Часть 5 (1/2)

Джису простояла целую минуту в ожидании хоть какой-то реакции со стороны сидящего напротив мужчины.

Советнику подобное было в тягость.

Он уже было хотел отказать, но то, как девушка смотрела на него, вынудило подняться с места и протянуть руку.

— Я плохо танцую, — неохотно протянул он.

Герцогиня чувствовал, нет, она знала, что Сан не хотел этого делать, но всё же была благодарна за оказанную услугу.

Если бы она так и продолжила сидеть, наблюдая за тем, как жених танцевал с другой, от её гордости не осталось бы и следа. Как и любой девушке, ей было неприятно, что-то кольнуло внутри, вынуждая хоть как-то держать лицо на публике.

Будущая хозяйки, выпивающая с обычным учёным, в то время как будущий муж танцевал с другой, — оскорбительно. Это било по её женскому.

— Я знаю, что вы не хотели, — она вложила руку в раскрытую ладонь советника.

— Я рад, что вы понимаете это, — мужская рука легла на хрупкую талию и обвила её, при этом стараясь придерживаться норм приличия.

Танец с невестой герцога никак не входил в его планы, потому он и старался держаться сдержанно и не позволять лишнего. За это могли осудить Джису. Ему этого не хотелось.

И не по той причине, что он переживал за репутацию аристократки. Она и так была разрушена в пух и прах. Он переживал за репутацию своего хозяина.

Лёгкая мелодия подхватила молодых людей, вынуждая двигаться в такт. Они кружились, но даже не смотрели друг другу в глаза. Им не хотелось. Оба понимали, что эта была лишь вынужденная мера.

Этот танец ничего не значил.

— Вам не хочется смотреть на меня? — Су была первой, кто нарушил молчание. Казалось, что все смотрели на них, осуждая, поэтому ей хотелось узнать, что думал на этот счёт её партнёр.

Сан перевёл взгляд с её плеча, посмотрев прямо в глаза.

Джису сделала то же самое.

— Мне легче сосредоточиться, не смотря на вас, — пояснил он, но взгляда не отвёл.

— Это слишком оскорбительно быть униженной на глазах у всех таким образом, — девушка говорила про танец Чан с герцогом, но как бы это ни било по гордости, она лишь улыбнулась, смотря прямо в глаза советника. — Давайте постараемся, советник Чхве, — взяв инициативу в свои руки, тонкая рука девушки коснулась мужской и буквально заставила прикоснуться к своей талии вплотную. Джису не хотелось проигрывать и эту битву. Такими темпами до войны можно было и не добраться, сгинув на одном из полей сражений.

Молодые люди закружились в танце.

Кто бы что ни говорил и ни думал про них двоих, со стороны они выглядели величественно и изящно.

Все слова Сана оказались правдой, он не слишком был хорош в светских балах. Ему это было не интересно. Обычно он предпочитал наблюдать за всеми издалека, потягивая алкоголь, но в этот раз всё было иначе. Джису была первой девушкой, ради которой он согласился заняться тем, что так тяготило его. И как бы советник ни был плох, он всё же старался.

Почему он так поступил — не знал никто.

Советника Чхве всегда было тяжело понять. А в этот раз и подавно.

Так и самый близкий к нему человек, Герцог Чон, смотрел с непониманием на то, как некогда скряга и нелюбитель подобных раутов танцевал с его невестой.

В груди щемило странное чувство.

Чувство, будто бы всё то, что ещё недавно было его, утекало сквозь пальцы, словно песок.

— Не смотрите ни на кого, кроме меня, — советник говорил о танце, но Су показалось, что мужчина говорил обобщенно. На пару секунд, смотря ему прямо в глаза и чувствуя тёплые прикосновения даже через ткань платья, ей захотелось, чтобы речь шла не только о данном моменте.

Чхве Сан был первым человеком, который смотрел на неё без осуждения. Пускай они и не были знакомы так близко до этого самого мгновения, но он не был тем, кто судил людей. Да. Герцогиня южных земель вызвала у него подозрения, он не доверял ей, не переносил на дух, но уж точно не стремился раскопать всё грязное бельё, которым так была наполнена её жизнь.

Ему было всё равно на то, кем она была и кем являлась сейчас.

И Джису это нравилось в советнике.

Он был из тех людей, что занимался своим делом, придерживался собственных идеалов и никогда не лез к другим без надобности.

Это притягивало.

Сегодняшний вечер создал трещину в стене между двумя совершенно разными людьми, что, казалось, никогда бы не заговорили и не выпили бы по паре бокальчиков горячительного вместе.

Если до этого стена казалось прочной, как железо, то теперь она была всего лишь стеной, разрушить которую не казалось таким уж нереальным желанием.

— Вы и впрямь плохо танцуете, — закончив танец и расцепив руки, герцогиня ухмыльнулась. Это не было ядовито или с насмешкой. Скорее, так поступали с друзьями.

— Я предупреждал, — он оставался непоколебимым, и на лице не отразилось не одной эмоции, лишь глаза говорили с некой теплотой, развидеть которую обычному человеку не удалось бы.

Советник Чхве был скрытным. Недосягаемым. Оттого к нему и тянулось так много девушек, желая разгадать его.

Джису не была одной из таких.

И ему это, несомненно, импонировало.

