Роковое влечение (2/2)

Дазай открывает рот, но, к удивлению Чуи, не для того, чтобы прокомментировать тему разговора.

— Ты уже договорился о транспортировке завтрашней партии оружия с востока?

— Завтрашней? — Альбатрос хмурится. — Я думал, она будет на следующей неделе?

— Завтра, — отвечает Дазай. — Займись лучше этим, пока не сорвал всю сделку. — Его тон не жестокий, но он все еще далек от того, к которому привык Чуя. Веселому, немного озорному, странно мягкому и тоскующему.

Дазай может сбить с толку Альбатроса, но не Чую. Он сделал это специально. Чтобы перевести тему. Чтобы отвлечь от Чуи и его прошлых похождений. Но Чуя не знает, почему Дазай сделал это.

И он не знает как к этому относиться. Разговор о Луке и о том, как катастрофически закончились их отношения, не доставляет особого удовольствия. Но ему не нужно от Дазая ничего, кроме правды — а это единственное, что Дазай отказывается дать.

Даже если Дазай рассчитывает на благодарность, по нему этого не скажешь. Он даже не смотрит в сторону Чуи, его видимый глаз снова закрыт, голова откинута назад, он просто сидит и ждет.

Чуя так хочет переключиться на что-то другое. Если бы у него был выбор — думать о том сне, Дазае и его языке, или думать о Луке, который видит в нем монстра, то он предпочел бы быть взорванным бомбой.

Поэтому он решает поразмышлять о чем-то полезном. О слабом месте Дазая. О его ахиллесовой пяте. Если он найдет ее, то сможет получить ответы о себе, об «Овцах», обо всем. Он перебирает в памяти все свои знания о Дазае. Его расписание сна. Его зависимость от кокаина. Его отношения с Гин и Альбатросом. Джиджи. Его метод управления Портовой мафией: быть всегда на десять шагов впереди, использовать избирательную честность в своих интересах, знать все, быть везде, проигрывать битвы, чтобы выигрывать войны.

В его действиях нет… закономерности. Нет логики или системы. В одну минуту он дремлет на диване, а в следующую — возвращает флешку, украденную Чуей.

Не за что уцепиться. Он как вода ускользает сквозь пальцы.

— Ты думаешь. — Чуя смотрит на Дазая, но тот по-прежнему не двигается. — Прекрати.

— Я могу делать, что захочу, — бормочет он себе под нос.

— Хорошо. Но ты пялишься.

— А?! Нет, не пялюсь. Откуда тебе знать с закрытыми глазами?

Дазай вздыхает.

— Я просто знаю.

— Ты полон всякой херни.

— Знаешь чувство, когда спишь и за тобой кто-то наблюдает? А ты открываешь глаза и обнаруживаешь паука на потолке. Ты мой паук.

Чуя уже собирается возразить, когда в машине раздается несколько громких гудков.

— Эй, — говорит Альбатрос, отбрасывая телефон в сторону и заводя двигатель, — они двинулись. Поехали!

Машина оживает с моторным гулом. Наконец-то.

Дазай открывает глаз и лениво потягивается, бросая взгляд на дорогу.

— Альбатрос.

— Похоже, они направляются к… порту.

Он может сказать это, просто проследив их маршрут? Впечатляет для такого обалдуя.

— Порт, — повторяет Дазай и всезнающе кивает. — Заложить бомбу рядом с нефтехимическими контейнерами — идеальный выбор.

Он имеет в виду нефтехранилище. Будучи одним из самых крупных портовых городов Японии, Йокогама является популярным местом для транспортировки топлива по воде. Огромная площадь побережья отведена под хранение нефти и природного газа. Кроме того, комбинат окружен заводами по переработке железа и стали. Не говоря уже о заводе по переработке нефти, на котором держится промышленность Японии.

Если там взорвется бомба…

Это может стоить тысяч жизней и потери рабочих мест.

Промышленность города придется восстанавливать годами.

— Ты уверен, что детективы агентства подходят для такой работы?

Дазай одаривает его злорадной ухмылкой.

