Часть 1. Первое кольцо F. (2/2)

Снова.

В глазах его брата снова отражается такая боль, что и того счастливого огонька не видно совсем. В его глазах ночной сухой туман, который окутал пустыню в его душе целиком и полностью. И так постоянно.

Насилие не принесет ему облегчения, не излечит ран, не остановит кровь из его носа и не сотрет слезы. Всё-таки его брат совсем другой человек. Простодушный и наивный.

— Пожалуйста. — юноша натурально скулит. Вытирает проступившие слезы запястьями, пытаясь успокоиться. Вот только у него тоже выходит хреново.

Рассматривает лопнувшую кожу с красными крапинками на чужих костяшках пальцев. Он прямо сейчас готов достать свой платочек с розовыми динозавриками, чтобы намочить в прохладной воде и хоть немного убрать боль. Ну точно ребенок.

А Дэвид сдается. Он улыбается с какой-то горечью и всё-таки поворачивается к притихшему Джейсону.

— Тебе бы его поблагодарить, зубы будут еще на месте. — цедит Кларк.

Но стоило Дэвису открыть рот, чтобы ответить, как блондин с размаху бьет еще раз кулаком ему по скуле. Увы, зубы не выпали на черно-белую плитку. А жаль.

Тот скулит, отшатываясь назад, выкрикивает проклятья, но Кларк не дает ему договорить, одним рывком притягивая за ворот.

— А теперь точно все. В другой раз сверну тебе шею, посажу в твою машину и отвезу к речке. А уже утром тебя выловят оттуда и сообщат твоей маме очень грустные вести. — он скалится на одноклассника, почти плюя ему в лицо, но всё-таки сохраняет достоинство. Хотя бы ради брата.

— Сраный ублюдок, я напишу заявление на тебя!

— Твоими угрозами я могу только подтереться. Ты не раз избивал моего брата. Я могу въебать тебе еще раз и остаться безнаказанным за самооборону. — отталкивает его от себя, кривя гримасу в отвращении. — Проваливай с моих глаз, сейчас же, блять!

— Эй, терминатор, если тебе так хочется бить им лица — хватайся за член во второй раз. Я слышал, что дрочка успокаивает, — чуть ли не хрюкает от смеха Квентин. Кларк на все это раздраженно закатывает глаза, в глубине души тихо радуясь тому, что простое дурачество отвлекает от навязчивых мыслей. — Мы даже от кабинета директора не успели отойти, а ты своими кулаками давай размахивать.

— Ты, блять, видел, что сделал с ними? — головой указывает на тех двоих, исчезнувших из их поля зрения так быстро, что пятки светились, — Скажи спасибо директору, что не выкинул тебя сегодня, а дал шанс на исправление.

— Не начинай, без тебя это знаю. Просто мой кулак случайно наткнулся на их наглые лица. — нервно зачёсывает назад отросшую светлую челку, сразу втягивая брата в мягкие объятия.

— Майкл, в другой раз позови лучше Джеймса. Он не такой ебанный зверь, как твой брат. — смеётся Квентин, поднося с поля красную вату. Майкл носом тычется к нему в шею, шмыгает, выравнивая дыхание. Уверен, Дэвид потом будет бухтеть, говорить о том, что тот измазал всего его соплями и слезами. — Хреновый, конечно, из тебя брат, — и то правда, — Езжайте домой. До завтра. — и выбрасывает вату в ближайшую урну. Машет Майклу рукой на прощание, а Дэвиду – душевный средний палец.

— Когда-нибудь я его убью. — шипит, осторожно перебирает пальцами мягкие волосы на затылке. И дэвидов поцелуй в лоб совсем не такой, как у папы. У него он такой особенный, не передать словами, к сожалению. И от этого становится еще больнее. — Пошли.

Докуривает сигарету, кидает ее на асфальт, туша подошвой, а после вспоминает укоризненное лицо папы, вечно подбирающего за ним окурки, и всё-таки поднимает бычок сам, кидая его в урну.

Помогает Майклу сесть на байк. Тот привычно перекидывает ногу, залезает, удобнее устраиваясь на сидение.

— Что сказала медсестра? — закрепляет застежки вокруг его подбородка, случайно прищемив тонкую кожу.

— Перелома нет, кровотечение быстро остановится. Сидеть вот так и желательно не двигаться. Сейчас мне гораздо лучше. — Майкл голову поворачивает и поднимает уголки губ, показывая, что в норме. Но как там говорят, глаза — зеркало души? Так вот, в глазах у него читается глухое отчаяние.

— Прости.

— Что…?

Сердцевидные губы растерянно поджимаются.

— Ничего не говори маме. Я что-нибудь придумаю. — он достает из кармана куртки такой же платочек с динозавриками, только зеленый – его любимый цвет, да и глаза у него изумрудные. Сперва мягко стирает с лица брата слезы и пот. После – кровь на носу и губах.

— Окей. — Майкл кривится, доставая из рюкзака сумки дезодорант и протягивая старшему. — От тебя пахнет сигаретами. Мама будет снова злиться.

— Знаю, — брызгает около шеи, а после - подмышки, решает не скупится и обливается почти с ног до головы, — Ну как?

— Теперь ты должен пахнуть, как морская свежесть.

— