Часть 1 (2/2)

- Дейм, я сейчас нагло воспользуюсь нашей дружбой, - понизив голос, Торкио демонстративно закатил глаза, - Но… У меня экзамен в разгаре, а я сижу тут, ожидая, пока твои ребята удостоверятся, что я не Джек Потрошитель. Не мог бы ты, в виде исключения…

Дальше объяснять не пришлось.

В течении 5 минут учителя отпустили. Взяв на прощание слово, что права он все же носить будет с собой.

Выходя из участка, Итан так спешил, что со своей всегдашней рассеяностью, не обратил внимания на входящего в двери приемной высокого темноволосого Альфу. И не отступил, чтобы дать ему дорогу, а прямиком влетел в него на полном ходу. Пробормотав извинения, и мимоходом отметив, что этот незнакомый Альфа почти не издает никакого аромата, Торкио уехал.

А Аньелли еще какое-то время стоял в оцепенении, глядя ему вслед.

***

Днем людей в баре, на тихой прибрежной улочке городка Кьяро-ди-Луна, почти не было. Две Альфы, Ангус Спайк и Дамиано Давид, сидели в глубине открытой террасы, так, что их не было видно прочим немногочисленным посетителям.

- У меня все под контролем, Анг! - Дамиано раздраженно дернул плечом, и недовольно взглянул на собеседника. – Не вижу смысла в таких внезапных встречах.

- Ну, почему же…- сероглазый шатен, сидевший напротив, двусмысленно усмехнулся. Откинулся на спинку стула, и потянулся всем своим холеным, подтянутым телом. – Я всегда рад видеть тебя, Давид. Ты же знаешь.

И резко сменив тон, сухо произнес:

- Этот вопрос касается нас обоих. Поэтому держи меня в курсе событий. Съезжу-ка я к Бейкеру, пожалуй… Тебя к нему отправлять бесполезно, правильно я понял? Так и не расскажешь, какая кошка между вами пробежала, а, Давид? Поддерживать дружеские отношения с представителями власти - не роскошь, а необходимость. Постарайся решить ваши разногласия, ок? А своего… котика… держи при себе. Или, наоборот, подсунь эту сладкую Омежку под комиссара, и сделай его своими ушами и глазами.

Тихое угрожающее рычание прервало речь банкира.

- Не лезь не в свое дело, Спайк! - прошипел Давид, прищурив глаза. Мускулы, на сжатых в кулаки руках, напряглись. – Со своим Омегой я сам разберусь. Говорю-всё под контролем. Завтра я встречусь с Аньелли, и выясню всё, что нужно. Мы с ним давние… друзья.

Спайк прищурился. Вступать в открытый конфликт с Давидом было невыгодно. Поэтому, подавив встречный всплеск агрессии, сделавший воздух вокруг Альф наэлектролизованным и тяжелым, Ангус примирительно выставил перед собой ладони:

- Спокойно, Давид! Делай, как знаешь. Завтра обменяемся информацией.

На том и порешили.

Спайк поехал в банк, но на половине дороги внезапно развернулся, и направился в южную часть города. Разговор с Давидом вывел банкира из равновесия. Да еще этот эпизод про Омегу… Яростная реакция Дамиано возбудила интерес, и не только. Член напрягся, при воспоминании о том, как страстно тот бросился защищать своего учителишку. Видимо, есть причина, почему Давид так неровно к нему дышит. По слухам, они спят еще со школы, точнее, с приюта, где воспитывались оба.

Собственно, Ангус и сам бы не отказался оседлать эту лошадку с длинной гривой. И поскакать на ней от души. Судя по тому, что он мельком видел, размеры там были, что надо, что для Омеги прямо-таки удивительно.

Картинка, возникшая в голове, еще больше возбудила банкира. Пожалуй, дела подождут. Лоренцо Сутто, танцор в клубе и его нынешний Омега, до вечера свободен. Надо заехать в клуб, пусть отсосет ему, как следует. Снимет напряжение от встречи с упрямым итальянцем.

А к вопросу с Торкио он скоро вернется. Ни одна ничтожная Омега еще не отказывала доминантному Альфе Ангусу. Значит, и этот не откажет. Нужно лишь дождаться течки, когда тот будет максимально податлив и уязвим.

***

Дамиано тоже вышел из бара взбудораженный. Только его переполняли злость и раздражение. Встречные омеги и беты шарахались от него, издали почуяв облако ярости, окутывавшее Альфу.

