IX. (1/2)
Паркуясь на служебном паркинге под зданием редакции, Джунмён надеется хотя бы тут раздобыть немного информации. А то, словно что-то происходит – очевидно, иначе бы Джонина не вызвали так неожиданно, едва дав ему вернуться домой.
Но в редакции, к его огромному удивлению тихо настолько, словно это не тут каждый день выпускают ежедневник и работа должна идти полным ходом и кипеть. То в редакции тихо настолько, насколько это бывает в такое время и такой день недели.
Джунмён удивлённо оглядывается, пока двигает к своему столу, следя глазами за новостниками, у которых спокойно как в субботу. Оставляя сумку с ноутбуком на столе, Джунмён решает сходить к редактору, настроившись сегодня даже потерпев его, порою, неуместные вопросы о тех сферах его жизни, кроме профессиональной, которые совершенно его не касаются.
– Шеф, – зовёт с порога, но входя после короткого стука полноценно, а оставаясь висеть на ручке двери. На всякий случай. От вопросов подальше. – Что-то есть?
– Для тебя? – редактор тянется к пузатому блокноту в кожаной обложке на краю своего стола, чтобы заглянуть туда. – Нет, Джунмён-а, нет, – отрицательно качает головой. – Если наш «Каратель» никого не пришьёт в ближайшие пару дней, ты можешь пока быть свободен.
Джунмён коротко кивает в ответ и вздыхает.
«Каратель» то может бы и с удовольствием, только пока некого!
Джунмён возвращается к себе и плюхается в кресло у стола. Крутится в том пару раз, следом тянется к своему телефону, чтобы набрать мужа.
– Любовь, по делу! – голос Джонина без приветствия звучит чуть строго, собрано и серьёзно и Джунмён явно понимает, словно происходит что-то, о чём ни он, никто из его коллег и, судя по всему, никто посторонний не знает вовсе.
– Джонин-а, – тянет он. – Всё хорошо?
– Хорошо, – коротко отзывается муж. – Ты поэтому звонишь?
– Я звоню спросить, что у вас там происходит? – вздыхает он. – Тебя так неожиданно вызвали обратно в участок, чтобы мы с Сэ даже не успели вдоволь тебя наобнимать.
– Любовь, это конфиденциальная информация. Мне нужно работать, – Джонин, судя по голосу, настаивает. – Я попозже позвоню, ладно? Сейчас много дел!
Джунмён едва успевает угукнуть и попрощаться, когда он сбрасывает вызов.
Вот и приехали – конфиденциальная информация!
Возможно, случилось что-то действительно серьёзное, если он не может распространяться об этом не то, что СМИ, а просто ответить на вопрос мужа, что происходит.
Не откладывая телефон, Джунмён набирает ещё один номер.
– Бэк, привет, – зовёт тут же в трубку. – У меня вопрос?
– Что происходит? – в ответ интересуется Бэкхён и Джунмён хмыкает. – Хочешь об этом спросить?
– Я не первый, кто интересуется? – вздыхает он.
– Скорее, не ты один, – Бэкхён слышно вздыхает. – Я не могу дозвониться до Ёля. Даже его рабочий телефон стоит на автоответчике, а он ответил мне коротким «занят, потом». Наглость какая!
– Понимаю, – Джунмён хмурится. – Меня только что тоже послали – конфиденциальная информация.
– Что-то явно серьёзное, – вслух рассуждает Бэкхён. – Что-то резонансное, или замешана верхушка. Возможно, национальная.
– Полиция не занимается такими делами, – Джунмён отрицательно качает головой, словно его видят. – За национальную верхушку отвечает служба безопасности.
– И то верно! – соглашается Бэкхён. – Держи в курсе, ладно? Я тоже буду.
– Договорились. До связи.
Джунмён, наконец, откладывает телефон и складывает руки на стол, а на них голову, чтобы немного структурировать мысли.
Что-то явно происходит и это явно ему не нравится!
