Глава 1: (Не)идеальное решение (1/2)

В главном зале Цитадели настолько тихо, что я боюсь дышать. В огромном помещении собралось несколько сотен ангелов, а каменные стены, уходящие ввысь на много метров, отражают любой, даже самый незначительный звук, и всё же не слышно ни шороха длинных светлых одежд, ни разговоров. Кажется, что даже привычные порывы свежего ветра решили обойти эту часть столицы стороной.

И всё из-за одинокой фигуры в белом одеянии, что парит в воздухе под стеклянным куполом. Обрамляемая божественным свечением, она кажется сотканной из солнечных лучей, пронизанной чистейшей силой, что заставляет всех вокруг следить за ней, не отрывая глаз.

Я столько раз уже наблюдала эту сцену, что и не упомнить. Верховный Серафим Ребекка — моя мама, а потому мне позволено стоять во втором ряду и смотреть, как Шепфа передаёт ей своё послание. В этот раз процесс длится чуть дольше обычного, но я успокаиваю себя тем, что сегодняшнее обращение к Создателю касается крайне важной и щепетильной темы. Война с Адом длится уже больше века, и недавняя смерть Сатаны укрепила воинственный настрой демонов, тогда как наши силы уже на исходе. Перемирие кажется недостижимой целью: демоны отвергли каждое предложение Цитадели, и теперь только Шепфа может указать дорогу к миру.

Стопы ноют от долгого стояния, но я не смею шевелиться, лишь прикрываю веки в надежде немного отвлечься от неприятного ощущения. Хотела помолиться, но боюсь ненароком отвлечь Создателя от столь важного разговора — вместо этого мысленно считаю до десяти, убеждая себя, что всё скоро разрешится. Исчезнет постоянный страх очередного набега на столицу, солдаты не будут умирать больше на полях сражений, а голод и разруха покинут Небеса. Я слышала, что до войны улицы были чистыми, а небо над большими городами не скрывалось за толщей серых кучевых облаков, и я верю, что совсем скоро родная столица засияет новыми, яркими красками.

Лёгкий поцелуй ветра на щеках заставляет меня открыть глаза. Белоснежные крылья мерными взмахами посылают по залу прохладные потоки воздуха, и все мы замираем в ожидании, пока Верховный Серафим мягко приземляется на землю. Столп божественного света затухает, и мама выпрямляется в полный рост, уверенно встречая сотни взглядов.

— Шепфа дал мне решение! — торжественно сообщает она. — Мы сможем остановить войну и прекратить кровопролитие!

По залу проносится восторженное аханье, которое тут же стихает в предвкушении подробностей. Я взволнованно переминаюсь с ноги на ногу и не мигая слежу за неторопливыми шагами мамы, когда она подходит чуть ближе к толпе.

— Шепфа уверен, что причиной войны стало разделение между ангелами и демонами, и потому он решил отменить закон Неприкосновения и позволить союзам двух рас объединить нас, — восторги сменяются тревожными перешёптываниями, но мама не обращает на них ни малейшего внимания: знает, что никто не осмелится воспротивиться воле Создателя. — Решение Шепфа таково: заключить союз между двумя сильнейшими родами Небес и Ада. Как только он даст плоды, другим ангелам и демонам также будет позволено связывать себя узами брака. Благодаря этим союзам и рождённым в них детям, на Небесах воцарится долгожданный покой.

Я неверяще гляжу на маму, раз за разом прокручивая в голове её слова. Закон Неприкосновения существует тысячи лет, запрещая любовные связи между ангелами и демонами, а его нарушения жёстко пресекаются. Более того, ангелы и демоны не могут иметь детей, что напрочь лишает будущего даже те пары, которые решились пойти против Закона. Теперь же Шепфа позволит смешанные союзы, и в них будут рождаться дети. На первый взгляд это кажется безумием, но я не могу не признать и гениальность такого плана: Шепфа буквально предложил нам любить, а не воевать. Благодаря смешанным бракам, интересы обеих сторон станут не такими разрозненными, и война потеряет весь смысл. И почему только раньше никто об этом не подумал?

— … мою любимую дочь, Вики!

Толпа взрывается оглушающими аплодисментами, а я непонятливо верчу головой по сторонам — за своими размышлениями я прослушала всё, что мама только что сказала. Ангелы обступают меня со всех сторон, не прекращая радостно хлопать, но я только и могу, что неловко улыбнуться и поджать крылья, мысленно ругая себя за невнимательность.

