Бонус # 5 . Ти и Малыш: начало (2/2)

— Не называй меня мамочкой! — фыркнула Титул. Она не сердилась на брошенный в разговоре термин, лишь скривилась от услышанного. Эндрю обычно отвечал уважительно, без заискивания, но иногда его речь скатывалась в сленг и просторечие, и брюнетке частенько приходилось его одергивать.

— А как тогда? Хозяйкой? Госпожой? Ты же играешь с нами и… — с его положения на пушистом коврике возле дивана было легко повернуться и обхватить ее ножку пониже колена.

— Нет, терпеть этого не могу… Никаких хозяек, никакой госпожи, и уж тем более никакого панибратства! Я — Титул. Это вполне внятно и правомерно. — отсекая вопросы, она продолжала сидеть не меняя позы, одним локтем опираясь на подлокотник, другой рукой лаская шею Малыша под волосами. На экране напротив все еще бежали картинки, которые обоих уже перестали волновать.

— И настоящего имени ты мне никогда не скажешь? — он поцеловал изгиб колена и снова прислонился к дивану, в любимой манере запрокинув голову, и уставился в потолок. Пальцы Ти оказались прижаты к сидению под его растрепленной светловолосой головой.

— А зачем тебе? — она наклонилась над его лицом, придирчиво вглядываясь. — Оно уже не существует.

— Ты же сама просишь всегда говорить тебе все как есть, прямо, что на душе, но при этом увиливаешь от ответа.

— Потому что мое настоящее имя тебя волновать не должно. — брюнетка игриво мазнула подушечкой пальца по его носу и отстранилась. — Более того, оно тебя никакаким боком не касается. — и она откинулась на спинку, сомкнув губы и уводя взгляд через холл, на дверь синей комнаты.

— А если я очень попрошу? — голова парня снова соскользнула с сидушки, а сам он аккуратно коснулся пальцами ее колена, массируя легкими движениями стал медленно подниматься вверх, лаская через одежду.

— Перестань… меня трогать! Если у тебя гормоны разыгрались, то придется учиться их сдерживать, — она шлепком отбросила его застывшую руку и, уже серьёзно рассердившись, наклонила над парнем каменное лицо. — И начинать надо прямо сейчас. Заруби себе на носу: я никогда не сплю со своими питомцами!

Парнишка отскочил, вывернувшись, чтобы смотреть не снизу вверх, а прямо, сидя напротив и опираясь обеими руками о пол. Его милое лицо отразило обиду и недопонимание: чем он мог спровоцировать такую резкую реакцию? Он же просто шутил… и заигрывал. Да и вообще, проявлял нежность. Разве не этого она добивалась? Неуклюжей податливости, здесь, на коврике у её ног. Не искала отдачи в ответ на хорошее обращение? Даже звание питомца, невольно сорвавшееся с её губ, не так сильно задело, как внезапно выросшая стена отчуждения.

Он никак не мог взять в толк, разобраться, какую позицию отстаивает Титул. То проявляет эротический интерес к его персоне, то снова обращается в холодную и неприступную статую. Это тоже игра? Или есть что-то, что просто мешает ей принять то, что с ним происходит? Надо выяснить, раз и навсегда.

Задавать вопросы не запрещалось, но Малыш поразмыслил, с какого именно угла подступиться, и завуалировать формулировку своей главной загвоздки:

— Так ты ни разу… с первым.? Я думал, так всегда надо… в конце сессии.

— А вот теперь раздумай!

— Хм… Ну, ладно. — он ведь и не догадывался, что и как именно происходило периодически в синей комнате. Туда он пока ещё ни разу не попадал. А задумался, хотел бы этого, лишь только сейчас. И на мгновение замолчал, будто мысленно отметая уже отпавшие сами собой вопросы.

Затем набрал воздуха в легкие и упрямо обозначил:

— Но для меня это ничего не меняет. Я все еще хочу научиться.

— Чему?

— Всему. — он повел плечами, произнеся это слово небрежно, словно речь шла о завтраке или повседневной одежде.

Титул снисходительно посмотрела в ответ, чуть наклонив голову на бок, и тонкая нить губ растянулась в ухмылку. На все это Малыш разозлился и сжал под собой кулаки:

— Я серьезно. Мы будем играть по всем твоим правилам, всё будет так, как скажешь. Только ты с этого момента ты перестаёшь считать меня ребенком. А я докажу тебе, что это не гормоны! — выпаливая это он сперва перенес вес, выставляя вперед указательный палец, а затем и вовсе встал.

Титул вскинула бровь, но не шелохнулась. Тогда он надвинулся и тучей навис над ней, поставив обе руки по обеим сторонам на спинку. Ухмылку с лица Ти стереть удалось, но она в ответ коршуном вцепилась в него взглядом. А затем парень даже не успел понять, как оказался вдавленным щекой в спинку, с заломанной за спину рукой и прижатый сверху весом брюнетки. Она решила не записывать эту провинность в табель, потому что придумала для него кое-что получше. И произнесла тягостно тягуче, сладостно угрожающе:

— Знаешь, а я принимаю твой вызов. Но учти: тебе все это может Слишком понравится!