Глава 29 (2/2)

***

Их самую первую встречу в Годриковой Впадине Лили, к огромному разочарованию Северуса, пришлось пропустить: обеих сестер на десять дней затребовала к себе бабушка – мать мистера Эванса – жившая в другом графстве.

По той же причине они не смогли увидеться и в воскресенье. Лили предупредила Снейпа заранее, и у него моментально испортилось настроение. Сидевший глубоко внутри него обидчивый подросток, которого безжалостно бросали практически на две недели, едва не вынудил Северуса наговорить Лили резкостей. К счастью, ему удалось вовремя заткнуть рот своему «второму я», иначе он рисковал бы поссориться с лучшей подругой. Поэтому он сдержался и ограничился лишь печальным:

– Я буду скучать, Лилс. Очень.

– Я тоже, – она улыбнулась ему, и сердце в груди Северуса сделало очередной кульбит – оно вообще порой вытворяло нечто невообразимое, когда Лили была рядом. – А чтобы ты не слишком скучал – вот! – она положила на стопку приготовленных для него книг томик Майн Рида.

– «Всадник без головы», – прочел Северус. – Это что, жизнеописание Почти Безголового Ника?

– Вот же дурачок! – заливисто рассмеялась Лили. – Это жуткая история про убийство и про любовь, и я с удовольствием послушаю твое мнение о ней.

– Договорились, – кивнул Снейп, – а я с огромным удовольствием послушаю через воскресенье твое эссе по Истории магии, которое ты пока так и не написала.

– Какой же ты зануда, Северус! – притворно огрызнулась Лили. – Во-первых, до конца каникул осталась еще куча времени, а во-вторых, был бы ты настоящим джентльменом – не заставлял бы даму трудиться, а написал бы его сам и дал списать. Или, лучше, помог бы мне в следующий раз, а то профессор Бинс сразу догадается, что это не мое сочинение. Я не умею так витиевато выражаться, как ты, и знаю гораздо меньше. Сам в курсе: жить в маггловском мире, а учиться в магическом – не так просто...

– Не подлизывайся, – снисходительно усмехнулся Снейп, – я тоже вернулся в магический мир сравнительно недавно, а до этого жил как самый обыкновенный маггл. Даже хуже. У тебя, по крайней мере, был телевизор, а наш много лет назад пал жертвой пьяного отца. А насчет эссе... Разумеется, я помогу тебе. Этот вариант нравится мне куда больше списывания.

***

Тем же вечером Северус получил первый (но далеко не последний) выговор от нарисованного на холсте мистера Принца.

– Не позволяй любви к этой маггловской девчонке отвлекать тебя от твоей основной миссии, – сурово произнес Септимус, глядя, как правнук рассеянно поглаживает корешок книги, принадлежавшей Лили. Подробности их свидания мистер Принц без особого труда увидел в сознании Северуса, и тому оставалось только гадать: каким же сильным легилиментом был его прадед при жизни, если даже после смерти он легко обошел поставленный им ментальный блок.

– Не хочу вас расстраивать, но любовь к «этой маггловской девчонке» и есть основная цель моей миссии, а уничтожение Волдеморта и некоторых его прихвостней – всего лишь средство для достижения этой цели, – не слишком вежливо огрызнулся Снейп, не терпевший подобных вторжений в свой разум. – Перед... смертью я наивно молил высшие силы дать мне еще один шанс, чтобы попытаться сохранить ее дружбу, а затем и любовь. Насколько я помню – а последние мгновения своей прежней жизни я запомнил как нельзя более ясно – там не было ни слова о возможности расправиться с Волдемортом. Разумеется, пока существует это чудовище, ни мне, ни моим близким не будет покоя. Именно поэтому мне придется уничтожить его. Впрочем, любовь к Лили – сугубо мое личное дело, и впредь я бы очень попросил вас не затрагивать эту тему.

– Все-таки Госпожа порой совершает непостижимые поступки, – вздохнул Септимус. – Мой двенадцатилетний правнук читает мне нотации!