— Если нет, то там будем мы, верно? Кстати говоря… как много ты можешь сделать с помощью своей способности? Можешь остановить взрыв бомбы?

Чуя сглатывает. Ну, да? Он ведь управляет частицами, но…

Машина внезапно с визгом останавливается, отчего у него внутри все переворачивается.

— Они только что развернулись, — кричит Альбатрос. — Думаешь, они знают о слежке?

— Рискнем. Не теряй их из виду, — Альбатрос разворачивается посреди дороги, а Дазай достает рацию и включает ее. Статический шум сменяется звуком, похожем на чью-то линию связи:

— Перенести устройство будет сложно из-за установленного таймера.

— Сколько времени займет обезвреживание?

— Несколько часов. У нас нет столько времени.

— Черт.

— Вы эвакуировали жителей близлежащих домов? Нужно поторопиться, пока все тут не взлетело на воздух.

— Мы работаем над этим.

Дазай выключает рацию, закидывает ногу на ногу, пальцы стучат по колену. Глаз прищурен.

Он размышляет.

Это редкое зрелище. Чуя видит, как идеи и варианты кружатся у него в голове как маленькие светлячки. Как ни странно, в эту минуту он выглядит как человек.

— Видимо, они нашли другой способ обезвредить бомбу. Вот почему они развернулись.

— Как можно обезвредить бомбу, находясь в нескольких километрах от нее? — спрашивает Альбатрос с маниакальным оттенком в голосе.

— С помощью сигнала. Если есть передатчик, то можно послать стоп-сигнал.

— Точно! Я понятия не имею, о чем вы говорите, но звучит логично!

Чуя проводит рукой по лицу.

— Лучще использовать мою способность.

— Ты на сто процентов уверен, что смог бы остановить бомбу, не разлетевшись на куски? — спрашивает Дазай.

— Нет, но…

— Тогда лучше воспользоваться другим вариантом.

— Одна жизнь дороже сотен.

— Если ту умрешь, то не сможешь остановить бомбу, и тогда все умрут. Ты заберешь с собой еще сотни людей.

Голос Дазая звучит твердо. Это вопрос цифр или дело в той роли, которую Дазай отвел ему в своей игре?

Спрашивать бесполезно.

Они мчатся через горы, следуя за машиной агентства на безопасном расстоянии. Пока не достигают заброшенного района, заросли кустарника здесь отбрасывают тень на всю дорогу.

Альбатрос присвистывает, когда они останавливаются перед железной дверью на самом склоне горы.

— Что это за место?

— Бывшие силы национальной обороны, — одновременно отвечают Дазай и Чуя.

Дазай поворачивается к нему, наклоняя голову.

— Что? — Чуя хмыкает. — Ты не единственный, кто что-то знает. — Много лет назад, когда он отчаянно искал хоть какую-то информацию о своем прошлом, он долго копался в истории способностей. Частью этой истории была война. А это место — реликвия той самой войны. Вход в бомбоубежище и заброшенный объект национальной обороны.

Звук выстрелов обрывает его мысли, а из-за двери раздается взрыв.

— О, светошумовая граната, — бормочет Дазай. — Я будто наблюдаю за нашими людьми. — Однако его игривое настроение не задерживается надолго. Он быстро поднимается на ноги, кивком головы призывает Чую сделать то же самое. — Альбатрос, оставайся здесь, будь на связи, встретишь нас, когда мы закончим. Ты, — он смотрит Чуе в глаза, — сделаешь так, чтобы я не умер сегодня. Справишься?

— Мог бы кого-то другого, а не идти самому, — бормочет Чуя, следуя за ним в лес. — Только не говори, что никто не справился бы без твоего надзора.

— Ты можешь это сделать или нет?

— Конечно, могу.

— Хорошо.

Он просто раздражающий, тратящий время попусту ребенок, который…

Чуя замирает, увидев мельком лицо Дазая. Не прикрытый бинтами и абсолютно здоровый правый глаз. Они пересекаются взглядами. И почему-то он нервничает даже больше, чем обычно.

— Чуя, не отвлекайся.

