Условия и положения (1/2)

Чуя просыпается утром от звонка в дверь. Он всегда спал очень чутко, поэтому быстро выскальзывает из постели и надевает юкату, после чего идет по квартире, зевая и спотыкаясь о штаны, оставленные на полу прошлой ночью.

Он готовится к еще одному неприятному визиту от Дазая, учитывая зловещее обещание помочь Чуе с его маленькой проблемой, или Коё с очередным поручением, но кого он точно не ожидает увидеть, так это…

— Ребята? — говорит Чуя, открыв дверь. Перед ним стоят Юан, Ширасэ и Лука. — Что вы…

— Я же говорила, что мы у правильной двери, — говорит Юан остальным, цокая языком. — Ловко я обвела их вокруг пальца. — Юан поворачивается к Чуе, и ее лицо озаряет озорная улыбка. — Так вот где ты прятался все это время!

— Я не прятался, — ворчит Чуя, пока его друзья проходят в квартиру, озираясь по сторонам.

Засунув руки в карманы пиджака — этого проклятого мафиозного костюма — Ширасэ присвистывает.

— Если бы у меня была такая квартира, я бы тоже здесь прятался.

— Повторяю: я не прячусь.

— Да, да, я просто рада, что мы тебя нашли, — говорит Юан через плечо, осматривая содержимое холодильника. — Я знаю, что ты теперь чуть ли не часть королевской семьи в мафии и все такое, но, пожалуйста, Чуя, заглядывай к нам иногда и сообщай, что тебя не убили.

Чуя не уверен, благодарен он Луке или нет, когда тот не дает ему ответить.

— Так это и есть твоя работа? — спрашивает он с беззлобной ухмылкой. — Жить как принц Монако?

— Если да, то я тоже хочу себе такую работу! — Юан делает глоток апельсинового сока, который она, где-то отыскала. — Потому что, видит Бог, я устала играть роль девочки на побегушках у этих скучных, безэмоциональных ублюдков. Я заслужила свой пентхаус.

— Во-первых, — Чуя бросает взгляд на Луку, — я работаю. Я работаю ночью, и в этом нет ничего удивительного, учитывая, на кого мы работаем. Во-вторых, — он пожимает плечами, — не вижу причин, по которым ты не можешь здесь жить. Места точно хватит.

Будет сложно объяснить, почему он берет у Дазая уроки чтения и письма, но это уже другая история.

Юан вскидывает брови.

— О?

— Черт его знает, думаю, здесь ты в большей безопасности, — язвительно бормочет Чуя, — учитывая, что кое-кто выдал важную информацию о мафии при первой же удобной возможности.

Вот только Лука выглядит сердитым, а не смущенным или удивленным.

— Портовая мафия этого заслуживает!

Чуя массирует виски.

— Разумеется, но…

— Они предложили неприкосновенность! Всем!

— И это была очевидная ловушка! — вырывается у Чуи. — Думаешь, я не хотел просто назвать несколько имен и покончить с этим? Все не так просто, и мы должны иметь терпение, если хотим чего-то добиться!

— Тебе легко говорить, — огрызается Лука, обводя рукой комнату, — сидя здесь, на последнем этаже, только потому что ты…

— Хватит, — вклинивается Юан, буквально впихивая стакан с апельсиновым соком Луке. — Успокойся. Чуя прав. Речь идет о Портовой мафии. Мы не можем уничтожить ее всю за пару дней. Нужно время. И план.

— А он у нас есть? — спрашивает Ширасэ, скрестив руки. — План. Потому что я только и слышу, что у нас есть план, но в чем именно он заключается непонятно.

Чуя вздыхает. Он чувствует, как на него надвигается темная приливная волна. От нее не спрятаться.

— Мы не высовываемся, пока не получим ценную информацию. Мы выполняем свою работу. Делаем то, что скажут. Втираемся в доверие. А потом… — Он пожимает плечами. — Мы разрушим организацию изнутри.

