Змея в чаше (1/2)

Двинувшись, Нил выпал из шаткого сна. Уже которую ночь парню не удавалось нормально поспать. Бессонница, вереница мыслей и кошмары мешали и без того скудному отдыху. Однако в этот раз Джостен был рад, что проснулся.

Кошмары всегда были ужасны, но Нил привык видеть что-то не сильно отличающееся от реальности. Отца или его людей, развлекающихся с ним в своей привычной манере. Мать, восстающая из пепла и таскающая его за волосы из-за ослушания. Другие монстры, появляющиеся с приходом тьмы. Это всё было неприятно и нервировало. Но никогда его мучителем не выступал Натаниэль. С детства защищавший, бывшей физической и моральной поддержкой, этой ночью он медленно разрывал Нила на части.

Тихое дыхание Мэтта и храп Сета действуют несколько успокаивающе. Нил привычно принимается за отсчёт до десяти на известных ему языках, устремив невидящий взгляд в потолок.

Натаниэль, живой и с привычной решимостью во взгляде, до сих пор был слишком четок в его воспоминаниях. Так же, как и Натаниэль, кашляющий кровью с противным булькающим звуком. Нилу очень хотелось, чтобы недавние события были просто больной игрой воображения. Однако Кевин, вытащивший его на разговор сразу по приезду в Пальметто, разрушил все иллюзии.

Перевернувшись на бок, Нил с головой укрылся одеялом.

***</p>

Джостен до самой Лисьей башни пребывал в каком-то пограничном состоянии. Это было его собственное решение. После того, как за столом ему кое-как удалось побороть приступ паники, Нил решил, что абстрагироваться от эмоций сейчас будет наиболее эффективно. К его удивлению, команда действительно послушалась Ваймака и не доставала его расспросами. За это он был благодарен.

Однако стоило автобусу остановиться, а ребятам вытечь на улицу, крепкая хватка Кевина появилась вокруг его запястья. Это было ожидаемо, раздражающе и очень нужно.

— Через час на корте.

Нил не глядя на него кивает и заходит в общежитие. Девочки оживлённо общались, пока шли впереди. Смех Мэтта разносился по пустым коридорам, а Нил просто хотел в сраный душ.

Дверь в комнату наконец закрылась, отделяя внешний мир. Бойд аккуратно поймал Нила за край пиджака, заставляя обернуться.

— Ты как? — неуверенно спрашивает парень.

Весь его вид выдаёт беспокойство, но силы Джостена уходят на то, чтобы держать себя в руках, чтобы обратить на состояние парня должное внимание. Он так и не отвечает.

— Я имею ввиду… То, что произошло там, на банкете, пиздец как странно. И нам, конечно, интересно, что это за парень, но… Ты не обязан говорить, если не хочешь. Просто мы переживаем. Ты выглядел так, будто мертвеца увидел.

«Так и есть», — мысленно хмыкает Нил и кивает.

— Спасибо, но всё нормально.

Мэтт ожидаемо не верит, но отпускает.

— Просто знай, что ты можешь поговорить с нами. Не важно с кем. Мы будем рады, если ты сможешь довериться хоть кому-нибудь, — Мэтт слабо улыбается и проходит на кухню за водой.

Нил вновь кивает и скрывается в ванной. Только когда холодные капли полностью застилают обзор, парень позволяет себе чувствовать. Всё обрушивается в раз. Счастье. Шок. Ужас. Неверие. Надежда. Паника. Паника. Паника. Паника. Паника.

Нила трясёт. Вода заглушает отчаянные всхлипы, вырывающиеся из горла. Он пытается заглушить их. Обхватывает шею, сжимает. Нил бросил его. Оставил. Сбежал, оставив жить в кошмаре. Натаниэль был жив. Дышал, был из плоти и крови. Кровь. Её было много. Слишком много для десятилетнего мальчика, чтобы после такого остаться в живых.

Нил помнил. Помнил тёмный гараж, в который им удалось пробраться. Помнил, как мать крепко держала его за руку, пока Натаниэль открывал ворота. Помнил, как ёрзал рядом с матерью на сидении, наблюдая за братом. Как Натан появился из темноты. Как сверкнуло широкое лезвие. Как скользнуло по тонкой шее. Помнил удивлённый, не понимающий взгляд родных голубых глаз. Помнил собственный ужас. Холодную решимость матери. Кровь, льющуюся бесконечным потоком. Собственный крик. Жёсткое «Заткнись» от Мэри. И тяжёлый удар по голове.

