Часть 1. Сомнительное удовольствие (2/2)

— Я помню, — снова слишком формально констатировал Влад, и Титул, вздохнув, отстранилась от него.

— Ложись! — с нескрываемым разочарованием велела она. Когда парень опустился грудью на стол, провела рукой по его стриженным волосам, повела подушечками пальцев по шее и ниже по спине. Его руки с аккуратными налитыми бицепсами выразительно отражались на холодном глянце поверхности. Залюбовавшись на линии, она отвлеклась лишь на вышедших из ванной Малыша с Ником. Те быстро прошмыгнули в спальню, получив её одобрительный кивок. Оставшись снова наедине, Титул облокотилась на стол рядом с Владом и расположила голову на локтевом сгибе его руки, желая получить хоть крупицу той отдачи, которая была раньше. Она даже провела пальцами по щеке:

— Тебе снова пора бриться: щетина.

— Хорошо, утром побреюсь.

От его безучастного тона Титул зашипела и резко поднялась, качнув черными волосами, убранными в высокий хвост.

— Выпрямись, — приказала она, и Влад поднялся. Титул протиснулась между ним и столом, присела на край и, разведя колени, притянула Волчонка к себе, касаясь бедрами. Тот не стал обнимать в ответ, даже убрал руки за спину. Это предельно возмущало, но ”марку держать” она умела.

Надевать перчатки с шокерной защитой или использовать другие средства устрашения, коих имелся целый арсенал, не хотелось: Влад хоть и удалялся от контроля — не собирался поступать опрометчиво. Теоретически, он мог бы прямо сейчас отомстить Титул. Ведь она не была спортивнее, у них был примерно одинаковый рост. Но физически он был сильнее — все-таки мужчина. Хотя какой смысл ему об этом размышлять, если это подобие квартиры нашпиговано камерами, прослушкой и различными видами подачи сигнала о нарушении правил. Поднять бунт на корабле значило бы подписать себе приговор. Притом даже не смертный, а гораздо хуже. Безопасность этой привлекательной особы приравнивалась к безопасности всей системы их содержания.

— Посмотри на меня, — негромко, но холодно приказала Титул.

Влад молча посмотрел в её карие глаза, тяжело и устало.

— Так и не успокоился после того раза? Ты тогда преступил черту и понимаешь, за что я была вынуждена применить всю строгость.

Парень скривился и резко задышал, сдерживая поднявшуюся в нем волну эмоций от воспоминаний, пока она продолжала:

— Не создавай себе дополнительных сложностей. Отпусти это. Иначе тяжело придётся — тебе ещё здесь долго тусоваться.

Слова прозвучали как угроза, и выражение безысходности скользнуло по лицу Влада. На щеке дрогнула мышца. Титул протянула к ней руку и провела пальцем успокаивающе:

— Придется постараться вернуть все как было, — добавила она тише.

— Я и так стараюсь! — вырвалось у Волчонка.— Я спокоен! И работаю и здесь, и там.

— Тише, тише, спокойный ты мой! Да, вижу, ни одного нарицания в табеле — и эти старания я ценю, — она взяла его лицо обеими руками:

— Но ты же знаешь, что мне этого не достаточно…

Она выразительно заглянула будто внутрь Влада, ожидая осмысления своих слов. И наконец, увидев то, что хотела, отпустила его.

— Иди, готовься ко сну.