partus (2/2)
— Такие же, только мягче... — Остался на своей волне ребенок, вынося итог.
Ренато же передёрнул плечами, предчувствуя гредущие проблемы, и отступил на шаг, решив для себя, что они, определенно, не подружатся. А ведь ему придется провести в этом доме не один день...
— Ренато, Раньери покажет тебе комнату, в которой ты будешь жить, — оборвал мысли своего нового подопечного мужчина. — После того как расположиться и решишь, чего тебе не хватает спустишься ко мне в кабинет. Нам надо будет многое обсудить.
Недосказанное «если ты, конечно, готов слушать» неприятно царапнуло слух, но возможности огрызнуться нет. Пока достаточно и того, что от него не требуют ответа.
Рейн был не уверен, что сможет выдавить из себя хотя бы «Herr<span class="footnote" id="fn_30243388_0"></span>» не то, что «Vater<span class="footnote" id="fn_30243388_1"></span>» или «Papa».
К тому моменту, как Ренато потянули за рукав, глава семьи уже покинул холл, уйдя в какую-то комнату.
— Ренато, — протянул альбинос, будто пробуя имя на вкус. Его голос был таким же мягким, как у его отца, но отдавал большей приторностью. — Пойдём, нам на второй этаж.
Одарив новоявленного брата пронзительным взглядом, Ренато молча последовал за ним. Их путь занял всего несколько минут обзора роскоши, буквально разброшенной по коридору, что выглядело, будто они являлись данью уважению и статусу. Будь его воля, он бы избавился от всех этих пылесборников, особенно эти кривые
— Располагайся, — мальчишка распахнул дверь и сделал приглашающий жест.
Ренато по инерции сделал несколько шагов прежде чем остановиться, увидев чужие вещи. Всё предметы распологались таким образом, что не оставляли сомнений в занятости комнаты: кружка на прикроватной тумбочки, несколько книг на пушистом ковре посреди комнаты, открытый балкон. Пусть присутствие не ярко выраженно, но явственно ощущается, чему ни капельки не препятствуют идеально заправленная кровать и безукоризненные стопки книг, навеявующий мысль о перфекционизме жильца.
— Мне кажется, или раннее речь шла о собственной комнате? — Повернулся Ренато к своему проводнику с вопросом.
— Тебе показалось. В ближайшее время ты будешь жить со мной, так как в особняке устроили ремонт.
Последнее слово было выделено интонацией и было единственным, что могло хоть как-то отразить личную позицию мальчишки с момента их встречи.
— И когда «ремонт» закончится?
Ответа не прозвучало, поэтому немец-полукровка повторно осмотрелся и подошёл ко второй кровати, распологающейся у стены напротив первой. Комната была светлой, достаточно большой, чтобы вместить двоих детей. Стол, распологались у окна рядом с балконом, книжные стелажи широкими полками прятали за собой стены, а люстра и лампа на столе стола были единственными источниками света. Мило.
Это была очередная попытка сблизить их или стравить?
— Располагайся, — проигнорировал вопрос сын сомнительной личности, с которой необходимо держаться настороже. — Ты здесь надолго, так что не стесняйся.
Взгляд Рейна сам собой с ощутимым сожалением скользнул по богатому интерьеру к окну, за которым скрывалась свобода. Шило на мыло, так ведь это называется? Поменять приют на гадюшник... Что ж, уже поздно метаться, но что-то не сходилось, и это срочно нужно было исправить.
— Ты так легко примешь незнакомца в своей комнате? Без каких-либо правил и ограничений?
Серьезный вопрос лишь заставил мальчишку рассмеяться, остро скользнув по собеседнику своими сиреневыми глазами.
— Кто говорил, что правил нет? Здесь действуют те же правила, что и в самом доме. Ты уже знаком с их частью, так что для тебя не должно составить труда брать их во внимание. — В словах мальчишки явственно прозвучало снисхождение, смешанное с насмешкой. — Но для тебя главное сейчас выполнять свои обязанности, братец, и слушать папу.
Что ж, сын пошел в отца, и это многое усложняло.
Ренато поставил свою маленькую сумку на постель и начал расставлять свои вещи, будто пытаясь с их помощью прорастить корни в этой комнате. Тень недовольства скользнувшая по лицу Раньери стала высшей наградой за усилия Рейна.
— А теперь отведи меня к своему отцу, — не стал провоцировать другого Ренато, полностью осознавая отсутствие временное возможностей, установить свои правила.
Так и началось их сожительство, которому предстояло продлиться не один год.