Глава 2. Последняя капля (2/2)
- Оставьте нас... - сказал я людям, столпившимся за моей спиной в палате Эми.
Протестовать никто не стал. Им самим не очень хотелось смотреть на меня в эти минуты, но чисто из уважения ко мне, они задержались и пытались меня приободрить. Когда почти все покинули палату, а я сел на край кровати рядом с Эмили и взял в руки её маленькую бледную ладонь, ко мне подошла Джессика.
- Держись ,Майкл, - проговорила мой заместитель и хороший товарищ, похлопала меня по плечу и тоже вышла из комнаты.
Я остался один, как и хотел. Я молчал, разглядывая пол, выложенный из дешёвой плитки. Поднять глаза и взглянуть на девушку я не смог. Просто не посмел. Это я виноват во всём. Я никогда не прощу себя за то, что сотворил с ней. И это не только отключение аппаратов. Есть ещё кое-что, за что я должен был понести справедливое наказание, но не понёс. Я нарушил закон собственной совести, за что та меня просто ненавидела и изнывала внутри меня, причиняя тупую повсеместную боль.
Час пролетел мимо меня, как мгновение. Этого времени было мало, слишком мало... Нет, хватит! Чем дольше я буду рядом с Эми сейчас, тем тяжелее мне будет с ней расстаться потом. Несколько врачей зашли в палату. Никто из них не хотел меня торопить, поэтому они просто молчали в стороне, ожидая моего позволения приблизится к девушке. Я надеялся, что они меня поторопят, потому что у меня не хватало сил оставить мою любовь и отстраниться от неё, но врачи молча ожидали моих действий. Что ж...
Я опустил руку Эми на одеяло вдоль её тела. Мои пальцы медленно пробежали по её потускневшим рыжим локонам и погладили бледную кожу на щеке. Я пригнулся к её лицу, быстро поцеловал в лоб, провожая в последний путь, и отошёл от неё в другой конец палаты. Мне пришлось зажмурить глаза, чтобы к ним не подступили слёзы. Это было не приемлемо, тем более в окружении моих подчинённых. Я прислонился спиной к стене и запрокинул голову, не открывая глаз и прислушиваясь к ритмичному писку аппаратов.
- Мы можем приступать, доктор Шепард? – спросил один из врачей, обращаясь ко мне.
Я ничего не ответил, а просто неуверенно кивнул и вернулся в свою прежнюю позу. Мужчина сказал что-то ещё, но мой слух не воспринимал ничего, кроме периодических писков аппаратуры. Я прислушивался и нервно ожидал один протяжный звук. Мои руки были скрещены на груди и слегка обхватывали плечи. Этим действием мне пришлось закрыться от всего мира, чтобы не воспринимать его таким жестоким, какой он есть на самом деле. Я снова замкнулся в себе, как это было в детстве много-много лет назад. Меня таскали по врачам и пытались излечить от депрессии, которая разъедала меня, но вот, она меня захватила снова.
На улице тихо и спокойно. Ветер слегка колышет деревья, а лучи заката тихо проходят через окно, окрашивая комнату в красные тона. Это было очень красиво. Самое время. Самое лучшее время, чтобы умереть.
Вот он... Вот он тот долгий, непрекращающийся звук, которого я с ужасом ждал. Вот этот момент, с которого начнутся все мои страдания. Один долгий писк...
Я закрыл лицо руками и повернулся к стене. Я чувствовал на своей спине прожигающие взгляды. Врачам была интересна моя реакция на происходящее. Моё подсознание угадало их намерения ещё до того, как врачи стали пялится на меня, и я заранее отвернулся.
Что интересного? Неужели наблюдение за чужими страданиями доставляет людям удовольствие? Безжалостные, грубые и бесцеремонные негодяи. Мне хотелось закричать и прогнать их вон, но воздух в лёгких кончился, и я забыл, как дышать. Я жадно хватал воздух ртом и совершенно забыл обо всём, обхватив себя за плечи.
Пока я стоял у стены и пытался нормализовать дыхание, звук, резавший мне слух, прекратился, и палата погрузилась в тишину. Доктора ушли, оставив меня одного. Нет! Это ужасно! Тишина была ещё хуже, чем писк. Она разъедала меня изнутри, заковывая в стальные кандалы. Мои пальцы, лежащие на плечах, сжались изо всех сил, не позволяя чувствам взять верх. Разум, который не давал возможности расслабиться, полностью контролировал моё тело, и я покорно склонял пред ним голову.
Одиночество... я тебя ждал! Я знал, что мы опять встретимся, но не предполагал, что наша встреча будет так внезапна. Да, мы давно сотрудничаем друг с другом, но с годами ты становишься ко мне всё беспощадней, свирепей и ожесточённей.