***</p>
Джонин возвращается домой глубокой ночью, или, вернее сказать, ближе к утру. Джунмён чувствует сквозь сон, как прогибается рядом кровать и поворачивается к нему, но когда делает это, Джонин уже спит и засыпает, едва его голова касается подушки. Джунмён смотрит на него спящего, рассматривая совсем уставшее лицо в свете фонаря из окна, и накрывает щёку ладонью – колючий. Двигаясь поближе, Джунмён жмётся к его груди, потому что окоченел от холода один и засыпает снова, когда, наконец, нагревается.
Утром он совсем несобранный – говорит мало, засыпает на ходу. Сбитый с толку, чуть растерянный и хмурый. Сэхун, завтракая напротив него за столом, постоянно бросает на папу настороженный взгляды, когда отец, глядя в телефон, хмурится особенно сильно.
Рабочего компьютера он вечером накануне с собой не приносит и Джунмён теряется окончательно, чувствуя себя немощным и бессильным и понимая, насколько он, на самом деле, был зависим от полиции и, в особенности, от мужа.
Он почти ничего не съедает за завтраком, только вливает в себя несколько чашек кофе и пока обнимает на прощанье в прихожей, Джунмён, пользуясь его состоянием этим утром, незаметно вытаскивает его телефон из кармана куртки, создавая повод приехать к нему в участок, потому что по-другому, судя по всему, ему никак информацию не получить.
***</p>
Участок снаружи и у входа совершенно никак не меняется: здесь нет усиленного контроля, дополнительной охраны в виде патрульных, и вообще ничего такого, чего бы не было до этого.
Джунмён привычно на входе вручает дежурному свою id-карту, как залог своего пребывания здесь, да двигает к лестнице, чтобы подняться на нужный этаж. В отделах, мимо которых он идёт никакой паники, срочных совещаний и планирований спецопераций и всё настолько привычное, что даже возникают сомнения, действительно ли что-то происходит?
В кабинете мужа, к его удивлению, пусто.
Джунмён осторожно оглядывается, находя взглядом камеры, и следом шарит взглядом по столу мужа в поисках ручки и пачки стикеров. Коротки пишет ему послание на одном из них и поднимает крышку ноутбука, который тут же просыпается, демонстрируя домашнюю страницу внутренней базы. И едва тянется к экрану, чтобы приклеить на него стикер и заодно ввести пароль мужа, замирает, потому, что за спиной скрипит дверь.
– Джунмён-ши, и часто вы интересуетесь конфиденциальной рабочей информацией мужа?
Кёнсу, а это именно он, замирает на пороге там же, буквально следом, мгновенье спустя, оказывается и Джонин. Джунмён понимает это по тому, как меняется запах в комнате. Он разгибается, шагая навстречу Джонину, потому что и тот двигает вглубь кабинета к нему, и оказываясь рядом, тут же вкладывает ладони в его ладони, скользя пальцами оттуда на запястья и вверх по предплечья к плечам, чтобы таким образом без слов попросить – «защити меня», обращаясь к животному, к подсознательному, чтобы разбудить в нём альфу.
Кёнсу не сводит с него взгляда, смотрит с таким нескрываемым подозрением, что Джунмён вдруг чувствует острую нужду рассмеяться ему в лицо и бросить, что его подозрений всё равно никогда не будет достаточно, потому что он даже не подозревает, с кем именно он говорит сейчас.
– Ты откуда здесь? – интересуется Джонин и по его вопросительному внимательному взгляду Джунмён понимает, что он слышал слова Кёнсу с порога.
Не роняя при этом ни слова, Джунмён вынимает из кармана своих джинсов телефон мужа и кладёт на его стол.
– Тебя искал.
Подаёт он, наконец, голос, когда муж бросает вопросительный взгляд на коллегу, следом на экран своего компьютера, к которому обратно шагает Джунмён. Опять-таки, молча клеит стикер на край экрана и чуть тот опускает, чтобы скрыть от посторонних глаз.