Отводя взгляд, Чуя выдыхает. Оружие наготове, они идут через лес. Он сосредоточен. Очень, очень сосредоточен. Может быть, не на том, на чем нужно, учитывая всю серьезность их ситуации, но его нельзя винить.

— Что сказать, если агентство спросит, кто мы такие? — Потому что они спросят, когда увидят двух незнакомцев. И они точно не должны быть из Портовой мафии.

— Военная полиция, — шепчет Дазай. — Применяй способность только в случае крайней необходимости. Мы были напарниками с пятнадцати лет. Сначала ненавидели друг друга до глубины души, но мы часто оказывались между жизнью и смертью. Это нас сплотило, создав нерушимую связь. Нас все боятся. Мы хорошо работаем вместе, если не рвем друг другу глотки.

Чуя прищуривается.

— Я почти уверен, что невозможно вступить в военную полицию будучи несовершеннолетним.

— Отлично. Тогда мы вступили туда в восемнадцать.

Чую переполняет детская гордость, от того, что в этот раз именно он поправил Дазая, а не наоборот. Он врезается в спину Дазая, когда тот внезапно останавливается на опушке леса. Он зарабатывает еще один порицающий взгляд.

— Я сосредоточен, — шипит Чуя.

Дазай не отвечает. Вместо этого он дергает головой в сторону небольшого железного здания вдалеке.

— Здание технического обслуживания. Сигнал передатчика должен исходить оттуда.

— Но шум идет из бомбоубежища, — говорит Чуя.

Не важно. Главное — убедиться, что сигнал остановлен. Потому нужно захватить как можно больше вражеских сил, пока агентство не отправило их в тюрьму.

Дазай направляется к двухэтажному зданию. Внутри находится заброшенный авиационно-автомобильный ангар, но, судя по доносящимся сверху звукам, он уже не пуст. Дазай бежит к лестнице. Скорость его шагов удивляет, поэтому Чуя хватает его за ремешок штанов и тянет за собой. Если его задача — сохранить жизнь Дазаю, то Чуя не собирается сдаваться.

Не обращая внимания на странный жалобный звук позади себя, Чуя бежит вверх по лестнице, одной рукой поддерживая Дазая за спину. Предвкушение предстоящей битвы разогревает кровь. Его сердце бьется в взбудораженном ритме. Он готов наконец-то использовать свои навыки для…

Они поднимаются на второй этаж, но вместо жестокой драки видят, как высокий парень в плаще ударяет головой гораздо более крупного человека о стену. Это не столько драка, сколько избиение.

Чуя намеревается обезоружить их обоих своей способностью, пока они не выяснят, кто есть кто, но человек в плаще откатывается в сторону с пугающей скоростью. Всего несколько секунд, но этого времени хватает, чтобы кто-то внезапно дернул его назад. Чуя чувствует спиной теплую грудь.

— Это детектив, — слышит он у себя над ухом. — Сбавь обороты.

— Кто вы такие? — огрызается детектив, направляя на них чертову пушку. Хороший парень или нет, но он просто выводит Чую из себя.

— Военная полиция, — говорит Дазай, и Чуя чувствует, как он поднимает руки в знак мира. Это неправильно. Неправильно, что такой человек, как он, делает это для какого-то детектива. — Нас послали сюда из-за бомбы. А ты кто такой, добрый незнакомец, что направляет пистолет на представителей власти?

Детектив прищуривается.

— Я из Вооруженного детективного агентства. Откуда мне знать, что не вы заложили бомбу?

— Могу сказать то же самое о вас, но в целях экономии времени не стану этого делать. У нас с напарником есть удостоверения личности. Я могу их передать.

— Опусти пистолет, — рычит Чуя.

На мгновение ничего не происходит. Чуя закрывает Дазая как пуленепробиваемый щит. Детектив с подозрением щурится. Все трое застыли.

Затем он кивает.

Дазай сдвигается, медленно доставая поддельное удостоверение личности. Мгновение спустя он опускает руку в карман Чуи. Он пытается расслабиться, но это сложно. Дазай так близко, что Чуя чувствует его дыхание.