Они были вместе, но в то же время так далеко. Говорили о чём-то важном, но не подпускали друг друга ближе положенного.

Такое устраивало Сана.

— Но мне понравилось, — они зашагали вместе до столика, за которым просидели около часа. И за этот час никто так и не обратил внимание на двух одиночек. Они были здесь чужими, оттого и такими близкими друг к другу. — Хотя мне казалось, что ещё немного и вы наступите мне на ногу, было бы неловко выставить вас в таком свете, — взяв бокал и словив на себе взгляд Чонгука, а затем оценивающий взгляд его спутницы для первого танца, Су не хотелось оставаться в помещении, где каждое её слово и действие станет предметом обсуждения. — Может, выйдем на балкон?

Советник Чхве всё понял и последовал за девушкой.

— Твоя невеста довольно близка с советником Чхве, — от хитрых глаз Вонён ничего нельзя было скрыть. Она была ещё той лисицей, но умело скрывалась за маской невинной девушки, в которую однажды и влюбился герцог Чон.

— Я и сам удивлён, — смешанные эмоции обуревали Чонгука, но отчасти он понимал, что виноват сам.

Он знал, что поступил неправильно, отдав первый танец хозяина другой. Это было оскорбительно для любой девушки, но он и не мог подумать, что это заденет ту, кто так яро противился их совместному браку.

Герцог Чон был умён, но, когда дело касалось отношений с девушками, он превращался в настоящего дурака, не знающего, как правильно поступить и что следовало сказать.

Таких проблем не возникало только с Чан.

Они были друзьями детства, оттого только с ней ему было комфортно и спокойно.

Но было одно «но» — его вынужденный брак с герцогиней Ким.

Если бы не это, то он непременно бы взял в жены другую девушку. Долго думать не пришлось бы. Главная и единственная кандидатка стояла прямо перед ним. Чонгуку нравились непринужденность и чистота Вонён, она была лилией, что ласкала пальцы, стоило только прикоснуться к ней. Джису же была розой, до безобразия красивой и величественной, но такой колючей, что стоило лишь протянуть руку, как шипы истерзали бы все пальцы до крови.

Их красота была разной.

Нежной и успокаивающей.

И убийственно-ядовитой.

Но сейчас, как бы он ни думал о стоящей напротив лилии, в голове никак не укладывалось, почему же Сан не побоялся уколоться о шипы розы.

Это волновало Чона.

Но что именно: его товарищ, что так противился браку, а минуту назад скрылся на балконе с той, кого не переносил на дух, или же герцогиня, оставшаяся равнодушной после всего случившегося, хотя ещё недавно так яро заявляла о любви?

Он пока не знал этого.

Но знал лишь одно. Он был не прав.

— Будь аккуратнее, а то этот прохвост уведёт у тебя такую важную детальку в вашем плане, — девушка не воспринимала герцогиню за соперницу, для неё она была лишь важной фигурой на шахматной доске, с помощью которой удастся сделать шах и мат всем тем, кто посадил северян на поводок. — Ты же знаешь, что он падок на женщин.

— Он давно остепенился, — от прошлого Чхве Сана не осталось и следа, но никто, кроме него самого, не мог знать истинной правды. — Он больше не тот разгульный мальчишка, коим был раньше, сейчас он учёный и мой советник, так что не стоит вспоминать ошибки прошлого, — вот только сам Чон и занимался этим в адрес герцогини Ким.

— Как скажете, герцог, — Вонён одарила мужчину добродушной улыбкой и направилась в сторону своих подруг в ожидании подробностей разговора с герцогиней.

В помещении продолжалось веселье, пока на балконе царила умиротвоёенная атмосфера спокойствия.

— Ох, боже, как же я устала, — облокотившись на перила, Джису смотрела вдаль и ёжилась от холода, о котором совсем позабыла в душном бальном зале.

— От чего вы устали, герцогиня? — советнику же, казалось, было вовсе не холодно.

Он просто стоял и потягивал виски, наслаждаясь свежим воздухом.

— Если я скажу, то вы никогда не поверите мне, — она лишь усмехнулась, сделав глоток и продолжая потирать свои плечи ладошками в попытках согреться.

— Люди такие странные, сначала говорят, а потом замолкают, хотя язык рвётся выдать себя с потрохами.

— Я не говорю не потому, что хочу выглядеть в ваших глазах загадочной и привлечь этим внимание, у меня есть свои причины на это, — причины и впрямь были. Очень веские.

— Я могу не верить, но мои уши всё ещё на месте, так что выслушать я всегда могу, — после сказанного Джису не хотелось молчать. Она знала, что это был не тот человек и не тот момент, чтобы поделиться тем, что так тревожило её, но рот сам открылся, а слова вылетели наружу:

— Я так устала выживать, что иной раз кажется, лучше бы я так и осталась гнить в сырой темнице, — пускай это был не тот человек, который бы понял её, но, на удивление, советник не задавал вопросов. Он просто слушал, думая о чём-то своём, и знал, что стоящей рядом это было необходимо. — Честно говоря, за последнее время только сегодня мне было спокойно и весело, — Су подняла бокал и легонько коснулась стакана Чхве. — Спасибо, советник Чхве, что подарили мне маленький рай в моём непрекращающемся аду.

Сан улыбнулся. Это было еле заметно. Так он улыбался только искренне.