— Церемония состоится через неделю. Пусть это прекрасное событие станет началом нового этапа нашего существования!

Совершенно ничего не понимаю, а потому решаю сосредоточиться. Очевидно, будет какая-то церемония, и я должна как-то в ней поучаствовать: возможно ли, что мне позволят провести её? Мама давно говорила об этом, ведь такое задание было бы огромной честью и началом моего пути в Цитадели. До сих пор мне разрешали разве что перебирать бумаги в архиве, что тоже, впрочем-то, важное дело, однако с проведением настоящей церемонии не сравнится.

Спохватываюсь, увидев, что ангелы склоняются перед мамой по окончании её речи, выказывая дань уважения Шепфа и его правой руке. Я тоже преклоняю колено, тайно надеясь, что получится выведать о грядущем мероприятии так, чтобы мама ничего не заподозрила: она никогда меня не ругает, и всё же неизбежно расстроится, узнав, что я отвлеклась в такой судьбоносный момент.

Когда бессмертные один за другим начинают покидать зал, я задерживаюсь и прислушиваюсь к негромким разговорам, однако долетающие обрывки фраз никак не проясняют ситуацию:

— … так самоотверженно! Никогда бы не смогла, — причитает пожилая ангел своему спутнику.

— Девочке можно посочувствовать, но раз такова цена мира… — отвечает тот серьёзно, но остаток предложения утопает в тихом шелесте тканей.

— Но она же совсем молоденькая ещё!

К моему разочарованию, никто не уточняет, о какой самоотверженной девочке речь, и зачем ей сочувствовать. Мотнув головой, я направляю своё внимание в другую сторону, пытаясь различить напряжённый шёпот двух Серафимов, что стоят чуть поодаль. Но они резко осекаются, уловив мой взгляд и, вежливо кивнув, растворяются в толпе.

— Дочка? — раздаётся над самым ухом, заставляя меня испуганно развернуться на все сто восемьдесят. — Всё хорошо?

— Я безумно рада, что нашлось решение, — честно говорю и ныряю прямо в распростёртые объятия.

— Я тоже этому рада, — мама тепло улыбается, крепче прижимая меня к себе. — И для меня честь, что ты сыграешь такую значительную роль. Я всегда знала, что тебя ждёт великое будущее.

Изображаю на лице ответную улыбку, пытаясь не выдать свою растерянность. Я как-нибудь найду способ узнать, что мне предстоит делать, а пока незачем волновать маму. Даже если она и заметила затянувшееся молчание, то не придала этому значения: отстранившись и обведя глазами зал, она довольно заключает:

— Проведём церемонию прямо здесь. Украсим всё твоими любимыми розами, пригласим струнный оркестр — будет очень изысканно, как считаешь?

— Да, конечно, — я пожимаю плечами, не вполне понимая, к чему тут мои советы.

— Вики, если ты не хочешь…

— Нет-нет, всё хорошо. Я немного волнуюсь, но это пройдёт, — глубоко вздохнув, заверяю я.

— Конечно, пройдёт, — подхватывает мама и ободряюще сжимает мою ладонь. — Я пока отдам распоряжения, а ты ступай — увидимся вечером за ужином.

Я смиренно киваю и, коротко обняв маму на прощание, покидаю зал. Собравшихся уже нигде не видно, и просторные коридоры стали такими же безмолвными, как и обычно. Я живу в Цитадели с детства и имею честь называть это место своим домом. Иногда, конечно, хочется жить вдали от постоянных собраний, церемоний и политических обсуждений, но я умею во всём находить светлую сторону. Вообще-то, из окон Цитадели открывается чудесный вид на город, а вечная занятость старших позволяет мне беспрепятственно блуждать по зданию, в том числе и там, куда дочери Верховного Серафима не пристало заходить — например, на кухню, где всегда тепло, пахнет свежеиспечённым хлебом и есть, с кем пообщаться.

— Только поглядите, кто явился! — Сэми задорно хлопает испачканными в муке руками, оставляя белое облако растворяться в воздухе.

— Вижу, у тебя сегодня отличное настроение.

— Разве оно не у всех сегодня такое? — резонно подмечает ангел и подмигивает. — Будешь что-нибудь?

