Часть 3 (2/2)

— Такого не было никогда.

— Потому что ты не любишь доставлять удовольствие другим, — фыркнул Красный и подошёл ближе, смахивая отросшую чёлку с глаз. Том отодвинулся, разворачиваясь к своим расчётам. Повисла тишина.

— Ты минус пропустил, — пробормотал Первый и ткнул в лист, — Тут. А здесь…

— Мне не нужны твои советы, Первый. Принеси мне кофе и иди наконец переоденься. Мозолишь глаза своей драной одеждой.

Шрам оскорбился до глубины души.

— А мне мозолит глаза то, как ты допускаешь такие лёгкие ошибки. Ну ничего, живой.

— Если продолжишь говорить, то ненадолго, Первый.

Красный встретился взглядом с Томасом и очаровательно улыбнулся, немного щурясь от света ламп. Диктор отметил, что левый глаз Первый прикрывал меньше, хотя именно с его стороны было больше света.

— Что с твоим глазом?

— Твоими молитвами, — усмехнулся Красный, игнорируя недовольство Тома. — Ты же и так знаешь.

— Но я не знал, что он хуже видит.

— Мир полон сюрпризов, — Шрам всё же забрал у Диктора карандаш и подписал к его расчетам минус, после чего поднёс к губам. Том закатил глаза и вновь посмотрел на расчёты. Всё же Красный оказался прав.

Диктор слабо вздрогнул от громкого хруста, который раздался через некоторое время, а после повернулся к его источнику — Первому. Красный так задумался, что начал грызть карандаш, а после и вовсе раскусил его. Первый недоумённо посмотрел на него, а после откашлялся, медленно убирая карандаш в карман.

— Я всё видел.

— Не хвастайся.

Том усмехнулся и покачал головой. Первого бы наказать за такое поведение, да вот у них договор вроде как. Поэтому Томас и ненавидел всякие обязательства.

— Что, хочется настоящим делом заниматься? — Шрам фыркнул. — Тогда подумай над тем, как починить все те камеры, что ты поломал.

Первый закатил глаза, но всё-таки кивнул. Перспектива работать в мастерской, но над камерами, нравилась ему больше, чем быть в лаборатории, но носить кофе и ручки.

— Боишься подпускать к чему-то стоящему?

— Ага. Вдруг опять сломаешь, — Томас повернулся к нему и, прищурившись, улыбнулся.

— Это было давно, — пробубнел Красный и взял ключ от мастерской, — мне было два дня.

— С тех пор ты стал лишь неуклюжее. Всё, вали отсюда, пока добрый.

Шрам фыркнул и забрал кружку Диктора, наполненную кофе. Том лишь отмахнулся на это.

— Я всё равно кофе не люблю.

— Не ценитель искусства.

Красный ушёл, сжимая в кармане халата скомканный листочек с записями, вырванный у Тома из тетради. Он валялся около мусорки и Шрам вовремя заметил его, чтобы забрать. Том вряд ли это заметит: лист и так был весь перечёркнут. Однако он очень привлёк Первого. А он не привык отдавать то, что ему понравилось.