Точки давления (1/2)
— Привет, Чуя.
Дазай.
— Какого хрена?! — Чуя срывается на крик, его пальцы дрожат от напряжения.
— Как тебе новые друзья? Их зовут Альбатрос и Айсмен. — Светловолосый парень широко ухмыляется и машет ему рукой. Другой прикуривает в углу. — В будущем вы будете часто пересекаться.
— Друзья?! Они чуть не убили меня!
— Нет, они проверяли тебя на верность, — мягко поправляет Дазай. — Или ты думал, что в мафию могут вступать все кому не лень?
Нет, но…
Чуя выдыхает сквозь зубы, он изо всех сил пытается успокоиться.
— Ты позволил избить меня какому-то засранцу. Очень мило с твоей стороны, босс.
Дазай смеется.
— Ты умный мальчик. Я знал, что ты не настолько глуп, чтобы предать нас.
— Тогда зачем меня проверять?!
— Потому что работать сообща можно, только если обе стороны доверяют друг другу.
Чуя качает головой и кое-что вспоминает. Кое-что очень важное.
— А что насчет овец? С ними ты поступил так же?!
— Ах, да, твои маленькие ягнята. Я должен получить от них весточку с минуты на минуту.
— Если ты…
— Поспи, Чуя. Я вечером все тебе расскажу.
— Вечером? — спрашивает Чуя.
Дазай задумчиво мычит.
— Татуировка в честь посвящения, помнишь? Думаю, ты ее заслужил. Добро пожаловать в Портовую мафию.
Чуя не успевает ответить, как звонок обрывается. Парень — Альбатрос — выключает телефон и убирает его в карман. Он кладёт руки на бедра и говорит:
— Было весело, не так ли?
У Чуи дёргается глаз.
— Весело?! Ты- ах, черт, неважно. Просто освободи меня из наручников! Кстати, что с ними?! Моя способность…
— …временно аннулирована, — Альбатрос садится рядом с Чуей, чтобы расстегнуть наручники. — Это только первая модель, но они уже впечатляют, правда?
— Бесят, да и только.
— Мне обидно, Чуя. Наши ребята хорошо над ними потрудились!
Чуя поднимается на ноги и наконец-то снова чувствует прилив Смутной печали, он бросает пристальный взгляд на Альбатроса.
— Ты меня совсем не знаешь, чтобы называть по имени. Маленький концерт, который вы со своим придурочным другом устроили, не считается.
Последний даже не отвечает ему. Вместо этого он поворачивается и открывает дверь контейнера, где они находятся.
Альбатрос обнимает Чую.
— И мы сейчас же всё исправим. Хочешь перекусить?
— Нет.
— Ну соглашайся, ты наверняка голоден!
Как по команде, предательский желудок Чуи урчит.
— У меня дома достаточно еды, и я не хочу никуда с тобой идти. Ты мне даже не нравишься.
— Дазай тоже так сначала говорил, а теперь посмотри на меня. Присматриваю за твоим печально известным мужем. Он даже не пригласил меня на свадьбу. Ты можешь в это поверить?
Внешне Чуя продолжает игнорировать его, но мысленно он пытается переварить новую информацию. Если Альбатрос близок к Дазаю — а именно на это он намекает — то сближение с Альбатросом может стать для Чуи отличной возможностью проложить себе путь в самое сердце мафии.
Ну, технически, он уже там, но потребуются время и тщательная подготовка, чтобы заложить основу для полного и окончательного уничтожения Портовой мафии.
— Ладно, — выдыхает Чуя, отталкивая от себя Альбатроса. — Мне всё равно пришлось бы ехать с тобой.
— Ты не пожалеешь о своём выборе, Накахара Чуя, — говорит Альбатрос с насмешливой ухмылкой, после чего начинает приставать к Айсмену. — Ты слышал, Снеговик? Чуя идет с нами в Макдональдс!
Они заказывают еду в АвтоМаке, потому что Альбатрос с Айсменом всё ещё в униформе, а на лице Чуи видны синяки. Хотя это не мешает Альбатросу болтать со скоростью мили в минуту.
Чуя даже смеётся пару раз, но большую часть времени он думает, что скоро умрёт, потому что парень несётся с огромной скоростью.
Они останавливаются перед небоскребом, и Чуя не успевает даже возразить, когда Альбатрос выхватывает у него из рук телефон.
— Кстати, мне нравится твой прикид. Выглядит круто.
— Твой босс, похоже, так не считает. И какого черта ты делаешь с моим телефоном?
— Сохраняю свой номер, — Альбатрос направляет на них камеру и, когда срабатывает вспышка, показывает знак мира. Чуя по-прежнему хмурится. — А Дазай — ворчливый старик, который застрял в двадцатилетнем теле.
Ворчливый старик вместо демонического вундеркинда, да?
— Вот, — Альбатрос передаёт телефон. — Можешь на меня положиться, если понадобится быстро сбежать.
— Приятно слышать, — ворчит Чуя и хватается за дверную ручку. Он смотрит на Айсмена. Не без усилий заставляет себя держать рот на замке.