Он чувствует разочарование и облегчение, когда Дазай, наконец, отводит руку и бросает удостоверения к ногам детектива. Они выглядят достаточно убедительно, чтобы снять все подозрения. Вздыхая, мужчина кивает.

— Извините, но никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Как вы вообще нашли это место?

Дазай отходит, забирая с собой тепло.

— Не только в агентстве сотрудники располагают интеллектом и трудолюбием… как тебя зовут?

— Ода.

— У нас тоже способные работники, Ода-сан, — щебечет Дазай над панелью со ржавыми кнопками и экранами. — О боже, эта машина практически раритет!

Ода присоединяется к Дазаю, пока Чуя убеждается, что второй человек не поднимется с пола. Он глядит в окно и видит, как фигура внизу бросает другую, как тряпичную куклу.

— Эй, господин детектив, кто из них ваш напарник?

Ода бросает взгляд на сцену и тихо ругается.

— Черт. Куникида.

Чуя цыкает с растущим отвращением.

— Этот Куникида не обладает способностью или что?

— Он эспер, — бормочет Ода с беспокойством. — Мы пошли вслепую. Понятия не имели, что у них есть эспер. Но теперь… ах, черт, цифры.

Дазай с любопытством наклоняет голову.

— Цифры?

— Кто-то из охранников умер. Единственное, что при нем нашли, это номер на ладони. — Детектив качает головой. — Я должен помочь Куникиде, прежде чем…

— Не спеши, — вклинивается Дазай, хватая Оду за рукав бежевого пальто. Это заставляет и Чую, и детектива моргнуть. — Если попытаешься помочь ему, то вы оба умрете.

— Я могу вырубить его, — предлагает Чуя, и, вспомнив, что он должен быть скучным военным полицейским, добавляет, — я ловкий.

Дазай качает головой.

— Нам нужно…

— Ложись! — Ода валит их обоих на землю, и через секунду огненная очередь разбивает стекло на тысячу мелких осколков, которые сыплются на них, как стеклянный дождь. Чуя сжимает челюсть в нарастающем разочаровании.

— Ты не всех убрал?! — шипит он.

— Мой напарник добрался бы до него, если бы его не задержали, — отвечает Ода со спокойным лицом несмотря на раздражение в голосе. — Я могу отвлечь стрелков на себя, но нам все еще нужен ключ к передатчику.

По щеке Дазая бежит тонкая дорожка крови. Шокирующе красная в контрасте с его бледной кожей.

— Нет, у нас осталось не так много времени. Чуя, — их взгляды пересекаются, — уничтожь снайперов. Мы уберем эспера. У меня предчувствие, что у него есть ключ.

Чуя тут же качает головой.

— Нет. Ты закончишь как та тряпичная кукла внизу.

— У меня есть план. Он сработает.

— Ты сказал сохранить тебе жизнь, — рычит Чуя, не заботясь о том, что это не соответствует их легенде о военной полиции.

— Думаешь, я придумаю план, в ходе которого умру? — Дазай не дает ему времени ответить. — Иди. Сейчас же.

С приглушенным рычанием Чуя поднимается на ноги, когда в воздухе раздается очередной залп.

— Вы уверены? — слышит он несколько озадаченный вопрос детектива. Как будто Чуе нужно его беспокойство. — Там, по меньшей мере, десять человек.

Дазай ничуть не волнуется.

— Мой напарник на удивление талантлив.

Чуя стреляет и цокает языком, когда видит, где прячутся ублюдки. Весь ангар окружен балконами, которые представляют собой идеальное место для стрельбы. Убедившись, что Дазай в безопасности, он выбивает дверь с петель и бежит. Он мог бы убрать их меньше чем за десять секунд с помощью своей способности, но это может их выдать. И тогда у них не получится вернуться с преступниками и отвести подозрения от Портовой мафии.

Поэтому Чуя держится как можно дальше от Дазая и детектива, играя роль безумного самоубийцы, которому удается уклониться от каждой пули. Он загоняет их на крышу, где никто, кроме ночного неба, не будет свидетелем его кровавой расправы.

Затем он наносит удар.

