гостей столом и уплетая вкуснейшую индейку с хрустящей корочкой, приготовленную Барни – домовым эльфом Поттеров, Северус время от времени с любопытством поглядывал на гостеприимных хозяев.

От Джеймса он, разумеется, знал, что у Флимонта и Юфимии Поттер долгие годы не было детей и единственный и такой желанный ребенок появился у них уже в преклонном возрасте. Будучи весьма обеспеченной семьей, Поттеры тем не менее не кичились своим достатком, а, напротив, жили довольно скромно и делали исключение лишь для обожаемого сына, который практически ни в чем не получал отказа.

Возможно, в той, прошлой, реальности именно это и заставляло обделенного родительской любовью Снейпа так люто ненавидеть Джеймса. Стоя возле нервной, вечно издерганной матери на платформе девять и три четверти, Северус не раз с затаенной завистью наблюдал за немолодой супружеской парой, провожавшей в Хогвартс черноволосого, неизменно растрепанного, но такого уверенного в себе очкарика Поттера. С первого взгляда было заметно, как бережно эти трое относились друг к другу. Даже с заносчивого Джеймса рядом с пожилыми матерью и отцом мигом слетала вся его показная спесь, и из звезды Гриффиндора он превращался просто в любящего своих родителей мальчишку.

Когда-то один вид этого счастливого семейства доводил Снейпа до белого каления. Настолько, что он жаждал проклясть Джеймса прямо на перроне, наплевав на всех находившихся там взрослых волшебников. Разумеется, он так никогда этого и не сделал, но ему доставляло мстительное удовольствие представлять, как это ничтожество будет корчиться от боли, как станет размазывать по лицу слезы и сопли, а его новенькая, с иголочки, мантия выпачкается в грязи и в пыли. Он так ненавидел Джеймса, что не раз желал ему – и всем его дружкам-отморозкам – смерти. Причем непременно долгой и мучительной...

Снейп вздрогнул и едва не пролил тыквенный сок. Воспоминания о совершенно иной реальности, о которой теперь знал только он, снова захлестнули его с головой. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы полностью прийти в себя и успокоиться.

– ...полагаю, в выходные родители разрешат мне пригласить вас к себе, – Люпин отодвинул пустую тарелку. – Попрошу отца рассказать вам о духах и полтергейстах. Конечно, если с нами не будет Лили – она потом неделями спать не сможет. Ты о чем задумался, Северус?

– О приближающейся свадьбе мамы, – без запинки соврал тот.

– Ты, наверное, очень волнуешься? – миссис Поттер участливо посмотрела на Снейпа.

– Не особенно, – сейчас он говорил чистую правду. На самом деле, познакомившись с Бакстером, убедившись в искренности его намерений, а также увидев прекрасное отношение к Эйлин, Северус больше не тревожился за судьбу матери. – Для меня мало что изменится. Я все равно останусь жить в доме моей прабабушки.

– Это потому, что у твоего будущего отчима нет лаборатории? – беззлобно поддел его Блэк.

– Именно поэтому! – кивнул Северус.

– Ты непостижим! – вздохнул Джеймс. – Я еще не встречал человека, который на каникулах только и думал бы о занятиях.

– Вот и брал бы пример с твоего друга! – негромко произнес мистер Поттер. – Не сомневаюсь, что этот юноша многого добьется в жизни.

– Папа, ну ты же видел мои результаты экзаменов! – обиженно сказал Джеймс. – По-моему, у тебя нет повода быть мной недовольным!

– Уверена, вы все в этом году просто отлично потрудились, – миссис Поттер укоризненно взглянула на мужа, а затем тепло улыбнулась сыну. – И давайте больше не будем говорить об учебе. Барни настаивает, чтобы вы попробовали его пудинг...

***

Остаток вечера они скоротали за легкомысленной беседой, в которой Хогвартс упоминался исключительно в связи с надеждами Джеймса в следующем учебном году попасть в факультетскую команду по квиддичу.

Около полуночи миссис Поттер заглянула в гостиную и намекнула мальчишкам, что пора идти спать. Сириусу постелили в комнате Джеймса, тогда как Северусу и Ремусу выделили гостевую спальню.

У Северуса долго не получалось заснуть. Он лежал с закрытыми глазами, вдыхая запах свежевыстиранного постельного белья, и, вслушиваясь в мерное посапывание Люпина, воскрешал в памяти лицо Лили. Северус чувствовал почти непреодолимую потребность послать ей говорящего Патронуса. Он жаждал удостовериться, что она ладит с Петунией и хорошо проводит время у бабушки. Разумеется, об этом не могло быть и речи, но ему нравилось представлять, как в маленькой спальне появляется светящаяся полупрозрачная лань, произносящая его голосом:

– Привет. Я только хотел узнать, как ты?

Снейп был абсолютно уверен, что Лили не испугалась бы, а, напротив, бросилась к мерцающей, словно серебряная дымка, лани, чтобы погладить ее. Возможно, она даже тихонько позвала бы Петунию полюбоваться на эту красоту – насколько Северус мог убедиться, после его легкого ментального вмешательства та перестала бояться и ненавидеть все волшебное.

Северус уговаривал себя, что десять дней пролетят незаметно, а уже в середине следующей недели он снова аппарирует в Коукворт – некогда самое отвратительное для него место – чтобы встретиться с Лили. Книги, которые она дала ему в прошлый раз, были уже прочитаны от корки до корки, и Северусу не терпелось поделиться с подругой своими впечатлениями, а главное – просто увидеть ее. Каждый час, проведенный рядом с ней, казался ему бесценным даром, а их дружба, пока и не пытавшаяся перерасти в нечто большее, – настоящим чудом.

Уже проваливаясь в дрему, Снейп прошептал, обращаясь к рыжеволосой и зеленоглазой девочке, ставшей центром его вселенной:

– Я скучаю по тебе! Спокойной ночи!