VI. (1/2)
– Ну, рассказывай!
Чанёль от любопытства, что распирает его, словно ему четыре, даже потирает руки. Бэкхён цокает языком, глядя на него, следом устремляет взгляд на лучшего друга, глядя выжидающе. Джонин вздыхает, чуть медля.
– Джонин-а, не томи! – подначивает следом уже Бэкхён. – Даже Ёль заметил. Что произошло?
– Ну, в целом…
– Не пытайся сказать, что ничего! – перебивает Чанёль и снова получает испепеляющий взгляд от мужа.
– Бэкки, ты никогда не думал, почему поисковые запросы, просмотры, тиражи и продажи «Чосон ильбо» выше? – интересуется Джонин, глядя на него.
– Ничего себе – вопросики! – Бэкхён хмыкает.
– Из-за экспертности материалов, – сам отвечает на свой же вопрос Джонин. – И в криминальной рубрике тоже.
– В той, которую Мён ведёт? – осторожно уточняет Бэкхён, следом непонимающе нахмурившись. – Джонин-а, я не на допросе, чтоб бояться следующих вопросов, которые ты задашь. Давай без твоих детективных штучек.
– Сегодня утром я узнал, что муж не просто пользовался моим компьютером, чтобы добывать служебную информацию, но и откровенно сливал её на свой рабочий компьютер.
– Твоя служебную информацию? – уточняет Чанёль и после кивка Джонина присвистывает. – Серьёзно? – охает тот. – Это та информация, о которой я думаю? Недоступная обществу и СМИ?
– Она, – Джонин снова кивает. – Только…
– Погоди, дорогой мой! – теперь перебивает Бэкхён, глядя на Джонина. – Я правильно понимаю – муж беспрепятственно и регулярно получал служебную информацию твоего отдела через тебя?
– Правильно.
– И ты, как я понял со слов Чанёля, его поэтому, как маленького, отчитал?
– Бэкки!... – теперь Чанёль мягко пихает мужа локтём в бок.
– Да погоди ты! – Бэкхён отмахивается. – Верно, Джонин, вы поэтому повздорили?
– Поэтому.
– Вы столько лет вместе. Оба завязаны на одной теме. Он регулярно берёт у тебя комментарии. Ему доверяет вся твоя команда, а твой шеф постоянно пытается перевербовать его работать у вас, потому что он обладает чутьём и нехилой дедукцией. Ты регулярно с ним советуешься и пускаешь на место преступления. Прислушиваешься к его мнению. И ты устроил ему взбучку за то, что он пользовался твоей служебной информацией с ограниченным доступом? Серьёзно? – Бэкхён хмыкает с улыбкой. – Дружище, ну это как-то даже смешно!
– А что смешного? – обижается за Джонина Чанёль, хмыкая недовольно. – Ты понимаешь, чем это ему грозит?
– Что? – Бэкхён фыркает. – То, что они работают вместе? Джонин ищет убийцу, а Джунмён пишет об этом? Если Мён спокойно делал это – брал информацию, то наверняка потому, что у него сложилось такое впечатление, как, кстати, и у меня, что он может это делать. Что для вас это было в порядке вещей, как само собою разумеющееся. Конечно, он, наверное, дар речи потерял после твоих наездов.
– Бэкки, всё не так просто, – пытаясь вставить хоть пару слов в гневную тираду лучшего друга, выдыхает Джонин. – Я позволял и показывал ему то, что мог да имел право показывать.
– Да неправда! – Бэкхён всплескивает руками.
– Да ты откуда знаешь? – так же реагирует Чанёль.
– Да потому, что Джонин сам сказал – у «Чосон ильбо» все показатели лучше не только из-за его статуса и репутации. Но и по причине экспертности его журналистов, включая рубрику криминала, конечно. И неужели, – Бэкхён поворачивается к Джонину. – Ты сам этого ранее не понимал, Джонин-а?
Джонин чуть хмурится, но молчит.
– Поэтому давай на чистоту, – Бэкхён кивает, расценивая затянувшуюся паузу как разрешение продолжать: – Ты взбесился, потому что он, обойдя твой авторитет и не спросив разрешения у тебя напрямую, взял, что ему нужно, сам, основываясь на том, что между вами в работе, по его мнению, за столько лет это было нормально. Признай это.
– Не знаю, – Джонин вздыхает. – Может, ты и прав.
– Нет, не прав! – Чанёль вплескивает руками, устремляя на мужа недовольный взгляд. – ты чего его с толку сбиваешь? Ты чей лучший друг и на чьей стороне должен быть? Это что за неуместная омежья солидарность, а?
– Это адекватный взгляд со стороны, – отзывается Бэкхён, – а ты просто, как альфа, пытаешься доказать, что он прав, в силу того, что для альфы – ущемление его достоинства и авторитета недопустимо.
