IV. – часть 1 (2/2)

Но едва успевает войти, или хотя бы постучаться, двери вдруг распахиваются и навстречу прочь из коабинета шагает Джонин.

Видит его, следом узнаёт, выдыхает устало и так снисходительно, улыбается ласково.

– Привет.

– Ты как тут?

Джунмён оставляет привезённый с собой из ресторана большой бумажный пакет на полу и шагает к нему, обнимая за шею, когда ладони мужа сходятся на его талии.

– Дома бы с тобой быть, а не вот это вот всё.

Джунмён хмурится, следом улыбается, следом вдруг настораживается.

– Что-то серьёзное? – Джунмён отстраняется от его плеча, пряча ладони в его ладонях, заглядывая в глаза.

– Моё «любимое».

Джонин хмурый. Джунмёну нужно несколько мгновений, чтобы считать сарказм с его слов и тоску со дна его глаз.

– Несовершеннолетние? – уточняет Джунмён в яблочко и Джонин неохотно кивает, снова обнимая его и прижимая к себе поближе.

– Пахнешь, – выдыхает шёпотом в его волосы. – Не сиди здесь долго, любовь. Время позднее, я не смогу сосредоточиться на работе, если пропахну тобой.

– Ты и так пахнешь мной! – Джунмён хмыкает, в очередной раз отстраняясь и вручая ему пакет в руки. – Будь осторожен, хорошо?

– Обещаю.

Джонин ловит за подбородок, прижимаясь к его губам поцелуем.

– Люблю тебя, Джунмён-а.

– Я тебя тоже.

Джунмён кивает пару раз, погладив по щеке, и разворачивается, чтобы двинуть по коридору прочь, намеренно игнорируя внимательный взгляд чужих глаз, что наблюдает за ними из-за жалюзи кабинета спецотдела.

– О, Джунмён-хён здесь? – подаёт голос Джехён над ухом Кёнсу, когда тот замирает у чуть раскрытых жалюзи. – Это муж Джонин-хёна, – рассказывает он. – Сэхуни – их сын, но ты уже с ним знаком, да, хён? – Кёнсу кивает. – Он – мой лучший друг! – с улыбкой добавляет Джехён. – Я всегда играю с ним, когда он приходит к отцу на работу.

Кёнсу снова кивает невпопад, всё ещё пытаясь понять, что он только что увидел, и почему эмоции на лице незнакомого ему омеги менялись так быстро, словно он примерял каждую, как маску?

***</p>

Утро выходит суетливым.

Джунмён звонит свёкрам, чтобы поинтересоваться, как маленькое чудовище там третий день без родителей – не канючит ли, и не ноет ли, что соскучилось. Но папа Джонина включает видео звонок и довольный Сэхун, лопая на завтрак его любимые макарушки, довольно машет ему в камеру, и Джунмён понимает, что с такой компанией ему там явно скучать по родителям не приходится.

А ещё Джонин, который был в сети вчера вечером после, как Джунмён привёз ему ужин. И больше ни слова и ни вести от него. Работы, наверняка, действительно много. А ещё это дело, точнее такой тип дел, что всегда даются ему сложнее всего.

И пока пьёт кофе в их кухне дома, Джунмён вспоминает – почему.

Джонину было двадцать три.

Он едва окончил учёбу, приступил к работе в качестве детектива. Его отец тогда служил в спецотделе по особо тяжким, взял его помогать в том деле. Тогда пропал пятнадцатилетний омега. Родители были безутешны. Его искал весь город. Полиция была на ушах. Мэр требовал немедленного результата – дело было резонансным. СМИ дрались между собой за крупицу информации по делу. Тогда многие его коллеги погорели на пункте о правдивости информации, издания потеряли лицензию.

Многие не верили, что мальчишка ещё жив. Его искали два с половиной месяца. Джонин ночевал в офисе целыми неделями. Домой приходил на час: искупаться, переодеться и посмотреть на спящего новорожденного Сэхуна.

Многие не верили, что мальчишка жив, а он верил.

Верил и делал больше, чем мог, чтобы найти его.

А потом его нашли.

Маньяк объявился сам – самодовольный, рассказывая подробности того, где и как он мальчишку оставил. Джонин винил себя с тех пор каждый день, что сделал недостаточно, чтобы вовремя найти того.

Джунмён вдруг воспоминает, что тогда он впервые убил не только потому, что этот ублюдок ребёнка похитил, издевался над ним и смерти заслуживал как никто. А ещё потому, что когда Джонин узнал, что «Каратель» пришёл за ним, он выдохнул с облегчением.

Это был первый и единственный раз, когда он абсолютно одобрил его действия.

Это был первый раз для Джунмёна, когда он буквально убил не из чувства собственной справедливости, а для Джонина. Потому что это нужно было ему в тот момент. И Джунмён помнит это до сих пор, он делал это с особым наслаждением, представляя реакцию мужа.

В редакции шумно.

Ажиотаж нехилый, все на ушах!

Джунмён, едва оказывается на нужном этаже, даже не оставляет вещи на своём рабочем месте, сразу двигает к шефу в кабинет. Не стучится, просто входит, не садясь, а упираясь кулаками в стол напротив того, глядя вопросительно.

– Шеф, для меня есть работа?

Шеф, пожилых лет бета, заслуженный журналист страны и редактор с мировым именем, относящийся к нему тепло и почти по-отцовски, улыбкой поощряет его энтузиазм.

– Джумён-а, знаешь ведь о похищении с насилием и убийством? – уточняет, глядя на него.

– Несовершеннолетние? – уточняет он едва ли не единственный факт, который ему известен, и шеф кивает.

– На твоём столе спец. разрешение и редакторское задание на материал.

Шеф кивает, многозначительно вскидывая брови, и Джунмён кивает в ответ, больше ничего не говоря, только двигая забрать оставленные для него документы.

По пути из редакции десятью минутами спустя как приехал, Джунмён решает таки набрать мужа, слушая долгие гудки, но Джонин берёт в самый последний момент, когда Джунмён уже думает сбрасывать.

– Доброе утро, любовь, – зовет в трубку, и Джунмён понимает, что он тоже в дороге. – Как мой любимый мальчишка? Ты звонил им?

– Занят макарушками, – отзывается Джунмён. – Не скучает, счастлив от возможности портить себе зубы и вседозволенности от дедушки и деда.

– Неплохо, – Джонин хмыкает с улыбкой. – Любовь, а ты не дома?

– Не дома, работа не ждёт. А ты? – уточняет он.

– Еду на место преступления, – Джонин вздыхает. – А у тебя есть разрешение и задание? – уточняет.

– Есть, – отзывается Джунмён. – Возьмёшь меня с собой?

– Скину координаты.

Джунмён приезжает за ним следом с разницей в пять минут. Показывает имеющиеся вместе с удостоверением документы рядовым, затем шагает в сопровождении одного из них к непосредственному месту преступления – это старый заброшенный барак одного из давно закрытых заводов, и выкопанное рядом бомбоубежище ещё 50-х годов прошлого века. Все ограждено жёлтой предупреждающей лентой. Лишь подходя поближе, Джунмён замечает на нижней ступеньке мужа и тот даёт отмашку рядовому, позволяя их оставить.

Джонин протягивает ему руку, помогая спуститься по крутым ступенькам, и они оказываются в подвальном помещении, освещённом искусственным светом полицейских софитов, под которыми работали криминалисты. Джунмён осматривается, делая пару кадров, пока Джонин стоит чуть поодаль, наблюдая за ним – он, судя по всему, уже всё осмотрел.

– Что-то видишь? – зовёт Джонин.

– Почему он их кормил? – удивляется Джунмён, бродя по подвалу и заглядывая в клетку, где держали мальчиков. Ржавая, но, судя по всему, рабочая микроволновка слишком бросается в глаза. – Если после насилия всё равно убить собирался, зачем кормил? Не планировал убивать? Случайно вышло? Одного убил и понравилось?

– С чего ты взял, что их, а не себя? – уточняет Джонин и Джунмён указывает пальцем туда, куда смотрит – на полу в клетке остатки дешёвой лапши быстрого приготовления.

– Что-то известно от выживших?

– По первым показаниям рядовых, он держал их в клетке. Одного забрал, изнасиловал и убил. Второго забрал, изнасиловал, но не добил – тот сбежал. Попался почтальону. Так мы на дело и вышли – почтальон, проезжавший мимо, вызвал полиции и отвёз мальчишку в больницу.

– Зачем они нужны были ему все одновременно? – задаётся Джунмён вопросом. – Хотел бы убить, убил бы сразу. Зачем держал? На выживших нет следов насилия?

– Нет, – Джонин отрицательно качает головой. – Детективы их ещё не опрашивали по-человечески.

– Зачем они все ему? – снова рассуждает Джунмён. – Хотел кому-то передать? Может сексуальное рабство?

– А первые двое что, понравились? А потом молчать не захотели, он и убрал? – поддерживает его мысль Джонин.

– Возможно, – Джунмён пожимает плечами. – Или товар сам решил опробовать, а следы замять. Может суть была в качестве, а не в количестве??

– Тогда тут явно пахнет торговлей людьми.

Джунмён подходит поближе, складывая ладони на его груди и позволяя обнять себя за талию.

– Тебе нужно самому их допросить со всей твоей дотошностью к деталям. Ты увидишь больше остальных!

Джунмён кивает, заглядывая в глаза, чтобы убедить, и Джонин кивает в ответ, понимая, что муж прав.