Воздух вышибает из лёгких, когда слышатся тяжёлые удары по двери. Нил кашляет, не понимая, почему горло так дерёт. Со второй попытки ему удаётся зацепить кран и выключить воду. Наконец, парень может разобрать слова.

— Нил? Нил, ты как? Я могу войти? — Мэтт говорит быстро, явно нервничает, но не заходит.

Быстро замотавшись в полотенце, парень вылезает из ванны и хватает одежду. Он благодарен, что сосед даже сейчас отнёсся с уважением и не зашёл. Однако он мог и передумать.

— Всё… Всё хорошо, я просто…

Приходится дважды прочистить горло, перед тем как удаётся сказать более-менее разборчиво.

— Ты кричал, я подумал, что что-то случилось. Я могу?..

Кричал.

Так вот почему так болит горло.

— Сейчас выйду.

Тёплые штаны, как и толстовка, должны греть, но чёрта с два. Накинув полотенце на мокрые волосы, Нил быстро открывает дверь. Взгляд Мэтта цепкий, внимательный. Пробежавшись им от макушки до самых пят, он, кажется, не находит ничего подозрительного. Его взволнованность заметно отступает, но парень всё равно напряжён.

— Я немного обжёгся, — виновато улыбается Нил и проскальзывает мимо соседа. — Пойду прогуляюсь.

До корта он добирается намного дольше обычного. К этому времени его всего трясёт и хочется думать, что всё-таки из-за холода. Шаги эхом отдаются по коридору и что-то жуткое витает в воздухе.

Площадка освещена полностью, в отличие от трибун. Кевин сидит в центре, на огромной лисьей лапе и выглядит довольно расслаблено. Возможно, это заслуга бутылки, стоящей рядом. Эндрю не видно, но Нил уверен — он где-то на трибунах. Присутствие Миньярда ощущается на уровне инстинктов.

Медленно ступая по паркету, Нил останавливается рядом с парнем и садится по-турецки. Какое-то время они молчат. Кевин внимательно вглядывается в его лицо, пытаясь разглядеть. Ему требуется несколько минут.

— Я слепой осёл, — фыркает Дэй и тянется к бутылке.

— Это факт, — на манер ему отвечает Нил и с лёгким отвращением наблюдает, как тот заливается алкоголем.

— Тебе нужно было бежать.

— Я пытался, но вы с Эндрю были весьма «убедительны» в своих доводах, — Нил вздыхает.

Не это он хочет обсуждать. Далеко не это. Уперев руки позади себя, парень откидывает голову. Яркий свет прожектёров слепит. Он закрывает глаза.

— Почему он в Гнезде? — Нил привычно переключается на французский.

Кевин одаривает его взглядом. Тем самым, которым он обычно смотрит, когда кто-то делает наитупейшую ошибку на корте.

— Его отдали вместо тебя.

— Он не играл. Никогда не держал клюшку в руках, да и в целом не особо любил спорт.

Нил вновь смотрит на Кевина, заметно хмурясь.

— Думаешь, их это волновало? — Дэй хмыкает. — Его привезли спустя два года после того, как Натанаиль и Мэри умерли. Я не знаю, что с ним произошло и каким он был. Когда мы его увидели, Натаниэль был пустой оболочкой. Мясник, как я позже понял, пытался избавиться и от него, но Ичиро вмешался. Без понятия, чем он руководствовался, но как однажды сказал Нат, он хотел, чтобы он отработал всё. И роль нового Мясника, и роль инвестиции.

Джостен заворожённо слушал, чувствуя, как с каждым словом что-то внутри обрывается. Он был благодарен, что Кевин говорил о нём в третьем лице, то ли сознательно отделяя Веснински от Нила, то ли нет. Это не то, на чём хотелось концентрироваться сейчас. Не тогда, когда боль осознания пронзала всё существо.

Кевин вновь сделал несколько глотков и потупил взгляд в пол.

— Это было ужасно. Господи, я тогда даже не понимал, насколько жесток Рико. А когда понял, было поздно. Это было… Я даже сделать ничего не мог, я…

— Я бы предпочёл оставить твоё самокопание на следующий раз, — Нил не сдержанно рычит и съёживается.

На секунду, одну долбанную секунду в зелёных глазах появляется такое количество боли и вины, что Нил просто давится словами.

— Прости. Но последние восемь лет я жил с мыслью, что брату перерезали горло на моих глазах. А сегодня я встретил его в составе Воронов.

— Формально, он ещё не в составе.

— Ты меня понял, — вновь ощетинивается Нил.

Кевин на это лишь тяжело вздыхает и тихо смеётся, качая головой.

— И всё-таки вы пиздец похожи, — улыбка сползает с его лица, а взгляд вновь становится мутным. — Нат и Жан в паре. Уверен, Рико до сих пор использует их в качестве игрушек для битья. Тогда, когда Натаниэля только привели, он ни с кем не говорил. Шугался собственной тени и был абсолютно бесполезен на поле. Жану потребовалось восемь месяцев, чтобы услышать его голос. Мне — больше года. Не знаю, было это из-за травмы шеи или он просто не хотел говорить.

Выбор слов Кевина в очередной раз поражал. Холодные мурашки привычно за этот вечер пробежались по спине. «Травма шеи». Нил помнил, как легко нож скользил по чужой шее. Невольно потерев собственную, он сгорбился. Дэй, кажется, ничего не заметил.

— В очередной раз, когда его забрали в Восточную башню, он изменился. Не знаю, что там произошло, но впервые за почти два года, его взгляд не был мёртвым. Его поведение оставалось прежним, но в месте с тем постепенно менялось. А в какой-то момент Натаниэль чуть не убил старшекурсника. Тот что-то собирался сделать с Жаном — никто не понял, что именно, — Роджерс просто направился в его сторону. А Нат… Он будто с цепи сорвался. Господи, он чуть не прирезал его долбанной вилкой! Начал давать отпор Рико и Хозяину, из-за чего они с Жаном получали больше обычного. Я пытался поговорить, узнать причину, но он отшучивался, а Моро просто переводил тему. Он помог мне выбраться, сказал, как найти Лисов, что могу попытать удачу с Эндрю. После этого мы не виделись.

Под конец рассказа, Кевин потирает запястье. Его взгляд прикован к шрамам, но в глазах присутствует странное тепло. Нил впервые видит у него такие эмоции. Плохо скрытое восхищение и уважение. Он восхищается не его талантом, не мастерством, а силой. Кевин уважает Натаниэля за то, какой он человек.

Что-то тугое стягивается у горла. Нилу тяжело сделать вдох.

— В этом году Натаниэль закончит школу. Полагаю, сейчас он полноценно занимается делами семьи и готовится к вступлению в состав.

— Он изменился, — тихо произносит Нил.

Его голос, кажется, вырывает Кевина из собственных мыслей. Становится неуютно от столь пристального взгляда.

— На банкете он выглядел другим. Вёл себя по-другому. Раньше он… Был более сдержан.

Кевин согласно кивает, будто понимает про что тот говорит.

— В ночь, когда мы сбежали…

Нил делает глубокий вдох. Это впервые, когда он кому-то рассказывает об этом. И если честно, ему не хочется. Но он блять должен. Кевин не станет просить все детали, цепляться к словам и выворачивать его наизнанку. Кевин — мудак, но он понимает, каково это.

— Мама попросила его открыть ворота гаража. Он должен был открыть и сесть в машину. Но Натан… Я не знаю, откуда он взялся. В какой-то момент он просто оказался за его спиной. Мгновение и он перерезал, — Нил запинается, судорожно делая глоток воздуха.

Горло сковывает. Дикая фантомная боль появляется в месте разреза. Нил тянется закрыть рану, но его руку перехватывают. Взгляд Кевина пробирает до мурашек. Не тех мерзких, что преследуют весь вечер.

— Не нужно…

Нил качает головой и слабо изгибает губы в подобии улыбки.

— Я знаю, что, когда тебе перерезают горло, существует шанс выжить. Пускай не так часто, как Натаниэль, я видел работу отца. Я знаю, после каких порезов выживают. Это был не он. Мы с мамой знали, на что шли — погоню со стороны отца. Про Морияма я узнал летом, когда Вороны перешли к нам. Ваймак рассказал. Я не знаю, знал ли тогда Натаниэль, на что мы шли.

— Когда он появился в Гнезде, он был посвящён во все дела клана, — Кевин говорит тихо, будто их могут подслушивать.

Нилу требуются все силы, чтобы выдавить самодовольную ухмылку.

— В общем, я пытался сбежать.

Тычок в бок стирает самодовольство.