– Давайте только вы не начинайте! – просит Джонин, перебивая, бросая взгляд на наручные часы. – Обед заканчивается, мне нужно возвращаться в участок.
– Не сдавайся слишком быстро! – просит Чанёль уже буквально в спину. И Бэкхён следом:
– Не забудь с мужем помириться!
Джонин машет на прощание, двигая за дверь и оттуда в сторону участка, когда в кармане куртки оживает входящим вызовом телефон и, бросая взгляд на экран, менее всего Джонин ожидает увидеть там городской номер телефона одного из Сеульских многопрофильных госпиталей.
***</p>
Здесь как обычно суетливо.
Больницы, как часть локаций его работы, никогда не вызывали адекватных ассоциаций, но когда медсестра сообщает о Сэхуне, ассоциации становятся только хуже. По словам медсестры, муж уже на месте.
Джонин поднимается на нужный этаж, вовсе не пользуясь удостоверением, что удивляет не меньше в привычных действиях его рабочей жизни. В холле довольно людно. Джонин замирает спиной к стойке регистратуры, окидывая тот взглядом в поисках знакомого человека, и быстро того находит. Джунмён выбивается более всех, поскольку в сравнении, он самый адекватный и спокойный, не считая персонала, тут человек.
Совершенно спокойный. И, на первый взгляд, показалось бы, что равнодушный и безучастный, но это только на первый. Джонин видит его ровную ненапряженную спину, поскольку муж сидит на небольшом диванчике к нему спиной. Обходя диванчик, Джонин молча садится рядом, замечая сплетённые в замок пальцы, которые он нервно перебирает, и это выдаёт его со всеми потрохами. Джунмён устремляет на него взгляд и вдруг выдыхает. Джонин раскрывает руки, чтобы заключить его в объятия, прижимая к себе, чтобы успокоить.
– Как он? – Джонин обнимает за плечи покрепче, когда Джунмён прячет лицо у него на шее, снова выдыхая с нескрываемым облегчением.
– Врач пока не выходил, поэтому я не знаю.
– Что случилось? – Джонин чуть отстраняется, заглядывая мужу в лицо.
– Воспитатель сказал, что они дурачились, и он упал с горки. Не знаю, куда он смотрел и зачем вообще там был!
Джунмён чуть выходит из себя и Джонин снова обнимает крепче, прижимаясь губами ко лбу, когда, вскидывая взгляд, замечает пришедшего в холл врача и, судя по тому, как тот ищет кого-то глазами, следом принимая из руки медбрата медицинскую карту, и двигает в их сторону, Джонин понимает, что медик ищет их.
Он поднимается навстречу и подаёт руку мужу, тоже помогая встать, когда доктор замирает напротив.
– Сэхун в сознании, – говорит он тут же. – Но реакция заторможенная. У него рваная рана плеча, кости целы, но потерял много крови для его веса. Нужно сделать переливание, чтобы избежать анемии. У него довольно редкая группа крови, как сказано в его карте.
– Да, первая отрицательная, – Джунмён кивает, подтверждая. – С донором нет проблем?
– Я подумал, им может стать кто-то из родителей.
Врач глядит на них по очереди, Джунмён чуть хмурится:
– У меня четвёртая положительная, у мужа вторая положительная. Насколько я знаю, первая отрицательная принимает только идентичную.
– А у сына первая отрицательная? – ещё раз переспрашивает он, хмыкая с нескрываемым удивлением. – Надо же, какая уникальная гематологическая аномалия.
– Аномалия? – переспрашивает Джонин.
– Есть определённые алгоритмы смешание крови, господин Ким. С точки зрения науки, у родителей со второй и четвёртой группой крови никак не может в итоге быть первой. Это невозможно. Но, опять-таки, с точки зрения науки. Природа же властна сама созидать, а потому очень редки, но всё же бывают такие аномалии как у вас, – разъясняет доктор. – У нас довольный банк крови и если не прямой донор, мы подберём для Сэхуна подходящий. Конечно, он останется в больнице ещё на несколько дней после переливания – под наблюдением, чтобы посмотреть как организм примет кровь и как будет идти его восстановление. Сейчас к нему нельзя, но приезжайте завтра. Привезите ему вещи первой необходимости, может быть – любимые игрушки. Сэхун – довольно крепкий маленький альфа, думаю, он будет в порядке уже совсем скоро.
– Спасибо, доктор.
Джонин благодарно кивает и оборачивается к мужу, который снова плюхается на диван.
– Поехали домой.
Джунмён вскидывает на него взгляд, наблюдая, как муж снова протягивает ему руку, чтобы помочь встать. И всю дорогу домой, сидя в соседнем с ним кресле в машине, Джунмён неотрывно смотрит на него, не отводя взгляда от сведённых на переносице бровей.
Он о чём-то крепко задумывается и Джунмён молится всем богам, в которых никогда не верил, только бы это были не слова врача.