Айсмен говорит первым.
— Если будешь ждать от меня извинений, то просидишь здесь очень долго. — Он затягивается сигаретой и стряхивает пепел. — Добро пожаловать в мафию. Чувствую, скоро начнётся веселье.
Чуя возвращается в квартиру, хочет забраться в постель прямо так и отрубиться нахрен, но он так и не выучил за сегодня документы Кое, а она может позвонить ему в любое время. Может, через час. А может, через десять минут.
Смутная печаль уже залечивает раны, но Чуя все равно берет пакет льда из морозилки. Он садится за обеденный стол с видом на Йокогаму, хотя стол, впрочем, используется только для учёбы.
Чуя обнаруживает, что передачи с субтитрами бывают весьма полезными, поэтому он включает их и начинает яростно писать. Он пишет и слушает, пишет и слушает…
***</p>
Он просыпается от какого-то жужжания.
На несколько ужасных секунд Чуя думает, что ему снова выпало несчастье спать под осиным гнездом, и его тело невольно дёргается. Затем он понимает, что находится в целости и сохранности, пуская слюни на стол.
Снаружи темно, а это значит, что он проспал весь день.
Черт.
Телефон перестает жужжать, и Чуя смотрит на несохраненный номер. Он уже записал телефон Коё, и это точно не Альбатрос.
Он слышит электрический гул лифта и…
Вечером.
Дазай сказал, что сделает татуировку сегодня вечером.
То есть прямо сейчас.
Вскочив на ноги, Чуя начинает судорожно складывать свои бумаги, документы и словарь в стопку, которая, как он надеется, не будет выглядеть слишком подозрительно и не будет напоминать жалкую попытку научиться писать и читать. Он заканчивает уборку как раз вовремя, поправляя волосы и одежду, когда в гостиную заходит босс Портовой мафии.
— Доброе утро, солнышко, — первым делом произносит Дазай, и Чуя сразу же хмурится. Неужели так очевидно, что он только проснулся? — У тебя здесь несколько… — Дазай показывает на свое лицо, явно с трудом сдерживая ухмылку. — линий ото сна.
— О.
— Хм. Достаточно отдохнул для татуировки? На неё уйдёт некоторое время.
Чуя ждет, какого-нибудь татуировщика, работающего на мафию, но никто не приходит. Здесь только они двое.
— Её будешь делать ты?
— Да, я же об этом говорил.
— Я думал, что ты будешь делать её символически, а не… физически. —
На лице Чуи, видимо, отчётливо отразился ужас, потому что Дазай положил руку на сердце.
— Ты не доверяешь мне наносить тебе чернила? Я ранен в самое сердце.
— Ты мне тоже не доверяешь. Кстати, лучше бы овцы были целы и невредимы, или…
Дазай поднимает руку.
— Всему свое время. Мы сегодня ещё успеем об этом поговорить. Зачем портить сюрприз?
— Портить сюрприз?! Ты говоришь о моих друзьях и…
— Самых важных людях в твоей жизни, — насмешливо восклицает Дазай, словно слышал эту фразу уже тысячу раз. Он прохаживается по кухне, открывает и закрывает шкафчики, нагло заглядывая в них и понимая, что они так же пусты, как и до появления здесь Чуи. — Неужели тебе ещё не надоело думать только о них, Чуя? Поживи немного для себя. Они — не Земля, а ты — не их Луна.
Конечно, он отдельная личность, но овцы всегда были и будут на первом месте.
— Я знаю, это трудно понять, когда ты всё время забаррикодирован на верхнем этаже, но я сражаюсь за овец. А не наоборот.
Дазай отворачивается от холодильника и смотрит на него, с любопытством наклонив голову. Кажется, что чёрные лужи его глаз поглощают свет. Это выражение противоречит само себе. Оно неправильное. Чуя впивается ногтями в ладони, он пытается не отводить взгляд, даже если чутьё говорит ему бежать и очень быстро.
— Думаешь, я ничем не жертвовал ради своих людей?
— Я уверен, что ты принес немало жертв, — выдавливает Чуя. — Просто ни одна не смогла тронуть тебя.
Губы Дазая резко дергаются, после чего его лицо озаряется беззаботным весельем. Хотя они оба знают, насколько оно фальшиво.
— Повезло мне с таким верным мужем, да? Мафия очень любит верность, пропитанную кровью, смертью и жизнью. А чернила станут доказательством твоей преданности. — Он жестом подзывает Чую к себе.
То, что его подозвали, как чертову собаку, унизительно, но Чуя знает, что никакие отговорки не изменят исход сегодняшнего вечера. Он сделает татуировку. И она приблизит его к цели.
— Твоя крошечная симпатичная головка интересовалась, что за дверью?
— За какой дверью? — Дазай ведёт их по тускло освещенному коридору, который находится на противоположной стороне от спальни.
— За этой, конечно. — Дазай театрально дёргает ручку, но дверь не открывается. Он смотрит на Чую, и его ухмылка сменяется искренним замешательством. — Ты даже не пытался заглянуть внутрь?
