Глава 29 (1/2)

– Значит, Реджинальд, вы с нашей Эйлин собираетесь пожениться в следующем месяце? – приосанившийся, одетый в добротную домашнюю мантию Декстер налил всем присутствующим, исключая Северуса, по бокалу вина и с достоинством провозгласил:

– За будущих мистера и миссис Бакстер!

– Да, мы планируем назначить церемонию на конец августа, чтобы в ней мог принять участие Северус, – Реджинальд приветливо кивнул будущему пасынку, сидевшему напротив него. Эйлин много рассказывала о сыне, и ему очень хотелось заслужить если не любовь, то хотя бы доверие такого дорогого ей мальчишки.

– Весьма любезно с вашей стороны, – Декстер отсалютовал Реджинальду бокалом, воспользовавшись тем, что обычно главенствующая за столом (и не только) Элеонора сегодня с самого утра как-то подозрительно притихла.

Пока мистер Принц разливался соловьем, Эйлин и Марша косились на Элеонору с нескрываемой тревогой: уж не заболела ли та? Правда, Эйлин искренне волновалась за бабушку – единственного человека, относившегося к ней по-людски, тогда как Марша беспокоилась, что в случае болезни или – упаси Мерлин! – смерти старой волшебницы им с Декстером попросту не на что будет есть и содержать дом.

Один Северус догадывался о причине, по которой Элеонора выглядела сейчас такой рассеянной: ее наверняка вывел из душевного равновесия разговор с молчавшим около четырнадцати лет портретом мужа. Снейп дорого заплатил бы за возможность узнать, о чем беседовали между собой его прадед и прабабка, но Элеонора, разумеется, и не помышляла делиться с двенадцатилетним мальчишкой своими сокровенными тайнами.

– И какую же вы планируете провести церемонию? Министерскую или?.. – осведомился получивший временную свободу действий Декстер.

– Мы с Эйлин подумали и решили, что в наших семьях давно не случалось магических браков. Нам кажется, пора возродить традиции!

– Всецело поддерживаю это решение! – внезапно вынырнула из своих мыслей Элеонора. – Брак, освященный самой Магией, всегда куда прочнее министерского. Особенно, – она многозначительно посмотрела на внучку, – если вы собираетесь обзавестись потомством.

– Вы знаете о моем отношении к детям, – взволнованно отозвался Реджинальд. – Если Эйлин подарит мне сына или дочь – я буду совершенно счастлив!

«Отлично, – улыбнулся про себя Северус, – этот пункт моего плана можно считать выполненным: мама выглядит очень довольной. У нее наконец-то появится любящий, заботливый муж. А через год почти наверняка родится и ребенок. Любопытно, какой из меня выйдет старший брат?! Мерлин, воображаю, во что малыш превратит мою комнату, когда я буду приезжать на каникулы! Пожалуй, придется часть времени проводить в доме Элеоноры. Этот Бакстер, похоже, вполне приличный волшебник, но, уверен, в его доме нет лаборатории, а мне требуется где-то развивать свои «многочисленные таланты».

– Северус, – Эйлин протянула руку и дотронулась до щеки Снейпа, – ты еще не сказал, что думаешь по этому поводу. Нам с Реджи... с мистером Бакстером... крайне важно твое мнение.

– Я хочу, – звонко произнес Снейп, – чтобы ты была счастлива. А еще, – он обвел глазами присутствующих и с мстительным удовольствием представил, как надежды Декстера на то, что «этот маленький гаденыш наконец-то уберется из моего дома», через пару секунд разлетятся в прах, – пожалуйста, не обижайтесь, мистер Бакстер, но я буду проводить большую часть каникул в Принц-хаусе, – обратился он к Реджинальду со всей детской непосредственностью, на какую только был способен. – Просто мне с бабушкой нужно заниматься, а у вас, скорее всего, нет такой лаборатории, как у нее.

– Честно признаться, у меня вообще никакой лаборатории не имеется, – смущенно ответил Бакстер, с уважением глядя на Северуса. – Мы с Эйлин были бы счастливы, если бы ты согласился жить с нами, но, разумеется, не станем на тебя давить. Ты, кажется, и сам прекрасно знаешь, чего хочешь. Так что давай договоримся, что ночевать и заниматься ты будешь здесь, а после занятий – с обеда и до вечера – приходить к нам, благо тут недалеко.

– И, конечно, ты сможешь приглашать к нам своих друзей. Правда, дорогой? – оживилась Эйлин.

Она все еще не отошла от того, что произошло ночью и утром, вновь и вновь вспоминая, как они с Реджи не могли вылезти из постели, и чувствовала себя немного непривычно и странно. Она уже совершенно забыла, каково это – ощущать себя такой неимоверно счастливой. В последний раз она испытывала подобное, когда в маггловском роддоме ей на руки положили маленького Северуса. В дальнейшем жизнь не баловала ее радостными событиями. Их было настолько ничтожно мало, что она легко пересчитала бы их по пальцам. Но, похоже, теперь этой беспросветной черной полосе наступил конец. Оставалось лишь надеяться, что Бакстеру удастся найти общий язык с Северусом.

***

Летние каникулы показались Северусу, пожалуй, даже чересчур насыщенными.

Он регулярно виделся с Лили, которая каждый раз подсовывала ему все новые приключенческие книги, и теперь он настолько пристрастился к чтению, что не мог заснуть, не ознакомившись с очередной главой Стивенсона, Майн Рида или Конан Дойла. Побывал в доме своего будущего отчима, полностью и окончательно одобрив выбор матери. И, наконец, довольно часто встречался с Блэком, Поттером и Люпином. Обычно эти встречи проходили в Годриковой Впадине, куда Северуса – по их обоюдному сговору – аппарировала Элеонора. Снейп считал неразумным до поры до времени сообщать друзьям, что владеет магией, подвластной лишь совершеннолетним волшебникам, а на молчание Лили, в сопровождении Элеоноры тоже несколько раз навещавшей коттедж Поттеров, можно было всецело положиться.

***

Из писем Сириуса Снейп узнал, что тот в первые же дни после возвращения из Хогвартса серьезно поругался с матерью. Миссис Блэк никак не могла простить сыну его «глупую выходку на распределении» и непрерывно упрекала в непочтительном отношении к семейным ценностям.

«Можешь себе представить, Сев, я сбежал из дома! – писал Сириус. – Моя драгоценная мамаша совершенно свихнулась. Я полагал, она уже смирилась с тем, что я учусь на Гриффиндоре. По крайней мере, на рождественских каникулах она почти не пилила меня, а сейчас вдруг – снова-здорово!

– Моя единственная надежда – это Регулус! – постоянно талдычила она мне при любом удобном и неудобном случае. – Если ты не одумаешься, то лишишься нашего с отцом покровительства и права стать главой рода после нашей смерти...

И все в таком духе. В конце концов я не выдержал и заявил ей:

– Ну так и оставайтесь со своей «единственной надеждой»!

И ушел, хлопнув дверью и прихватив с собой только волшебную палочку.

Лишь очутившись на площади Гриммо перед наглухо запертой дверью собственного дома, я понял, в какую неприятную ситуацию влип: сова осталась в клетке в моей комнате, а без нее я не мог даже послать тебе, Джеймсу или Ремусу весточку. Аппарировать я еще не умею, а униженно стучаться и просить, чтобы меня впустили обратно, считал ниже своего достоинства.

Слава Мерлину, я вовремя вспомнил о существовании автобуса «Ночной рыцарь». Оказалось, чтобы вызвать его, достаточно просто махнуть волшебной палочкой. Ну и натерпелся же я, пока добрался до Годриковой Впадины! Эрни – водитель автобуса – настоящий лихач. Пару раз нас так заносило на поворотах, что у меня чуть сердце не выскочило. Бедные мои соседи! Мне кажется, я заблевал каждый дюйм свободного пространства. Эрни был прямо-таки счастлив, когда помог мне выбраться из автобуса (да и я, признаться, тоже).

Поттеры прекрасно меня приняли. Они совершенно замечательные люди! Хотя их предок не кто-нибудь, а сам Игнотус Певерелл, они, в отличие от моих родителей, не нудят про чистоту крови и не выносят мозг, сутками вещая о «долге перед родом».

Мы с Джеймсом здорово развлекаемся вдвоем, но очень скучаем по тебе и Ремусу, да, если честно, и по нашей заучке Лили. Надеюсь, твоя прабабушка согласится аппарировать тебя к Поттерам хотя бы на несколько часов.

Твой друг Сириус Блэк».