– Если вас это утешит, формально мне уже двенадцать с половиной, – с усмешкой успокоил его Северус.

– Да... – протянул Септимус, – это, конечно же, все меняет. Ладно, мальчик, убедил! В твою личную жизнь я вмешиваться не буду. Искренне надеюсь, что чувства не сделают тебя слабым и не помешают мыслить рационально. Иначе, боюсь, твоя миссия окажется под угрозой.

***

Коттедж Поттеров в Годриковой Впадине...

Северус бывал там лишь однажды, зато ощущения свои запомнил на всю оставшуюся жизнь. И ту, что оборвалась второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года в Визжащей хижине, и эту, начавшуюся сравнительно недавно. Ощущения непоправимой беды и всепоглощающего горя.

Он помнил, как пришел в этот дом тотчас же после того, как Метку на его левом предплечье внезапно ожгло непереносимой болью, а затем она вдруг побледнела и сделалась еле заметной. Он аппарировал прямо к порогу, с ужасом осознавая, что если его – Пожирателя смерти и личного врага Джеймса Поттера – свободно пропустили чары Фиделиуса, значит, защита дома разрушена. Впрочем, не только она! Верхняя часть коттеджа была снесена, точно там произошел мощный взрыв.

Северус толкнул висевшую на одной петле входную дверь. Джеймса Поттера он увидел сразу. Босой, безоружный, он лежал возле ведущей на второй этаж лестницы, и его мертвые, остекленевшие глаза слепо уставились в потолок. Снейп, не задерживаясь, прошел мимо него и принялся подниматься по ступеням, задыхаясь и цепляясь за перила, чтобы не упасть.

Из-за закрытой двери детской доносилось тихое похныкивание. Северус прислонился лбом к стене, пытаясь унять бешено бьющееся сердце, дрожащей рукой взялся за дверную ручку и шагнул в свой персональный ад, преследовавший его все оставшиеся годы недолгой жизни. Не обращая внимания на плакавшего в кроватке Гарри, он опустился на пол рядом с мертвой Лили, прижал ее к себе и завыл как раненый зверь.

Они оба обманули его! И Дамблдор, обещавший защитить Лили в обмен на переход Снейпа на «сторону добра», и Темный Лорд, согласившийся не убивать эту «грязнокровку», раз уж она так дорога его личному зельевару. Он поверил им, хотя все равно не находил себе места от беспокойства.

Оброненная Лордом фраза:

– Хэллоуин – ночь великих свершений! – заставила его насторожиться. Но и только. Снейп ничего не предпринял. Не предложил сопроводить своего господина. Не встал между ним и Лили. Ни-че-го! И вот она умерла, и с этим придется жить или...

Северус провел рукой по медно-рыжим волосам, вдохнул их неповторимый запах и, чувствуя, что его сердце сейчас разорвется от горя, в первый и последний раз поцеловал холодные как лед губы Лили...

Когда через два дня после этих событий в его дом в Коукворте ворвались авроры, он почти обрадовался им. Его не пугали ни заключение в Азкабан, ни «поцелуй дементора». Он и так ощущал себя практически мертвым, а дементоры способны были избавить его душу от лишних страданий.

– Что же ты копаешься, Северус? – голос Элеоноры выдернул его из ужасных воспоминаний, связанных с этим домом. – Мы и так припозднились с твоими занятиями. Мистер и миссис Поттер звали тебя к двум, а теперь уже – пять минут третьего. Да и друзья тебя наверняка ждут не дождутся.

– Да, бабушка, иду. Спасибо вам, что помогли мне с аппарацией.

– Это еще как посмотреть – кто кому помог, – добродушно проворчала Элеонора. – Вот здесь, в свертке, твои пижама, чистая мантия и зубная щетка. Завтра вечером заберу тебя домой. Хорошо проведи время и постарайся хоть немного отдохнуть от занятий.

Она отошла от калитки на пару шагов и исчезла в вихре аппарации, а Северус глубоко вздохнул и позвонил в висевший возле двери медный колокольчик.