Он не говорит о том, что вчера Дазай упомянул именно о таком варианте развития событий — и, не похоже, что его это сильно заботит. Честно говоря, мотивы Дазая слишком запутаны и неоднозначны, чтобы думать о них прямо сейчас. Чтобы понять, что им движет, несколько простых слов будет недостаточно.

Ширасэ усмехается, качая головой.

-Ага, это ведь так просто.

Чуя бросает на него взгляд.

— У тебя есть другая идея? — Молчание. — Я так и думал.

На сегодня с Ширасе и Юан хватит. Лука все еще молча смотрит в пол, будто тот его чем-то оскорбил. Чуя догадывается, в чем причина его хмурости — даже если теперь это уже не имеет для него значения. Теперь не имеет. Он кивает друзьям.

— Ребята, не могли бы вы оставить нас на минутку?

Лицо Юан говорит больше тысячи слов, и она хватает Ширасэ за запястье.

— Давай-ка прогуляемся. Готова поспорить, у Чуи потрясная ванная.

Как только они скрылись из виду, Лука поворачивается к Чуе.

— Что?

— За теми, кто не прошел тест, будут наблюдать. Я просто предупреждаю. Следи за своими словами и действиями.

Лука неохотно кивает.

— Он сказал тебе предупредить меня?

— Что с тобой не так? — наконец, не выдерживает Чуя. — Я делаю всё, что в моих силах, а ты только и делаешь, что смотришь на меня, будто это было моей идеей вступить в мафию!

— Но так и было!

— Ширасэ нуждался в помощи! У нас не было другого выхода!

— Ты обручился с тем парнем, Чуя! Вышел за него! Что еще ты делаешь для него? Раздвигаешь ноги ради своего глупого, нелепого плана?!

— Иди нахуй. — Его кулаки болят от желания найти им достойное применение, но — несмотря на то, что Лука ведет себя как засранец, Чуя знает, что в глубине души он беспокоится. Поэтому вместо того, чтобы ударить его, Чуя разворачивается, топает к кухне и начинает яростно переставлять ножи.

— Я сделал то, что должен был, и ты понял бы это, если бы хоть на секунду пораскинул мозгами.

И видит Бог, Лука — последний человек, который имеет право жаловаться на то, как Чуя распоряжается своим телом. Ну, а его любезность по отношению к Дазаю — всего лишь обман.

— Что это?

Чуя непонимающе хмурится и, оборачиваясь, смотрит на него.

— А?

— Это. — Лука в мгновение ока оказывается перед ним, грубо дергает юкату, оголяя плечо и…

чернила на нем.

— Ты сделал себе чертову татуировку?

— Что, я, по-твоему, должен был отказаться? — Чуя выдавливает из себя улыбку. — Меня бы, разумеется, послушали, да?!

— Боже, ты так слеп. Думаешь, что это ты играешь с ним, но… посмотри на себя. Весь в татуировках. Замужем. — последнее слово Лука выплевывает как ругательство. — Наверное, и в постели обслуживаешь своего босса. И ты все еще думаешь, что у нас есть хоть какой-то шанс? Ты продал нас, Чуя. Продал нас, как рабов, и теперь мы должны танцевать под их дудку, иначе нас убьют или чего похуже. Вот и все, что ты сделал.

Чуя не успевает ответить, потому что Лука умчался черт знает куда, оставив его в тяжелой, сковывающей словно цепи тишине.

У него есть план.

И они смогут его осуществить.

Как-нибудь.

Конечно, будет тяжело, но ведь Чуя не просто так продал своих друзей.

Верно?

Так ведь?

Через несколько секунд он слышит шаги друзей. Первой появляется Юан, нервно улыбаясь.

— Любовная перебранка?

— Отъебись, — бормочет он и упирается лбом в сложенные на стойке руки.

Они расстались, когда Чуя узнал, что у Луки есть девушка, с которой он на протяжении трех месяцев тайно встречался.

— Прости, не смогла удержаться, — извиняется Юан. — Не волнуйся. Он переживет. Знаешь, как это иногда бывает.

— Неважно. Мне все равно.

— Уверена, что нет.