Он обводит расставленные на длинном деревянном столе блюда с разнообразной выпечкой: хлеб, слойки, печенье и прочие угощения до того соблазнительно поблёскивают румяными краями, что я не сдерживаюсь и сажусь на скамью, выбрав себе самую красивую улитку с корицей. Отламываю небольшой кусочек и отправляю в рот, блаженно прикрывая глаза, когда сахар и специи обволакивают язык. Сэми усмехается моей реакции и услужливо ставит напротив ещё и кружку горячего травяного чая.

— Это просто божественно. Спасибо, — благодарно улыбаюсь, и ангел возвращается к работе — на другом краю стола ждёт раскатки здоровенный шмат теста.

Слуги в Цитадели — это не просто наёмные работники. Каждый из них любит своё дело и превосходит в нём других. Сэми впервые появился на кухне ещё много лет назад, когда прошлый пекарь заболел и прислал своего ученика на замену. Высокопоставленным служителям Цитадели до того понравилась его стряпня, что Сэми заработал постоянное место и отдельное помещение в большой кухне. Мы с ним поладили сразу — он относится ко мне по-дружески и не сыпет лишними формальностями, за что я ему несказанно благодарна. Другие зачастую видят во мне лишь дочь Верховной, но здесь я могу побыть обычной Вики с обычными проблемами. Вроде той, что вертится у меня в голове прямо сейчас.

— Что это будет? — интересуюсь, кивнув на бледную массу в руках ангела.

— Пирог с яблоками, — отвечает он и добавляет: — Видимо, когда закончу с ним, начну думать над тортом к церемонии.

— Так ты уже всё знаешь?

— А как не знать? Слухи тут быстро разносятся, — сосредоточенно заправив под колпак выбившуюся прядь тёмных волос, Сэми бережно укладывает раскатанное тесто в форму. — Признаться, мне не очень-то верится, что всё так просто решится. Да и за тебя я беспокоюсь.

— Почему?

— Ты серьёзно? — Сэми поднимает глаза на меня и, не найдя в моём лице понимания, подозрительно прищуривается. — Прослушала, да?

Я едва сдерживаюсь, чтобы не топнуть ногой от возмущения — ну как ему удаётся считывать меня так просто? Ангел всегда безошибочно определяет, что у меня на уме, различает все оттенки моего настроения, как будто мысли умеет читать. Конечно, он объясняет всё тем, что я как открытая книга, но другие ведь не заглядывают так беспардонно ко мне в душу — значит, он всё-таки телепат.

— Я просто задумалась, — виновато потупив взгляд, оправдываюсь я. — Знаю про Закон и про то, что ангелы и демоны смогут иметь детей. А что за церемония — понятия не имею.

— Ну, что ж, хорошо, что ты уже сидишь, — ангел убирает в сторону форму и обходит стол, устраиваясь рядом со мной на скамье. — А то перед свадьбой синяки на попе совершенно лишние.

Свадьбой. Повторив слово одними губами, я хмурюсь только на мгновение. Свадьба — это ведь хорошо: будут вкусные угощения, музыка, украшения и даже танцы, если повезёт. Я люблю свадьбы, и совершенно не понимаю, почему Сэми так озабочен. Разве что ему сложно будет закончить все приготовления за неделю, но на этот случай всегда можно найти лишние руки.

— Шепфа приказал объединить два самых могущественных рода Небес и Ада, прежде чем Закон будет отменён для всех. Это род Верховного Серафима, — вкрадчиво объясняет Сэми и берёт долгую паузу, прежде чем закончить: — и род Сатаны.

Непредусмотрительно отпитый глоток чая обжигает горло, в то время как осознание ледяными мурашками прокатывается по позвоночнику — контраст до того абсурдный, что я закашливаюсь. Друг успокаивающе похлопывает меня по спине, помогая восстановить дыхание.

— Меня выдадут замуж? — чуть отдышавшись, переспрашиваю я, и ангел кивает. — За демона?

— Не просто за демона, — Сэми мягко забирает горячую кружку, которую я сжала до побеления костяшек. — За Люцифера.

Если до этого мои глаза лишь немного расширились в удивлении, то теперь они грозят вылезти из орбит. Люцифер — новый Сатана, вставший на место своего покойного отца. Ангелы видят в нём самое главное препятствие к достижению мира: будучи упрямым, жестоким и самонадеянным, он встретил безусловную поддержку подданных в Аду и сплотил их жаждой мести. Я и представить себе не могу, каково быть женой демона, но от перспективы стать женой Люцифера моё сердцебиение учащается, а на бледной коже от тревоги проступают алые пятна.