Усевшись в черный Lamborghini Aventador, такой же опасный и сексуальный, как и его владелец, Давид рванул со всей дури, едва не сбив внезапно выехавшего на дорогу велосипедиста.

Сука, Ангус! В очередной раз он пытается «продавить», нащупать слабые места. И одно из них уже нашел. Дамиано выдал себя с потрохами, не сумев сдержать ярость при упоминании его Омеги.

Взглянув на часы, и убедившись, что занятия в школе уже окончены, Давид набирает Торкио. Длинные гудки, ответа нет. Черт тебя побери, Итан! Сколько раз тебе говорить, что бы брал с собой телефон всюду?! Тебе даже часы подарены с функцией ответа на звонки. Часы-то уж точно никуда не денешь ненароком! А толку все равно ноль.

О, наконец-то! С пятой попытки Торкио снимает трубку:

- Привет! Прости, не мог сразу подойти, вытирал пол за Лоренцо. Его снова стошнило. Как думаешь, может, отвезти его к ветеринару?

- Какой, нахрен, Лоренцо? Какой ветеринар? Ты почему трубку не берешь? Или хоть с часов смс не кидаешь??!! – рычит Альфа.

- Ох, еще раз прости, я часы сегодня не надевал. Забыл дома, очень опаздывал…

Голос Итана звучит виновато, но также, в этом растерянном голосе Дамиано ясно улавливает нотку возбуждения. Его Омега обожает, когда Давид проявляет свои альфьи замашки, а от его низкого бархатного рычания моментально начинает подтекать. Даже в отсутствие стандартной течки.

- Ладно, проехали… - смягчается Давид. При мысли о том, как Торкио сейчас возбужден только от одного звука его голоса, Дамиано накрывает волна желания. – Ты один? Лаура не у тебя?

- Нет. Ты же знаешь, я не люблю гостей. Предпочитаю встречаться вне дома. Тем более… с Лаурой. Кстати, хочу поговорить с тобой при встрече. Мне неловко использовать ее для прикрытия. Дами, я всё понимаю, но…

Дамиано нетерпеливо прерывает скучные рассуждения.

- Так, стоп! После поговорим. А сейчас у меня другие планы на твой счет, Ит. И разговоры в них не входят. Уж, извини. Буду через 10 минут. Надеюсь, ты не против? Да, и запри Лоренцо в столовой. Мне совсем не хочется, чтобы он наблевал в мои новые ботинки.

Ровно через 9 минут черный Lamborghini подлетает к дому Торкио. Тот живет на окраине, вокруг - тихий одноэтажный район, и никаких любопытных глаз.

Давид заходит в дом, открывая дверь своим ключом. Да, этот дом он и считает истинно СВОИМ. В отличии от модного современного коттеджа, где он живет с Джорджией. Своей женой.

- Ит! Ты где?

Шум воды в ванной дает подсказку. Дамиано скидывает ботинки, и идет в сторону ванной, на ходу расстегивая черную шелковую рубашку. Итан обожает раздевать своего Альфу, но сейчас Давид слишком возбужден, чтобы ждать. В ванную он заходит уже полностью обнаженный.

Смутные очертания тела Итана, за матовым стеклом просторной душевой кабины, еще больше заводят. Давид нетерпеливо кидает часы на полку шкафчика, туда же брошены и перстни, и витьеватые антикварные кольца. Оставляет только висящую на шее, тонкую золотую цепочку с маленьким, потемневшим от времени, медальоном.

Секунда, и Давид уже обнимает разгоряченное от воды, жаркое тело Торкио. Ох, Дамиано обожает ласкать это идеальное, мускулистое, загорелое тело. Гладить пальцами, проводить кончиком языка от шеи вниз, ниже и ниже, прямо до возбужденно подрагивающего, твердого гладкого живота.

Но еще больше Альфа в душе Дамиано обожает брать своего Омегу без длительных предварительных ласк. Жестко, грубо, но так возбуждающе, так до невозможности горячо. Вот и сейчас, не тратя время на долгий разогрев, Альфа властно подталкивает своего Омегу к стенке душевой кабины. Заставляет нагнуться. Опереться руками о запотевшее, влажное от горячей воды, стекло. Тот охотно подчиняется, откидывает назад влажные волосы, что бы не мешали, прогибает загорелую спину, с блестящими на ней капельками воды. Язык Дамиано дразняще скользит по шее Торкио, тот стонет, и прогибается еще сильнее.

