Часть 8 (1/2)
Томас напряжённо смотрел на сонного, непонимающего клона и не верил своим глазам. У него получилось. У него получилось! Прямо сейчас, перед ним, на расстоянии вытянутой руки, находился Роберт — с такими же растрёпанными, лохматыми волосами, фиолетовыми глазами и подобием вопросительной улыбки.
Вот только это не Роберт. Это не его друг и даже не полноценный человек.
Это клон, который уже неделю лежал на кровати, прикованный медицинскими приборами, клон, с которым он носится уже столько времени, лишь бы он очнулся.
— Хэй, привет? — Всё же решил произнести Том, аккуратно подойдя ближе. Клон настороженно проследил за его действиями, но остался на месте. Не боится.
— Привет… — Тихо, слишком тихо, произнёс клон, а после вздрогнул, словно сам удивился, что умеет говорить. Томас улыбнулся.
— Как ты? Ничего не болит?
Клон пожал плечами, как это часто делал Роберт, и потёр нос.
«Думает» — с улыбкой подумал Том. Легко было читать клона, когда тот буквально являлся полной копией друга.
— Вроде бы нет… Я не знаю…
Том кивнул и достал блокнот и карандаш, подойдя совсем близко. Клон посмотрел на него, склонив голову к плечу, а после заинтересованно глянул на руки создателя.
— Что это? — Он ткнул пальцем в блокнот.
— А ты любопытный, да? — Едва поборов дрожь в руках, Томас начал списывать показания приборов, записывать какие-то мысли и беглую характеристику клона. — Как бы тебя назвать?..
Клон вновь пожал плечами и поёжился, ощутив порыв ветра из открытого окна. Том вздохнул и накинул на него свой халат, в который тот укутался. В груди что-то заболело.
Взгляд упал на перечёркнутые страницы, на неудачные попытки, и идея появилась сама собой. Глупая, совершенно неинтересная и предсказуемая, но Томас никогда не отличался особой фантазией.
— Ну что, Первый, попробуешь сделать шаг? — Томас протянул руку своему созданию и помог ему встать. Клон, слегка пошатываясь, сделал неустойчивый шажок, едва не упав на создателя. — Ничего страшного. Ты слишком долго лежал. Ты молодец, Первый.
Клон улыбнулся и плотнее закутался в лабораторный халат, озираясь по сторонам.
— Хочешь пройтись? Давай, я сначала принесу тебе поесть, Первый, а то точно ветер унесёт. — Том потрепал клона по голове и усадил обратно на кровать, накрыв каким-то пледом и поправив подушку. — Сиди тут. Я скоро. Понял?
— Понял.
Томас поспешно покинул комнату и ушёл, анализируя ситуацию. У него вышло, впервые клон действительно оказался успешным: он дышал, говорил и думал. Он жил. Гордость за собственное открытие даже заглушила горечь.
Клон пробуждал у Тома не только желание изучить, желание заботиться и не отпускать своё первое детище, но и тоску по другу. По другу, который пострадал из-за него.
Когда Томас вернулся в комнату, то заметил, что Первый сидел около кровати, на полу, и листал учебник по квантовой физике — единственная литература, что была здесь — научная.
— Непослушный. Садись, будем кушать.
Том понимал, что клоны нужны ему для того, чтобы спасти друга, для того, чтобы в итоге от них избавиться, но, увидев доверительную улыбку на лице создания, понял другое — своего Первого он точно оставит при себе. Как символ гордости и успеха, как кого-то, о ком можно позаботиться и изучить. Возможно, Томас расценивал клона, как диковинное животное, как игрушку, но что-то внутри подсказывало: нет. Наверное, именно это чувствуют родители, видя своих детей.
«В следующий раз — не привязываться» — решительно подумал Томас, подавая Первому чашку чая.
Следующий раз не получался. Клоны выходили нежизнеспособными, не дышали, у них не билось сердце. Томас выходил из себя. Казалось, словно весь былой успех просто привиделся, но настоящий, живой Первый, каждое утро ждал его в квартире, куда Том перевёз своё создание. Чтобы изучить в более непринуждённой обстановке. И, возможно, чтобы он меньше волновался.
Когда Томас вернулся домой, Первый сидел на полу и рисовал, раскрашивал Солнце и напевал какую-то знакомую мелодию. Его совсем не расстроило, что клон по уровню развития больше напоминал ребёнка — в конце концов, каким ему ещё быть? Чудо, что он говорит вообще.