– Поеду домой.
Джонин коротко кивает ему, подставляя уже гладкую щёку для поцелуя, и Джунмён двигает за дверь.
– Отлично сработано! – Джунмён закатывает глаза, вновь слыша в спину голос Кёнсу, и на пятках разворачивается к нему лицом, выжидающе вскидывая бровь, мол – «что тебе нужно?».
– У вас ко мне есть какие-то вопросы, Кёнсу-ши? – вместо этого вслух интересуется он.
– А вы – талантливый манипулятор, господин Ким, – с самодовольной улыбкой замечает Кёнсу, складывая руки на груди. – Так отыграть на физиологии альфы не каждый додумается!
– Наверняка только тот, у кого альфа есть, верно? – отзывается Джунмён, замечая, как меняется лицо напротив и, не скрывая триумфа на своём, разворачивается и уходит прочь.
Джонин в кабинете в это мгновенье поднимает крышку и срывает стикер, а на нём знакомым ровным почерком: «Забывака!<3».
***</p>
Когда в конце четвертого дня чего-то, о чём Джунмён ни сном ни духом, муж возвращается с работы в таком состоянии что это очень сильно оставляет желать лучшего, Джунмён понимает несколько вещей:
– происходит что-то действительно серьёзное;
– у него нет больше сил и возможностей ждать информации, пора добывать его самому.
Джонин в буквальном смысле валится с ног. Джунмён кое-как доводит его до спальни, где тот падает в кровать, как был, в одежде – выбитый из сил, и отключается буквально мгновенье. И пока он спит совсем крепко, Джунмён кое-как с горем пополам его раздевает, чтобы помочь следом забраться под одеяло. Телефон, конечно, заблокирован, да и искать там нет никакого смысла. Компьютер уже привычно за прошлые несколько дней он оставляет в участке и Джунмён окончательно убеждается, что действовать пора самому, а не ждать от него, чего, кстати, на деле можно и не дождаться.
Бросая короткий взгляд на настенные часы, Джунмён понимает, что время как раз подходящее, да двигает в детскую к Сэхуну, которого спать уложил совсем недавно, и есть вероятность, что он уснул ещё не так крепко, как отец. Осторожно входя, Джунмён замечает, что маленькому альфе не спится, и он внимательно рассматривается цветные кораблики, что плавают по его потолку благодаря торшеру, что у двери. Прикрывая за собой дверь, Джунмён выдаёт своё присутствие и Сэхун, видя папу, тут же почти подпрыгивает на кровати, спешно закрывая глаза, отворачиваясь на бок и пытаясь сделать вид, что он спит. Джунмён смеётся негромок.
– Соня, – зовёт негромко. – Мне нужно поработать, я ещё не скоро спать пойду. Там отец пришёл, хочешь к нему под бок?
Сэхун, слыша в одном предложении «отец пришёл» и «к нему под бок», тут же схватывается, садясь, и часто кивает. Следом находит среди одеял своего Ститча поменьше, с которым спит, и тянется ладошками к папе навстречу. Джунмён выдыхает снисходительно, подхватывая его на руки, чтобы отнести к Джонину. И едва маленький альфа действительно оказывается под боком у большого, отец тут же сгребает его в охапку, узнавая сквозь сон и Сэхун, в кольце его рук, прижимаясь поближе, отключается буквально в пару мгновений.
Джунмён, наблюдая за ними с порога, удовлетворённо кивает да двигает в душ, чтобы искупаться, а затем найти для себя необходимую для места, куда он собирается одежду.
Нечастый гость здесь, но от этого не менее узнаваемый, приезжая по нужному адресу на такси, Джунмён привычно проходит мимо охраны, затем мимо управляющего, обмениваясь с ним любезностями. Сегодня он не настроен охотиться и наблюдать, ему нужна информация, а потому он двигает сразу к барной стойке одного из столичных клубов, который только им называться никак не может. Но акцентировать сейчас внимание на окружающем его месте он никак не может – это слишком больше расточительство времени.