Они оказываются в воздухе. Затем Чуя отталкивается от стены и бьет их одного за другим, быстро и грязно, снова и снова, после чего приземляется на корточки, переводя дыхание. Красное свечение Смутной печали угасает.

Вот. Готово. Если его достанут, то только с того света.

В этот момент в воздухе раздается выстрел. Пуля отскакивает от него, но тот факт, что кто-то вообще успел выстрелить…

Работа Чуи безупречна. И все же там, среди кучи тел, один человек все еще в сознании, пытается подняться на шатающихся ногах с пистолетом в руках, из которого он снова стреляет.

И тогда в Чуе что-то переключается, он подходит и выбивает оружие из рук, хватает человека за шею и сжимает. Это должно было быть всего лишь предупреждением. Дазай сказал, чтобы как можно больше из них остались в живых. Но Чуя просчитался. Его рука пробивает кожу и кости, раздавливая горло с тошнотворным звуком. Голова мужчины безжизненно откидывается назад.

Перед глазами темнеет, когда он смотрит на мертвеца. Затем он разжимает руку. Тело падает.

Он опускает взгляд на свою окровавленную руку.

Он не святой. Он убивал и раньше. Это часть его жизни. А этот человек… он был частью группировки, которая хотела взорвать полгорода.

Но есть что-то тошнотворное в том, чтобы чувствовать, как на твоих руках кто-то умирает. Что-то извращенное, когда видишь, как свет в глазах гаснет.

Чуя не уверен, как долго он стоит и смотрит на свою руку. Наверное, слишком долго. Он слышит шум внизу и отступает от трупа, тяжело вздыхая. Он спрыгивает на землю.

Он оглядывается вокруг и когда не находит Дазая, что-то в нем дрожит. Ведь если Дазай погибнет, он не только не выполнит свою чертову работу, но и никогда не найдет то, что ищет. Он никогда не узнает. Он никогда не сможет снова сказать Дазаю, как сильно его ненавидит. И —

Сначала Чуя слышит его голос. Затем Дазай выходит из-за угла, ведя за собой человека в зеленой куртке.

Все вокруг кружится, когда он подбегает к нему. Дазай улыбается, хотя его взгляд задерживается на окровавленных руках.

— Ты в порядке, — говорит Чуя, не совсем понимая, спрашивая или утверждая.

— Естественно, — отвечает Дазай и легонько пинает своего пленника по голени, когда тот отказывается двигаться. — А ты?

— Да. Что случилось? — Чуя оглядывается по сторонам. — Где детективы?

— В диспетчерской, разговаривают по телефону со своим агентством.

— Вы нашли ключ?

— Он был сломан, но партнер Оды-сана воссоздал точную копию с помощью своей способности.

— Они по-прежнему думают, что мы военная полиция?

Дазай хмыкает.

Пленник вскидывает голову, хмурясь.

— Что значит, они думают? Вы разве не военная полиция?!

— О, дружище, — тянет Дазай, — нам будет так весело.

— Что, черт возьми, это значит?!

— Заткни его, — бормочет Чуя. Голова раскалывается, а громкое тявканье только усугубляет ситуацию.

— Ты слышал? Мой напарник считает, что ты должен заткнуться. Я предлагаю два варианта: заткнись или я тебя заставлю. А, подожди. Я передумал. Сделаю это сам. — Мужчина замолкает и Дазай, сволочь, заставляет потом Чую нести бессознательное тело.

— Где снайперы?

— На крыше.

— Не можешь спустить их сюда? Машины для эвакуации уже здесь. Я вернусь и отвлеку детективов.

— Ты хочешь отвести подозрения от мафии?

— Я как бы случайно упомяну, что в Портовой мафии был вражеский шпион. Пусть сами решают, что делать с этой информацией. — Пожав плечами, Дазай складывает руки за спиной. — Убью двух зайцев одним выстрелом. Умно, не так ли?

Дазай с радостью запихивает лидера организации в грузовик вместе с остальными телами. Целая вражеская группировка стерта с лица земли, а сам Дазай и пальцем не пошевелил. Все сделало агентство.