- Боже, Дами, давай уже… Пожалуйста… Прошу… Не могу больше ждать…

Альфа проводит рукой по спине Омеги, разводит упругие тренированные ягодицы. Касается узкого розоватого отверстия. О, да ты уже мокрый не только от воды, Торкио! Смазки не так много, как бывает во время течки. Но вполне достаточно, чтобы без особых усилий, войти в эту горячую дырочку. Умелые пальцы Альфы раздвигают упругие стеночки, проникают внутрь. Сначала один палец, затем второй. Начинают размеренные, плавные движения, все глубже входя в покорное тело Омеги. Нащупывают чувствительный узелок внутри. Легкое нажатие- и Омега стонет от взрыва ощущений.

Всё, теперь можно переходить к главному. Совсем без растяжки нельзя, так как объемы Альф слишком большие, и могут навредить неподготовленному Омеге.

Давид приставляет влажную от предэякулята головку к нежному приоткрытому отверстию. Сильным, но аккуратным движением входит, на секунду замирает, позволяя Омеге привыкнуть к его размерам. Торкио сжимает зубы. Без течки вход более тесный, более болезненный. Давид наклоняется, прижимаясь всем телом к спине и бедрам парня, слегка покусывая Итана в смуглое плечо. Давая омеге возможность вдохнуть возбужденный, наполненный гормонами желания, мощный запах доминантного альфы. Торкио жадно вдыхает, и практически моментально расслабляется. Давид чувствует это, и наконец начинает двигаться, постепенно наращивая темп.

Недавний разговор со Спайком выбесил, но и возбудил его не на шутку. Слишком четко он учуял ясный запах желания, исходящий от Спайка, когда они говорили об Итане. Похотливый козел, и ты туда же! Еще один, желающий отнять у него его Омегу. Мало с него Бейкера. Хитрожопый коп действует более осторожно, но Давид не дурак и не слепой. Да и обоняние у него, что надо.

Хочешь трахнуть Торкио? Как бы не так. Торкио-ЕГО Омега. И трахать его будет только он, Давид Дамиано. Он затрахает его до такой степени, что тот и думать не захочет, чтобы посмотреть на другого Альфу. До такой степени, что Торкио будет сползать по стенке душевой, на подгибающихся ногах, захлебываясь в стонах. Будет умолять что бы Давид прекратил эту сладкую пытку, кончая снова и снова от ощущения его огромного узла внутри.

Возбуждаясь все сильнее, от злости, и вида разгоряченного, податливого Торкио, его громких всхлипов при каждом толчке, каждом движении, Альфа ускоряется. Руки ложатся на задницу Омеги, сжимая, притягивая ближе, теснее. Пара мощных движений бедрами, и он входит полностью. Выдыхает, слышит судорожное, учащенное дыхание Торкио. Чувствует, что тот уже готов принять Узел. И на мгновение замирает внутри этого узкого, жадно сжимающего его член, отверстия. Узел раскрывается, набухает, заполняя собой тесное, горячее пространство. Омега издает громкий стон. И Альфа делает несколько резких, сильных движений.

Этого оказывается достаточно, что бы заведенный донельзя Торкио начал кончать. Спазмы идут по всему его красивому, гибкому телу, сжимая внутри член Давида. Тот выдерживает не больше нескольких секунд, и тоже взрывается в оргазме. Его оргазм, оргазм Альфы, более короткий, чем у Омеги. Но более мощный, более яркий.

Альфа рычит, низко, сладко, так сладко для ушей Омеги. И замирает, выжидая. Через пару минут узел спадает, и Альфа осторожно выходит из Омеги. Обнимает его, прижимает к себе. Торкио зарывается носом в шею Давида, и дышит, дышит, не может надышаться головокружительным, терпким ароматом удовлетворенного доминанта.

И так было, и будет всегда. Только ЕГО ОМЕГА. И никак иначе.

С тех самых пор, когда Торкио было пятнадцать лет, а Давиду-семнадцать. И они впервые «сцепились», сжимая друг друга в объятиях, в маленькой тесной подсобке служебного помещения приюта Святой Елены.

***

Кьяро-ди-Луна, провинция Апулия

Двумя днями ранее.