Мне хватило сил добраться до кровати Эми и сесть рядом. Её бездыханное тело внушало мне отчаяние. Как я мог так поступить? Как я решился на такое? Я монстр. Я склонился над девушкой, прислонился лбом к её лбу и прошептал:
- Прощай Эми. Прости меня за всё, хоть я и не заслужил прощения.
Мы остались наедине. Я был благодарен всем своим коллегам, что они не тревожили меня, хоть какое-то время. Как я и думал, мысли стали издеваться надо мной, подсовывая самые приятные воспоминания об Эмили, а затем разбавляли их самыми ужасными. Но это было не так страшно, как я ожидал. Видимо, я себя слишком хорошо подготовил к её смерти и успел смириться с ней за четыре года, и, наверное, поэтому мне не удалось выдавить из себя ни одной слезинки, хоть глаза и пощипывало. Время опять неслось мимо меня, отказываясь замедлить свой ход.
- Доктор Шепард, там привезли пациентку, - сказал молодой интерн, вбежавший в палату.
Теперь меня переполняла злоба. Какого чёрта он помешал мне заниматься самобичеванием? Я имею полное право проститься с моей любимой женщиной, так почему же он меня лишает этого права?!
- Пошёл вон... - тихо через силу пробормотал я, не отрывая глаз от бледной руки, которую держал в своих ладонях.
Нет, злобы в голосе не было, только усталость и тоска. Я снова входил в образ привычного мне робота без чувств. Нет, чувства у меня были, они меня переполняли, но я их прятал, скрывал от чужих глаз. Поэтому молодой человек так и не ушёл, посчитав, что я в обычном расположении духа, и позволил себе настаивать на том, чтобы я пошёл с ним.
- Доктор Шепард, вы нужны нам.
- Какого чёрта вам от меня надо? – теперь с раздражением проговорил я, по-прежнему не поднимая глаз.
- В приёмное поступила девушка с вывихом плеча. Вы должны помочь.
С какой стати я должен им помогать. Я психиатр, а не травматолог. Что происходит в отделении, пока я здесь сижу и копаюсь в себе? Мне нужно с этим разобраться, но я не могу оставить Эми в такой момент. Пусть включат хоть на минуту мозги и сделают сами хотя бы что-то, не маленькие дети, а я им не нянька. Я не могу уследить за всем и сразу. Если я отличный врач, это ещё не значит, что на мне должна держаться вся больница.
- Я психиатр, если ты не забыл. Где Генри? Пусть он вправит ей плечо, это же его работа.
- Генри сказал, что ушёл на обед.
Обед? Вечером? Снова тот же вопрос: что происходило в больнице, в моё отсутствие? Опаздывают на работу, не выполняют свои обязанности и уходят когда им вздумается! Да что они о себе возомнили?! Они что совсем страх потеряли?! Ну, Генри... Ты меня разозлил! Знаю я, какой у тебя обед - блондинка в белом халате! Уволю обоих к чёртовой матери! И тебя, и медсестру Кипси!
- Ладно, пошли, - брякнул я, в последний раз поцеловал в лоб девушку, лежащую на больничной койке, и накрыл её простынёй, как поступают с мертвецами.
Мы пошли по светлому коридору. Интерн был молод и перевёлся к нам на практику, всего несколько дней назад, хотя разница в возрасте между нами была небольшая, всего пара-тройка лет, но я уже занимал высокую должность. Самый молодой главврач в истории больницы. Парень видел, что я зол и старался плестись сзади, чтобы не попадаться мне на глаза. Зря. Я не злился на него. Я хоть и был поглощён личными переживаниями и горем, но мог здраво оценить ситуацию. Его вины ни в чём нет. Моя злость была обращена ни к нему, а к себе.
- Что за пациентка? – спросил я, направляясь в приёмное отделение.
- Зовут Джульетта Шепс, кажется. Несколько трещин на лучевой и локтевой костях левой руки, гипс уже наложили, а так же выбито правое плечо. И она немного симпатичная... - проговорил он тише последнюю фразу, соглашаясь с самим собой, чтобы я не услышал.
Но у меня был очень хороший слух. Мы с этим парнем ровесники, но я был намного умнее и опытнее его, поэтому не признавал его возраста. Этот молодой человек, явно хотел попробовать завязать отношения с той девушкой, и у него бы получилось, я не сомневаюсь. Жаль, что я не могу наладить свою личную жизнь. Каждый раз меня ожидал провал. Почему? Нет, это не девушки отвергали меня, это я их отвергал. Во мне их привлекало всё: внешность, деньги и успешная карьера, но для меня этой их привязанности было мало. Они восхищались мной, но не любили. Да и я им тоже не особо симпатизировал. Видимо я ещё не нашёл ту девушку, которая предназначена мне судьбой (Эми я безусловно любил, но это было давно, ещё до её комы и мои чувства теперь были не столь сильны, как мне бы того хотелось), и вряд ли найду.
Меня сильно расстроило то, что даже этот бездарный студент был достоин счастья, а я нет, поэтому дальше мы пошли в тишине. Когда я зашёл в палату, в которой лежала девушка, моё сердце на секунду замерло, а потом бешено застучало. Дыхание участилось, а руки снова пробрала лёгкая дрожь. Такого со мной ещё никогда не случалось. Ни разу. Это было прекрасно.
«Она немного симпатичная» - пронеслись у меня в голове последние слова, сказанные этим сопляком. Он что слепец? Хотя, даже слепой бы заметил эту красоту! Она была молода, сильна и невообразимо красива. Хм, обычно я подчиняю себе людей своей красотой и манипулирую ими, а тут я сам попал под чары невообразимо прекрасного существа. Она не человек! Это демон, пришедший за моей почерневшей, беспокойной и страдающей душой. Но так не бывает!
Я замер в дверях и не решался приблизиться к ней. Девушка, которой на вид было лет пятнадцать, казалась мне такой хрупкой и беззащитной, что я боялся прикоснуться к ней, чтобы не повредить её завораживающую красоту.
Прошёл всего миг, и я приблизился к больничной койке навстречу милой незнакомке, но это мгновение показалось мне вечностью. Она замедляла время вокруг меня. Как? Почему именно она на меня так действует? Рядом с ней я забыл все проблемы. Стало так легко и свободно. Я становился безрассудным подростком, когда смотрел на неё. Моя душа ликовала и вырывалась из тела, желая взлететь к небесам, но тут проснулся мой разум и восторг первой встречи прошёл, как и не бывало.
Всё это произошло так быстро, что никто из присутствующих в палате так и не заметил перемены моего настроения с плохого на чудесное и обратно. Голос в моей голове снова вернул меня к реальности, в которой вместо радости и эйфории, меня ждали одиночество и боль. Я желал вернуть себе то чувство блаженства и пытался отыскать его, но самоконтроль перекрыл мне все доступы к нему.
Теперь я чувствовал отвращение к этой девушке. Она подарила мне такие великолепные чувства и эмоции лишь на мгновение, что я мог почувствовать себя счастливым, но она жестоко отобрала их с ещё большей скоростью, сама того не осознавая. Несправедливо...
Я был настолько расстроен, что выполнить свои врачебные обязанности не смог. Я пытался вправить девушке плечо, но у меня получилось это сделать только с третьей попытки. Мне на душе стало ещё хуже, чем было. Я навсегда запомню то милое невинное прекрасное личико, которое встретил сегодня и, наверное, никогда больше не увижу, и постоянно буду сравнивать его с тем, которое искажалось от нестерпимой боли по моей вине.
Выполнив свою часть работы, я покинул палату. Мои руки снова тряслись. Это невинное маленькое существо ничего не сделало, а я принёс ему столько страданий. Я виноват. Я виноват перед девушкой и должен искупить вину, чего бы мне это не стоило. Надеюсь, мне представиться возможность...
От лица Джульетты
После возвращения домой из больницы поздно ночью, я заперлась в своей комнате и плакала, горько рыдала, обвиняя мир во всех своих несчастьях. Мне всё это надоело! Уголёк надежды погас. Я сидела на полу и жадно впивалась ногтями в деревянный паркет. От моих рук на досках остались царапины. Мой рассудок потемнел, и появилось желание умереть. Я не могла больше жить в аду, и выпить кучу таблеток было проще, чем терпеть ужасы моей жизни. Моего жалкого никчёмного существования...
Я нашла мамину аптечку, взяла все пузырьки со снотворным, вылила их содержимое в стакан с соком и выпила. Еле перебирая ногами, я добралась до кровати, легла и стала ждать смерти. Мои глаза начали закрываться. Темнота постепенно окутывала меня, застилая глаза серой пеленой. Сердце билось всё реже, борясь из последних сил. Дыхание замедлялось. Мне не хватало воздуха. Я не чувствовала своих рук, ног, как будто была в невесомости. Всякие мысли покинули мой разум. Я засыпала. Засыпала навсегда.
Страх. Боль. Ненависть. Облегчение. Почему я не ощущаю ничего подобного? Я лежала совершенно без чувств, ощущая свободу и медленно ожидая конца.
На фоне этой трагичной картины мне послышался чей-то незнакомый, но очень приятный голос. Я через силу оглянулась по сторонам, но в комнате никого не было, а голос становился всё сильнее и ближе. Через пару секунд в комнату зашёл брат, чтобы в очередной раз поиздеваться надо мной, позлорадствовать, но увидев пустые флаконы из-под снотворного, испугался и побежал звать родителей. Жизнь медленно уходила из меня, и последним, что я услышала, был тот самый голос, будто шепчущий мне на ухо лишь три слова:
- Ты будешь жить...