***</p>
Вечер выходит сумбурным и скомканным.
Джунмён откладывает ноутбук, оставляя его в кухне на столе, когда понимает, что голова отчего-то неспособна соображать.
Паршиво.
То ли произошедшее с Сэхуном сегодня, то ли недавняя ссора с мужем повисают в воздухе, а может последнее дело, над которым работает Джонин или, более того, его озадаченность словами доктора о гематологической аномалии.
Джунмён чувствует себя, мягко говоря, неприятно.
Разобрать точнее, что чувствует, и не вызвано ли это обычной психосоматикой – не так-то просто. Но что-то определённо есть. Липкое и вязкое, словно сети паука. Скребущееся внутри, душащее.
И от непонимания того, что испытывает, по ощущениям кажется ещё хуже. В какой-то момент даже проносится мысль о том, что бедные эмоциональные создание, зовущиеся людьми, у которых эмоциональный диапазон побольше чем у него, если из-за разных глупостей им приходится постоянно ощущать такой букет не пойми чего.
Чувствуя себя словно больным, Джунмён выходит через заднюю дверь к лавочке, чтобы усесться там в надежде, что свежий вечерний воздух приведёт мысли и чувства в порядок.
Но чем больше он пытается с ними совладать, тем большая буря зреет внутри.
– Чего тут мёрзнешь? – мужа Джунмён замечает не сразу, а только тогда, когда он подаёт голос. Садится рядом на лавку и через мгновенье стягивает со своих плеч до этого просто накинутый туда джемпер, натягивая его на Джунмёна через голову. – Он будет в порядке!
Джонин убеждает то ли себя, то ли его. Джунмён хмурится.
– Я знаю. Я… – и не находя, что ещё сказать да бросая попытки что-либо мужу объяснить, Джунмён приваливается к его плечу, умостив там голову.
Джонин обнимает за талию и уводит его в дом, спать.
***</p>
Эта неделя выходит безумной.
Джонин возвращается в участок на следующий день, надеясь, что погрузится с головой в работу и тревога немного стихнет.
Сэхун этим утром в сознании, когда они с мужем привозят ему любимые макаруны, его пижаму и плюшевого Ститча чуть меньше, чем размера лошади, нового в коллекции. Сэхун улыбается, щёки розовые, но вставать ему ещё не разрешают, а потому, чтобы обнять, приходится буквально укладываться к нему на кровать. Он довольно бодрый, рассказывает, что подружился с медбратом, который присматривает за ним и приносит ему кушать. Просит родителей разрешения поделиться с ним макаруном.
Джунмён в основном молчит, только кивает и отвечает на его вопросы. Сидит рядом с ним на кровати, опираясь о его подушку, и Сэхун прижимается щекой к его плечу, пока что-то активно рассказывает отцу.
Джонин смотрит на его лохматую макушку и не может сдержать ласковой улыбки – маленький цыплёнок в жёлтой пижаме и мохнатых полосатых носках совсем очаровательный.
В отделении в это время, как обычно, людно.
Иногда Джонину кажется, что часы в полицейских участках лишние вовсе.
– Ты что тут забыл? – с порога интересуется Минхо, видя его, едва Джонин входит. – Шеф, скажите ему, чего он пришёл?!
– Меня что, уволили, пока я отсутствовал? – с наигранным удивлением уточняет Джонин.
– Нет, Джонин-а, я тебя отпускаю до понедельника, – объясняет Сынги. – Чанёль рассказал нам, что произошло с Сэхуни. Так что тебе нужно сейчас с ним быть.
– Да, хён, не переживай, маньяки так быстро без тебя не поймаются, – кивает Джехён, – передавай Сэхуни от меня привет!
Джонин вздыхает, следом улыбается, окидывая коллег благодарным взглядом и кивая шефу.
– Передам, Джехён-а, – обещает он следом. – Думаю, его совсем скоро выпишут, и он заскочит в гости.
– Мы будем его ждать, а пока пусть поправляется.
Минхо кивает и поднимается со своего кресла, чтобы похлопать по плечу совсем дружественно.
Джонин ещё раз благодарит и двигает за дверь. Но вместо того, чтобы выйти на парковку к машине, решает заскочить к криминалистам, где и офис Чанёля.
– О! – Чанёль то ли удивлёно, то ли рад его видеть, встречая взглядом у порога своей лабораторией, едва Джонин там появляется. – Как мой Ститч?
– Твой Ститч накормлен макарунами, в любимой пижаме и с новым плюшевым собратом под боком нашёл себе в друзья медбрата.
– Какой умница! – Чанёль довольно кивает, улыбаясь. – К нему уже пускают кого-то кроме вас с Мёном? – уточняет он следом, получая кивок от Джонина. – Мы хотим съездить после работы с малыми. Они нарисовали ему открыток!