Томас Раджи шел с побережья после утренних упражнений по дальней стрельбе.

Развлечений в небольшом городке было немного. Cтрельба по банкам по утрам, была одним из любимых его занятий. Верный, дорогой сердцу ремингтон висел на плече, из-за чего сутулая фигура парня была еще и перекошена на бок. Зато солнце ему льстило, тень была ровная и плавно скользила рядом.

Еще не было и одиннадцати утра, а утренняя жара уже предвещала дневной зной. Опять он прогонит немногочисленных туристов из города дальше, на побережье. Это совсем не радует. В магазине для охоты и рыбалки дела и так шли не очень успешно. Спасал положение только маленький теневой бизнес с Дамиано. Раджи давно мечтал уйти из сомнительного дела, и уехать прочь из маленького сонного городишки в Рим. Но увы, пока это было невозможно, и по материальным, и по романтическим причинам.

Охота была его страстью. По меткости он превосходил даже Дамиано, за что тот его искренне уважал, потому что альфа Давид редко встречал кого-то, кому он мог в чем-то уступить. Быть совершенством скучно, часто в шутку говорил он, за стаканом крепкого напитка в компании своих друзей. Отчего у Вик демонстративно закатывались глаза.

Она откровенно высмеивала его, напоминая разные детские и подростковые косяки Дами. Что невероятно смешило Томаса. Он восхищался силой, умом, красотой Виктории. Его расстраивал лишь один факт: Вик была альфой, и ей нравились женщины. Раджи понимал, что у него нет шансов, но грациозная фигура, улыбка и сияющие голубые глаза Виктории были постоянной причиной его влажных снов.

Взгляд Томаса, неспешно шагающего по пыльной дороге, рассеянно скользил по привычному пейзажу. Вот и церковь.

Церковь снаружи была скромная, светлая, с колокольней, над которой поблескивал крест.

Храм носил имя Святой Елены. По слухам, в подвале этого небольшого прихода, замуровано, еще в 9 веке, тело упомянутой святой. Согласно старой легенде, Святая Елена была ранее примерной прихожанкой, набожной, верной супругу, обожающей своих четверых детей. Но внезапная страсть к молодому настоятелю, красавчику Дамиано, привела несчастную женщину к прелюбодеянию. После грехопадения, злополучная Елена раскаялась в своих грехах, и добрыми делами искупала свою вину до конца жизни. В одной из ниш, у левой стены сохранилась небольшая фреска, на которой можно было разглядеть святую. А рядом - ее соблазнителя, брюнетистого вида красавца. Если оригинал хоть немного походил на своё, полустёртое за века, изображение, грехопадение святой легко можно было понять. Ныне же, многовековая итальянская традиция предписывала чтить замученную женщину, ну, и немного зарабатывать на экскурсиях для редких туристов.

Томас неожиданно вспомнил, что не слышал привычного звона колоколов к утренней молитве. Может, падре опять нездоровится? Священнослужитель был уже не молод, и хотел оставить служение. Падре Винченцо нравился Томасу. Поскольку Раджи был Бетой, то нахождение среди зачастую, напористых альф, и эмоционально нестабильных омег, иногда утомляло его. Парень после вечерней службы иногда приходил к падре, пообщаться и поговорить на отвлеченные темы. Несмотря на то, что падре Винченцо был альфой, он казался приятным, учтивым, спокойным человеком. Никто никогда не слышал от него и намека на рычание.

Томас посмотрел, открыты ли двери церкви. Дверь была массивная, старая, окованная железом. Справиться с ней мог только альфа-священник. И сейчас она была закрыта. Странно, учитывая, что уже позднее утро. Ведомый смутной тревогой, Томас решил на всякий случай, проведать священника. Свернул к церкви, поднялся по ветхим ступеням.

Подергал ручку, попытался потянуть двери на себя. Безуспешно. Постояв минуту, Раджи взъерошил на голове и без того беспорядочную, копну золотистых волос, и решил проведать падре позже.

Уже разворачиваясь, чтобы уйти, парень еще раз взглянул на церковь. И тут опытный глаз охотника заметил колыхающиеся на легком ветру части сутаны, и странный блеск среди тусклых старинных колоколов.

Приглядевшись внимательнее, Томас Раджи внезапно, с ужасом понял, ЧТО там висит. Вернее, КТО.

И со всех ног бросился в полицейский участок.