Гостиная для избранных 2.0 (1/2)

«I solemnly swear that I am up to no good».

Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.</p>

Гарри и Драко шли за Дамблдором, время от времени обмениваясь взглядами.

Они находились в совершенно незнакомом крыле Хогвартса.

Незнакомым было все: цвет стен, полное отсутствие портретов, магические светильники необычной формы, которые загорались при их приближении и гасли у них за спинами. Даже запахи были непривычными.

И самое странное, что в это крыло школы они попали прямо от главного входа, свернув за одну из колонн.

— Ну вот, мы и пришли, — обернулся к ним директор, останавливаясь у глухой стены, которая преградила им дорогу. По центру ее стояла статуя воина с изогнутым мечом, щитом, и в чалме.

— Обратите внимание, — директор поднял вверх указательный палец, — это статуя Сарацина.

На лицах ребят отразилось повышенное внимание. Но продолжения не последовало.

— А теперь возьмите вот это.

И протянул им по подвеске.

Некоторое время Драко и Поттер рассматривали странные украшения. Каждая подвеска имела форму небольшого яйца с круглозвенной цепочкой из того же металла. Драко досталась подвеска серебристого цвета, а Гарри — золотистого.

— По цветам факультетов, — покивал директор.

— Серебро, — пробормотал Драко себе под нос.

— Золото? — удивился Гарри.

— Это общее заблуждение, что Салазар Слизерин любил серебро, Драко, — возразил Дамблдор.

— Вы обращаетесь ко мне по имени, профессор? — деланно удивился тот. — Чем я заслужил такое чуть ли не родственное отношение?

— Видишь ли, возможно, мне показалось, но я заметил, что ты стал несколько тяготиться своей фамилией, Драко.

— Ничего подобного, — Драко досадливо поморщился, — вам именно показалось, профессор.

— И тем не менее, если ты не возражаешь, я буду называть тебя по имени. Так вот, возвращаясь к Слизерину, я с уверенностью утверждаю, что он любил не серебро, а платину.

Драко наморщил лоб, словно припоминая, чем различаются эти металлы, потом взвесил на ладони свое яйцо (прошу не понять неправильно) и, переведя взгляд на Поттера, заявил:

— В кои-то веки, Гарри, я получил от директора нечто более ценное, чем дали тебе!

— Почему?

— Потому что платина стоит в два раза дороже, чем золото.

Дамблдор добродушно улыбнулся и возразил:

— С точки зрения артефакторики эти творения совершенно равнозначны, потому что они в принципе бесценны.

— А что это за артефакты? — полюбопытствовал Поттер.

— В твоих руках, мальчик мой, ключ Годрика Гриффиндора. А в руках Драко — ключ Салазара Слизерина.

— Это подлинные артефакты, созданные Основателями? — недоверчиво уточнил Драко.

— Именно так, мальчик мой.

”Достал ты со своими мальчиками”, — неприязненно подумал Драко, более внимательно рассматривая артефакт.

— А почему такая странная форма?

— Ну-у, — пожал плечами директор, — яйцо фигурирует во всех мировых религиях и философиях, как один из символов вечного круга жизни, у которого нет начала и нет конца.

Гарри не любил длинных пассажей, поэтому потребовал конкретики.

— Зачем нам яйца, профессор?

— Ну-у-у... — Дамблдор сделал вид, что задумался. — Конкретно эти яйца потребуются вам, чтобы попасть в гостиную, в которой вы будете теперь находиться во время своего пребывания в Хогвартсе.

Драко прищурился на директора. Намек на ”конкретно эти яйца” — ему не очень понравился. Какого дементора этот старый хрен делает какие-то двусмысленные намеки? А Поттер как будто и не слышит, что белобородый гад над ними почти издевается.

Или не издевается?

А может быть, Дамблдор хочет в чем-то удостовериться? Но в чем? Сказал бы прямо!

”О чем это я? — мысленно опомнился Драко. — Заразился гриффиндорством Гарри? Только этого не хватало! Даже если спросить директора просто о погоде в Хогсмите, то и тогда придется выслушать лекцию о влиянии лунного света на рост квиддичных столбов!”

— Это что? Гостиная Основателей? — спросил вдруг Поттер, разглядывая букву G на своем яйце (на артефакте, конечно).

Дамблдор кивнул и тут же поднял ладонь вверх.

— Только сразу предупреждаю, что пока больше никаких ответов на ваши вопросы не будет. Вы сами должны разобраться в ситуации.

Драко разочарованно пожал плечами. А Гарри с удивлением отметил, что рука директора на вид совершенно здорова.

— Пока не будет, — уточнил Дамблдор и скомандовал: — Поднесите полученные артефакты к мечу Сарацина.

Драко с Гарри послушно выполнили указание. Стена вздрогнула и повернулась вокруг невидимой оси.

— Уп-с!

Они оказались в просторном зале.

Вдвоем.

Статуя Сарацина и Дамблдор, по всей видимости, остались снаружи.

***</p>

— Странное место. Похоже, что, кроме директора, о нем никто не знает.

— Слизеринцы точно не знают, — подал голос Драко.

— Уверен?

Драко в ответ кивнул головой и направился в обход зала, в котором они оказались.

По часовой стрелке.

Гарри пожал плечами и тоже направился в обход.

Против часовой.

Вполне ожидаемо они встретились на другом конце зала и с некоторым недоумением уставились на большую картину, занимающую на стене самое видное место. Двое молодых мужчин и две женщины такого же возраста наблюдали за ними с картины. В глазах их читался сдержанный, но доброжелательный интерес.

— Основатели! — слегка охрипшим от волнения голосом выдохнул Драко на ухо Гарри.

Тот только округлил глаза и вдруг поклонился людям на полотне. Драко немедленно присоединился к нему, ругая себя за то, что первым не догадался отвесить поклон столь легендарным и уважаемым магам.

Люди на портрете восприняли их поклон как должное и с готовностью поклонились в ответ. При этом они продолжали разглядывать ребят с каким-то пристальным вниманием, выдававших их предметный интерес, но не произносили ни слова.