Возвращаться на крышу страшно, но Чуя отгоняет от себя томительное чувство неудачи. Вскоре машины с заключенными уезжают. Остается ждать возвращения Дазая.

Он видит мужчину, идущего бок о бок с двумя детективами. Он словно беседует с давно забытыми друзьями. Чуя надеется, что их не раскрыли. Только Дазай может увести несколько десятков преступников прямо из-под носа агентства и вести с ними светскую беседу. Он даже подзывает Чую к себе.

Он подохдит только для того, чтобы лично оттащить Дазая к машине.

— Твой напарник был прав, — Ода одобрительно кивает, — ты довольно способный. Один человек против десяти? Не у всех хватит сил, не говоря о нервах.

Усмехаясь, Дазай похлопывает его по спине.

— Здесь нет никого с более крепкими нервами, чем у Чуи-куна.

— Один против десяти, да? — Другой — Куникида — скрещивает руки на груди. — Обычно я против грубой силы с пренебрежением правилами безопасности, но вы помогли всей Йокогаме. Вы оба. Так что от имени агентства и всего города, спасибо.

— Пустяки, — бормочет Чуя. — Не делай из мухи слона.

— Какой скромный, — ворчит Дазай. — Боюсь, нам пора идти, но с вами было очень приятно работать. Не только Чуя-кун сегодня впечатлил меня. Но и вы все.

Они прощаются целую вечность, прежде чем отправиться в путь.

Когда они остаются одни, Чуя осматривает руку Дазая. Никаких цифр. Он проверяет другую, и к удивлению, Дазай даже не пытается отстраниться.

Видимо, они как-то обезвредили эспера, но у Дазая должен быть номер. Если только…

Чуя поднимает взгляд. Дазай смотрит в ответ, выражение его лица — открытая книга. Жаль, что Чуя еще не умеет читать.

У него появляется идея. Но он пока не озвучивает ее вслух.

Отпустив Дазая, он засовывает руки в карманы своей куртки и направляется к машине.

— Я не могу одновременно выполнять твои приказы и быть телохранителем. Выбирай что-то одно.

— Я никогда не просил тебя быть телохранителем, — раздается позади трель Дазая. — Я хотел, чтобы ты сохранил мне жизнь. И ты справился с этой задачей.

— Тц.

Обратный путь проходит в тишине. Прошло всего несколько часов, но Чую не покидает ощущение, что он не спал несколько дней. Он цепляется взглядом за свои руки. Грязные, в засохшей крови. Чуя отводит взгляд.

Дазай наблюдает за ним, но ничего не говорит.

Альбатрос благополучно доставляет их на базу.

Дазай говорит только тогда, когда они направляются к лифту.

— Возьми несколько выходных.

Чуя искоса смотрит на него.

— Зачем?

— Ты целый месяц работаешь без выходных.

— Мне не нужен выходной только потому, что я кого-то убил, — он вздыхает. Дазай думает, что кровь на руках выбьет его из колеи?

Они заходят в лифт.

— Я этого не говорил. Ты был рассеянным, хоть и хорошо поработал. Несколько дней отдыха не помешают.

Чуя не может точно определить, что именно причиняет большую боль. Наваждение, из-за которого у него теперь кровь на руках или желаение получить признание от человека, которого он должен ненавидеть.

— Сходи к своим друзьям и… купи мороженое, или что вы обычно делаете.

— Они же тебе не нравятся.

— Но тебе нравятся, так что…

Поджатые губы, трепещущие ресницы, руки отведены за спину. Дазай выглядит ужасно неловко.

— Хорошо, — это все, что может сказать Чуя, поскольку неловкость, очевидно, заразительна.

Лифт, видимо, начинает работать по-другому, когда в него заходит Дазай. Или у него есть специальная настройка ”Босс на борту” , потому что он поднимает их на этаж Чуи без единой остановки. На долю секунды Дазай поднимает руку, словно собирается похлопать по спине или плечу. Но она просто неловко повисает в воздухе. Затем двери открываются. Чуя выходит. Он слышит, как закрываются двери.

И Дазая больше нет.