— Я не знаю.

— Так что насчет моего переезда сюда?

Поднимая голову, Чуя слабо улыбается. Овцы могут ненавидеть его за то, что он сделал, но, по крайней мере, Юан все еще на его стороне.

***</p>

После ухода друзей — Юан обещает скоро вернуться со своими вещами — никто больше не беспокоит Чую до конца дня. Даже Коё. Возможно, это связано с тем, что он не умеет читать, и больше не считается в глазах Дазая достаточно компетентным, чтобы выполнять какую-либо работу. Или его статус не совсем настоящего мужа дает ему некоторые привилегии в виде выходных. В любом случае, свободное время он использует, чтобы придумать план.

Если Дазай собирается приходить к нему каждый день, то Чуя должен вести себя умней. Разумеется, с Дазаем ему не сравниться, но он выучил парочку уроков, живя на улице будучи вожаком овец. Он справится.

У Портовой мафии должно быть хоть какое-то соглашение с государством, чтобы действовать так свободно и масштабно. До прихода Дазая к власти Чуя слышал о специальных подразделениях, созданных специально для борьбы с преступными организациями, картелями и бандами, но потом… как будто все сдались. С тех пор правительство занимаются только тем, что загоняет в тупик небольшие группировки.

Портовая мафия неприкасаема. Даже детективное агентство, иногда дающее о себе знать, похоже, примирилось с ее существованием.

Очень жаль, что этот зверь так глубоко запустил свои когти в Йокогаму.

Как бы то ни было, если Дазай смог заручиться поддержкой политиков и военных, всё, что нужно сделать овцам, — разрушить их перемирие. Нелегкая задача, но выполнимая.

Чуя изучает территорию. В пентхаусе он не находит ничего ценного, кроме нескольких пыльных книг, черных пальто и костюмов в шкафу. В здании мафии большая часть сотрудников, с которыми он сталкивается, ведет себя так, словно он заражен чумой. Они стараются не пересекаться с ним взглядами, но это позволяет ему без труда изучать здание. Чуя находит зал заседаний, куда Коё привела его на встречу с Эйсом и братьями.

Он надеется найти здесь Карму.

Именно с такими людьми, ему нужно подружиться. Не настолько значительными, чтобы их кто-то заметил, но достаточно глубоко сидящими в самом сердце мафии. Чуя уверен, что Карма был бы не прочь взорвать здесь все к чертям собачьим. Каждый, кто носит ошейник на своей шее, хотел бы.

Но Кармы там нет. Коридоры жутко пустынны. Когда одна из дверей открывается, он видит просто мужчину средних лет с небольшим чемоданом и в простом костюме. Чтобы мужчина не косился на него, Чуя делает вид, что ждет лифта.

Затем двери лифта распахиваются, и…

Дазай стоит перед ним вместе с одетым в облегающий угольно-серый костюм человеком, длинные тёмные волосы которого собраны в шикарный хвост.

Лицо Чуи становится непроницаемым.

— О, привет, Чуя, — радостно говорит Дазай, выходя из лифта, — прекрасный день, чтобы прогуляться по зданию, правда?

— Да, я больше всего на свете обожаю темные стены со всех сторон.

В тот момент, когда он пытается проскользнуть мимо, Дазай хватает его за воротник кожаной куртки, без усилий оттягивая его назад, будто он чертов ребенок, которому мать делает выговор.

— Ты же не ждешь, что я буду торчать в квартире все время, — бормочет Чуя, бросая свирепый взгляд.

Дазай наклоняет голову, прежде чем посмотреть на свою безмолвную тень.

— Гин-чан, я говорил, что Чуе нельзя уходить?

— Нет, — говорит Гин. — Ты этого не говорил.

— Замечательно. Значит, не только я что-то пропустил. — Чуя открывает рот, чтобы возразить, но Дазай снова останавливает его, качая головой и цокая. — В любом случае, следующим пунктом в моем списке дел был ты, так что, — он слегка подталкивает его вперед, а затем, наконец, отпускает, — пойдешь с нами. — Когда Чуя делает это, хоть и с выражением скептицизма на лице, Дазай указывает на Гин. — Кстати, Чуя, это Гин. Она мой секретарь. Гин, это мой любимый муж, Накахара Чуя, хотя ты, возможно, знаешь его как короля овец или парня, который доставлял нам проблемы последние несколько лет.

Гин коротко и вежливо кивает. Она говорит не так уж и много.

— Я думала, ты будешь… выше.

— Что это должно означать?

— Что ты используешь слишком громкие слова для такого маленького человека, — отвечает Дазай.

— Ну, тогда неудивительно, что ты такой высокий, — огрызается Чуя, — с таким-то гигантским самомнением. Куда мы вообще идем? Я думал, ты никогда не покидаешь свой кабинет.

— Хм, из-за бесконечных покушений мне не хочется покидать свою уединенную крепость, — отвечает Дазай. Пока они пересекают круглый зал, небо за окнами окрашивается в оранжевые и сиреневые тона. — Несколько часов назад они попытались снова.

Чуя переводит на него взгляд.

— Правда?

Может, ему даже не придется все делать самому.

— Нет, — отвечает Дазай, — я солгал. — После попытки два месяца назад смельчаков больше не нашлось. Честно говоря, мне уже надоело ждать. Однако, возвращаясь к твоему вопросу, мы уже пришли. Как по команде, они остановились перед простой черной дверью. — Комната наблюдения центрального управления.

Чуя смотрит, как Дазай достает ключ-карту, но тот, глупо ухмыляясь, закрывает комнату своим телом.

— Гин-чан, почему бы тебе не постоять с Чуей? Познакомиться поближе?

— Хорошо, — говорит Гин, даже если на ее лице отражается сожаление, в точности как и у Чуи.

— Итак… тебе здесь нравится?

Узнать, как устроена комната наблюдения, было бы ценной информацией. Однако Гин — секретарь Дазая; она наверняка знает все об этом месте. Поэтому Чуя решает подыграть.

— У меня была работа и получше, — шутит он, оглядываясь по сторонам, после чего снова смотрит на Гин. — Должен сказать, я ожидал больше крови и насилия, а не всяких деловых штук.

— Я тоже так думала, когда только начала здесь работать. Последние несколько месяцев были спокойными, но я уверена, что скоро ты получишь свои кровь и насилие.

Чуя нервно смеется.

— Это… обнадеживает. — И тут он видит возможность выудить из нее полезную информацию — Когда ты присоединилась?

— Чуть больше года назад.

— Могу я спросить, почему?

Губы Гин изгибаются в вежливой улыбке.

— Господин Дазай предложил мне работу. У меня больше ничего не было. Поэтому я согласилась. — Неожиданно она задает встречный вопрос. — А ты почему согласился?

У него не было выбора.

Хотя, нет, он был.

Чуя с овцами могли бы сами вытащить Ширасэ из тюрьмы, пусть и не без усилий. По крайней мере, так считают сам Ширасэ и Лука.

Но возможность разрушить мафию, получить всю информацию, которой она располагает…

Это шанс на миллион.

— Я хотел спасти друга.

Сложив руки за спиной, Гин медленно обводит глазами коридор.

— Здесь не так уж и плохо, — говорит она. — Не круизное плавание, но привыкнуть можно.

Дверь комнаты наблюдения открывается прежде, чем Чуя успевает ответить, и оттуда выходит Дазай. Он зачем-то рассматривает их обоих, а затем, отходит.

— Гин, на сегодня ты свободна. Развлекайся, надери всем задницы.

Нахмурившись, Гин объясняет:

— В свободное время я люблю практиковаться в навыках ближнего боя.

— О, эй, я тоже. — Чуя улыбается, не замечая, как взгляд Дазая задерживается на нем. — У вас здесь есть спортзал, верно? Может, я могу как-нибудь присоединиться к тренировке?

Гин выпрямляется, обдумывая эту идею.

— Знай, я не буду давать поблажек, только потому что ты муж Дазая.

Дазай фыркает.