Среди ангелов и демонов брак считается величайшим даром: однажды скрепив свои души вечными узами, мы не можем передумать и отказаться от них. Даже если один из супругов погибает, эта связь продолжает жить, и вступить в брак во второй раз уже нельзя. Поэтому жениться у нас принято только по великой любви. Такая была у моих родителей — я видела между ними только полное понимание, принятие и безусловную поддержку. Папа погиб на войне почти пятьдесят лет назад, и у меня сердце сжимается каждый раз, когда думаю о том, что маме предстоит всю оставшуюся вечность прожить без него.

Я с юных лет мечтала, что у меня тоже будет такая любовь. Мечтала почувствовать такое же единение душ и связать себя узами брака тогда, когда буду полностью готова. Мечтала, что мой избранник будет светлым и добрым ангелом, рядом с которым я всегда буду чувствовать себя как дома. Мечтала родить маленьких ангелочков и растить их в любви и заботе. Теперь же все эти мечты оказались перечёркнуты. Веки начинает жечь, и я пальцами стискиваю белоснежный шёлк платья.

Нет, так не пойдёт: нужно во всём находить светлую сторону. Такова воля Шепфа, а, значит, этот союз должен привести к миру. У других ведь тоже есть свои мечты, и многие из них не сбудутся, если война продолжится. Столько жизней может быть спасено, что цена одной — моей собственной — уже кажется совершенно незначительной. Мама мной будет гордиться, и я смогу, наконец, доказать, что она не зря верила в меня все эти годы. В конце концов, выйти замуж — это лучше, чем умереть в кровопролитной войне или попасть в плен к безжалостному противнику.

Эти мысли позволяют мне немного прийти в себя. Заметив это, Сэми возвращает горячую кружку на законное место передо мной.

— Всё не так ужасно, — утешающе похлопав меня по плечу, он подмигивает. — Я слышал, что он тот ещё красавчик, а уж о талантах демонов в постели и говорить не нужно…

— Сэми!

Снова заливаюсь краской, теперь уже от смущения. План Шепфа предельно ясен: я должна не просто выйти замуж, но и родить детей-полукровок, но о последней части задания предпочитаю сейчас не думать — от первой-то чуть в обморок не упала.

Но это вовсе не единственная причина, по которой горят мои щёки. Тема постели для ангелов почти что запретна: сексуальные отношения вне брака считают позорными, а обсуждать подобные утехи можно только с мужем или женой и только за закрытыми дверями. На самом деле, Сэми вполне могут наказать за то, что поднял столь щекотливую тему при дочери Верховного Серафима, но его это совершенно не волнует: он лишь плечами пожимает да запускает руки в новую порцию теста.

— Я всего лишь беспокоюсь о твоём семейном благополучии.

Вновь вспоминаю о своих мечтах и вновь чувствую, как разочарование душит, склизкими лапами обхватывая за горло. Помню обо всех плюсах, понимаю правильность решения Шепфа, но всё равно грустно гляжу в кружку, на дне которой осели размокшие чаинки, ведь с каждым тяжёлым вздохом в голове всплывают всё новые и новые страхи. Сочувствующе осмотрев мою понурую фигуру, Сэми отвлекается от своего занятия и садится рядом.

— Ну, чего ты?

— А вдруг он будет меня обижать? — я робко поднимаю глаза на ангела.

— Твоя мама этого не допустит, — заявляет он, всем видом демонстрируя уверенность. — И я этого не допущу — посмотрим, что скажет этот демон, когда получит горячим пирогом прямо в морду.

Смеюсь, представив, как Сэми отстреливается от Сатаны свежей выпечкой, и настроение понемногу становится лучше. Опускаю голову на плечо друга и позволяю себе обнажить душу ещё чуть-чуть:

— А вдруг я его не полюблю? — вопрос кажется глупым, ведь о любви в моей ситуации речь не идёт совсем, но я хватаюсь за малейший шанс на счастливый финал, как за соломинку, не в силах совсем отпустить свои мечты.

— Ты во всём и во всех находишь что-то, что заслуживает любви, — усмехается Сэми, и я не знаю даже, является ли сказанное упрёком или комплиментом. — Ты даже с Лилу общаешься, а она редкостная гадюка.

— Неправда! — протестую решительно. — У неё просто семья требовательная, вот она и старается им угодить всегда. А так она очень даже милая.

— Думаю, она хуже Сатаны, — я недовольно пихаю его в бок, но ангел как ни в чём не бывало продолжает: — Если уж в ней ты нашла что-то хорошее, то и в нём отыщешь.