Соблазнение (1/2)
Стоя возле раковины, упираясь руками по обе стороны в белый мрамор, глаза светлокрылой устало наблюдали, как льётся вода с высокого крана, утекая в никуда, без цели, крутясь на дне. Точная копия её бессмертной жизни, круговорот, который повторяет одни и те же движения изо дня в день.
Моргнув, разомкнула пальцы, отпустив опору, подставляя ладони под холодный поток. Набрав в руки воду, поднесла их к лицу, устало пряча глаза, окунаясь в забытье. Провела по коже несколькими лёгкими движениями, терзая прохладой и спасением.
Взгляд метнулся к зеркалу, отражение смотрело в упор, копируя все движения Серафима, издеваясь. Кривая усмешка, ноги девушки двинулись по направлению к своей бездушной копии, останавливаясь в нескольких шагах. Упрямый взор в смотрящие напротив голубые омуты, никаких мыслей. Раздражённо дёрнув оперением, застыла, становясь изваянной статуей, одной из тех, что украшают сады Цитадели.
Невнятный холодок прошёлся по хрупкому телу, вспышка, зрение расплылось, в отражении мелькают чужие руки, ласкающие податливое тело ангела. Сморгнув, мотнула головой, наваждение спало, чтобы спустя пару секунд вернуться снова. Непонимание и лёгкое чувство паники охватило девушку, заставляя замолкнуть, не издав и звука. Глаза расширились от страха, губы приоткрылись в немом крике, наблюдая за безобразием своей точной копией.
Несколько пар почерневших рук ласкают кожу, поглаживая шею, грудь, бёдра ангела, создавая удивительный контраст между тьмой и светом. Сильные пальцы сходятся на тонкой шее, оставляя пару синяков багрового цвета, ярко выделяющиеся на светлой коже. Не в силах сдержать эмоции, Виктория выдыхает рваный стон, продолжая наблюдать. Чужие руки ласкают каждый сантиметр, надавливая на особо чувствительные точки, пробуждая звериное желание из глубины души. Взор голубых омутов мечется по своему отражению, не в силах помешать. Прохлада энергии окутывает и туманит разум, опустошая от любых мыслей, требуя сконцентрироваться лишь на происходящем.
Между бёдер появляется рука, пробирающаяся под ткань одеяния, хищно ползущая по внутренней стороне, касаясь кончиками пальцев кромки белья. Проникая внутрь, раздвигая нежные складки, надавливая на клитор, доводя до безумия. Веки ангела непроизвольно пытались сомкнуться, но тёмная сила упорно держала взгляд открытым. Лишь тихий стон светлокрылой разрушал тишину в комнате. Ощущение экстаза, страха и возбуждения сводили с ума, пороча невинную плоть, лишая частички светлой души.
Зверь, поглощающий Викторию, извивался, выводя неведомые движения по телу, вознося до самых скрытых точек удовольствия, проникая внутрь. Плавные глубокие движения раздвигали сжимающиеся стенки, выводя узоры. Проникновение становилось глубже, сильнее, резче, выбивая воздух из лёгких, пронося разряды тока по телу.
Минута. Две. Три... Волна оргазма прошлась по телу девушки, срывая хриплый стон из передавленного горла. Морок рассеялся. Ангел упала на колени, закашлявшись, потирая шею.
Моргнув, Виктория пришла в себя, снова взглянув на своё отражение. Поднявшись на подрагивающие ноги, мелкими шагами приблизилась к стеклу, упираясь рукой за раму, не давая себе снова рухнуть. Усталый взгляд исподлобья, отведя голову в сторону, пальцы коснулись посиневших меток. Чуть нажав на след, с губ сорвалось болезненное шипение.
– Какого беса... – выругалась ангел. – Теперь это будет продолжаться ещё и днём? Да какого чёрта! – крик эхом прошёлся по помещению, отражаясь от стен, прорезав чуткий слух, девушка скривилась.
Очередное собрание, снова скучные размышления и пустые слова, потоком льющиеся из незакрывающихся ртов Серафимов. Скучающий взор прошёлся по собравшимся. Виктория была довольно тихой, предпочитая отсидеться в стороне, не привлекая к себе внимание, ведь эта ночь и утро утомили её больше обычного, высосав все соки.
Кто-то из белокрылых задал вопрос ангелу, выжидательно смотря на неё. Меланхоличный взгляд метнулся на коллегу, с губ слетел неоднозначный ответ. Понимая, что толку не будет, мужчина устало махнул рукой, отвернувшись к другому собрату, бурча под нос негодование ”Женщины.. вечно витают в облаках, никакого с них толку... И зачем только Шепфа держит их в верхушке власти.”
Раздражённо фыркнув, светлокрылая закатила глаза, продолжая молча отсиживаться, надеясь на скорое окончание этого абсурда. Голубые омуты зацепились за пару Серафимов, которые были довольно молоды и приятны на внешний вид, хоть и не отличались достойным характером, в отличие от остального состава, который составляли более пожилые ангелы. Мужчины что-то увлечённо обсуждали между собой, иногда вклиниваясь в общий разговор.