Усаживаясь в своё любимое, конечно, пустое кресло у барной стойки, Джунмён ждёт, пока бармен вырастит напротив, чтобы смешать для него в бокале букет алкогольных напитков в смелых пропорциях и, обхватывая соломинку губами, окидывает барную стойку взглядом, понимая, что на данном этапе он за ней один. А потому самое время действовать.
Поманив бармена к себе коротким жестом, Джунмён складывает ладони на стойке, глядя точно на собеседника.
– Господин Шим, у меня есть вопросы, – зовёт он бармена, зная каждого из них, которых всего трое здесь, в лицо и по именам. – Вы мне с ними не поможете? Знаю, что ваша позиция здесь – самая всевидящая.
Бармен улыбчиво кивает, принимая его хотя и лесть, но всё же правдивую, но зато искреннюю учтивость.
– Спрашивайте, господин Ким! – отзывается бармен, берясь протирать стаканы для виски напротив него по другую сторону от стойки. – Помогу, чем смогу.
– Поговаривают, полиция трудится над очень резонансным делом.
– Кто поговаривает? – хмыкает, уточняя бармен, следом улыбается ему. – Господин Ким, детектив Ким перестал служить для вас источником информации?
– На данном этапе – да, – честно признаётся Джунмён. – Именно поэтому я сейчас тут.
– Дело действительно резонансное, как для полиции, – кивает бармен, но продолжает заниматься своими делами, не поднимая больше на Джунмёна взгляд. – Похищение.
– Высшие уровни власти? – тут же предполагает Джунмён.
– Замахнулись.
– Городская?
– Тоже.
– Внутренняя? Полиция?
– Она, – бармен кивает, – глава отдела сам себя искать не может.
– Сам себя… – Джунмён чуть хмурится, задумавшись на мгновенье, следом, вдруг, кажется, понимает. – Похитили главу отдела похищений?
Бармен сдержанно, едва заметно кивает и отходит на другой край стойки, чтобы обслужить другого клиента.
Джунмён мысленно подбивает итоги услышанного, всё становится на свои места. Информация действительно более чем конфиденциальная и служебная. И понятные затяжные смены Джонина по 3-4 дня безвылазно в участке, и его безумная усталость, когда он без сна и отдыха. И такая тишина в СМИ, никаких утечек и внимательность к происходящему.
Бармен снова оказывается напротив, в этот раз, чтобы заполнить формы для льда водой.
– У вас есть ещё вопросы, господин Ким?
– Где искать главу отдела похищений?
– В этот раз будете помогать полиции? – уточняет бармен, вопросительно вскидывая бровь, но Джунмён отрицательно качает головой.
– Не полиции. Себе.
***</p>
– Я не понимаю, – Минхо качает головой, выбрасывая очередной пустой стакан кофе, третий за пару часов, и устремляет взгляд на коллег. – Я – не сотрудник отдела похищений, конечно, но разве не должно быть каких-то условий, торгов? А иначе чем это отличается от обычного убийства, которые мы расследуем? Если так, то мы должны работать в полную силу.
– Хён, а мы, по-твоему, не в полную? – ужасается Джехён, пытаясь не уснуть.
– Отдел уверен, что это похищение, это таки их дело, – Сынги пожимает плечами. – Мы – только вспомогательная сила.
– Интересно, если я не спал трое суток, то они уже неделю? – уточняет Минхо.
– Мин, их вчетверо больше, чем нас в отделе, не забывай, – напоминает Джонин. – К тому же…
А договорить не успевает – на пороге появляется один их детективов отдела похищений, окидывая всех их взглядом и останавливаясь на шефе.
– Нам на отдел прислали подарочную коробку без подписи.
– Вот тебе и условия, и торги! – замечает Сынги, глядя на Минхо, и они поднимаются на ноги, двигая в отдел похищений следом за детективом, который приходит оповестить их.