Чуя хмурится, переводя взгляд с двери на Дазая.
— Она заперта.
— Именно. — Несколько секунд они в замешательстве смотрят друг на друга, и между ними повисает странная недосказанность. Наконец, Дазай громко вздыхает и разочарованно качает головой. — Правда? Ты не осматривал квартиру? Не искал жучков?
Ну…
Чуя в первую же ночь осмотрел квартиру. Он не нашёл ничего чрезвычайно важного или настораживающего, включая эту… странную запертую комнату.
— Я был занят, — Чуя пожал плечами.
— Занят, — протягивает Дазай, вытаскивая ключ-карту. — Что Кое делала с тобой? Двадцатичетырехчасовой тренинг по допросам?
Кое здесь не причем, всё это время уходило на попытки решить проблему собственной безграмотности, но он ни за что на свете не скажет об этом Дазаю. К счастью, именно в этот момент Дазай отпирает дурацкую комнату.
— И? — спрашивает Дазай. — Что ты думаешь?
— Это комната. — Чуя заходит внутрь, не совсем понимая, зачем она нужна. — Здесь красивые… стены
Видимо, это неправильный ответ, потому что улыбка Дазая трещит по швам. Но выражение его лица быстро снова становится нечитаемым.
— Надеюсь, в будущем это будет наша тату-студия.
Чуя нервно поднимает брови.
— Значит, ты не часто этим занимаешься?
— У меня достаточно опыта, — Дазай подходит к одной из чернильно-черных полок и достает инструменты, которые, как полагает Чуя, нужны для… всего этого. — Не волнуйся.
Будто бы у него есть выбор, думает Чуя, садясь на специальное кресло в центре комнаты.
— Хорошо. Пофиг. Давай просто покончим с этим.
— Ты сможешь сам побрить спину? — невзначай спрашивает Дазай, ставя на стол контейнер с красной надписью БИОЛОГИЧЕСКИ ОПАСНО.
— Что?!
— Плечи и спина, — Дазай поворачивает голову только для того, нагло ухмыляясь. — Они должны быть выбриты, там будет татуировка.
Чуя не знал об этом. Хотя ничего страшного. Он сможет с этим справиться.
— Я сам, — произносит он, вставая. — Только дай мне десять минут.
— Ага. Если понадобится помощь, ты знаешь, где меня найти.
— Не понадобится!
***</p>
Чуе нужна помощь.
Ему легко удалось справиться с верхней и нижней частями спины, но до некоторых мест не удаётся дотянуться ни сверху, ни снизу, ни с боков. У него получается только порезаться.
Этого недостаточно, если Дазай собирается бить ему тату бог знает сколько часов. Выйти из ванной и попросить Дазая о помощи?
Это больнее порезов от бритья.
— Ну же, — бормочет Чуя, поворачивая голову. Он смотрит в зеркало на покрытую кремом спину и неловко вертит бритву, — ты делал и более сложные вещи, черт возьми!
Бесполезно.
Значит…
Он глубоко вздыхает, набираясь храбрости и терпения, после чего пинком распахивает дверь и выскакивает к гребаной тату-студии.
К счастью, Чуе даже не приходится ничего говорить.
Дазай поднимает голову и внимательно смотрит на него, после чего с видом самодовольного ублюдка кивает на специальное кресло.
— Ни слова, — предупреждает Чуя, послушно садясь и передавая Дазай бритву.
Дазай тихо хихикает и приступает к делу.
Он делает всё на удивление быстро и качественно, не пропуская ни дюйма кожи и даже не поддразнивая его. Чуя чувствует на себе прикосновение чужих пальцев.
В его жизни никогда не было места близости или романтике. Даже в его «отношениях» с Лукой не было никаких случайных прикосновений.
Лёгкие движения Дазая, звук их дыхания — всё это вдруг кажется в тысячу раз круче, чем поцелуй у алтаря несколько дней назад.
Чуя с облегчением выдыхает, когда Дазай объявляет, что закончил. В ванной он вытирает спину, пытаясь собраться с мыслями.
Он мог бы ещё долго прятаться там… но уже поздно, а Чуе не хочется снова просыпаться в обед.
— Сейчас покажу тебе дизайн, — говорит Дазай. — Прежде чем приступить к нанесению татуировки, нужно сначала приложить трафарет к твоей спине, и убедиться, что размер и расположение правильные. Это как переводная татуировка.
— Отлично, — бормочет Чуя, садясь. — Прям мечтаю увидеть, что мне придется носить на спине до конца жизни.
— Вот. Ты будешь носить это.
Он медленно моргает, рассматривая тщательно продуманный рисунок, который Дазай держит перед его носом.
Крылья.
Пара пушистых крыльев, покрывающих плечи и часть рук. Под перьями можно заметить острые смертоносные шипы. Крылья переходят в позвоночник с ребрами. А в центре верхней части — солнце, испускающее чернильно-черные частицы.
Его охватывает странное чувство, будто он уже видел это раньше (или должен был увидеть).
В итоге, он спрашивает:
— Почему?
Дазай с любопытством наклоняет голову.