Секунда. Помутнение. Ангелы хищно поедают друг друга взглядом, исследуя руками тела, срывая с губ хриплые стоны.
Секунда. Девушка моргнула. Серафимы всё так же обсуждают какую-то очень важную, по их мнению, тему процветания Рая.
Встряхнув головой, Виктория устало подпёрла рукой голову, сместив взгляд на других участников. Ничего необычного, лишь временное помутнение, очередное истерзание её души в угоду тьме.
Секунда. Помутнение. Серафимы хрипло стонут, кусая припухлые от поцелуев губы, руками доводя разгорячённые тела до экстаза, делясь оргазмом друг с другом, насыщаясь удовольствием своего партнёра, запах вожделения прорезал всё помещение, впитываясь подкожно, белое оперение летает по воздуху, разносясь в порывах страсти. Глаза девушки расширились, наблюдая за безумством. Резко взгляды нескольких пар серых и голубых омутов обернулись на девушку, губы ангелов изогнулись в хищных ухмылках, а руки потянулись к телу Виктории, желая девичьего тела. Пальцы, будто щупальца, окутывали хрупкую фигуру, смыкаясь на бёдрах и груди, лаская податливую шёлковую кожу, обводя ореолы вокруг сосков, желая сомкнуть губы на них. Безумные взгляды поедали ангела, языки ласкали каждую чувствительную точку, пробираясь к сокровенному, желая овладеть ей полностью.
Ангел резво вскочила с места, выдав оглушительный писк, бешеным взором уставившись на остальных. Мужчины непонимающе вздёрнули брови, наблюдая за безумством Серафима. Эта девушка в их глазах становилась всё более умалишённой, выдавая подобные фокусы, не свойственные мнимому спокойствию жителей Рая.
– С Вами всё хорошо, Виктория? – спросил один из них.
– Всё.. всё... – старалась говорить спокойно, но дыхание сбилось, заставляя заикаться. Пара вдохов, успокаивающееся биение сердца, – Всё хорошо, просто не выспалась. Довольно тяжёлые дни. Пожалуй, если я вам больше не нужна сегодня, я предпочту отправиться в свои покои. – развернувшись на каблуках, не дожидаясь ответа, Виктория покинула залу.
Стук острых каблуков разносился по широким коридорам Цитадели, отбивая громким эхом от стен, доходя до высоченных потолков. Белое одеяние колыхалось, копируя движения ангела, обволакивая всё тело. Слишком закрытое, слишком целомудренное, слишком белое и невинное.
Добравшись до своих покоев, Виктория скинула туфли, направившись прямиком в ванную, желая стереть тяжесть сегодняшнего дня с своих мыслей и тела. Открыв кран, в кабинке зашумел поток раскалённой воды, заполняя паром душевую, затмевая весь обзор. Девушка встала под струи воды, омывая лицо, растирая лавандовый гель по телу. Прикрыв глаза, отпустила тяжёлые мысли, с губ сорвалась тихая незадачливая мелодия. Руки блуждали по телу, растирая цветочный аромат, насыщая кожу влагой.
Лёгкое прикосновение губ к шее, тело замерло, Виктория боялась разомкнуть глаза и встретиться с теми самыми желтыми омутами, поэтому, решив не придать значения, тряхнула головой, продолжая отдаваться мощному потоку. Секунда. Поцелуй в плечо. Нет, это уже не морок. Резко развернувшись, встретилась с пустотой и невозможностью разглядеть что либо из-за удушливого пара.
Толчок спину, Виктория упёрлась руками в стену, предотвращая возможность падения. Грубое давление на поясницу, вынуждающее прогнуться, практически становя ангела в позу раком. Невидимые пальцы огладили спину и бёдра девушки, пробираясь к ягодицам, проводя двумя пальцами между ними. Тихий вздох сорвался с губ светлокрылой. Наваждение, снова оно. Или же нет?
Одна рука удерживает ангела, не давая возможности развернуться, вторая, спустившись, достигла влажных складок, с которых стекали тягучие капли воды и смазки. Плавные движения, растирающие, манящие, возбуждающие. Давление на клитор, круговые движения, тяжёлые стоны срываются с губ Виктории. Проникающее чувство внутри, толчок, ещё толчок, пальцы вырисовывают неведомые узоры.
Рука, удерживающая за талию, скользнула выше по животу, обхватывая грудь, сжимая в ладони. Кончики пальцев коснулись затвердевшего соска, надавливая, разнося разряды тока по телу светлокрылой. Кончики пальцев онемели, горло саднило от стонов, перед глазами пар и белая пелена, мир будто пропал, сузился до размеров этой кабины. Ещё минута пытки, глухой рык срывается с губ, ноги подкосились, а на стене красуются тонкие следы от ногтей Виктории.
Рухнув на кровать, ангел потёрла раскрасневшееся лицо, тяжело застонав и уткнувшись лицом в подушку.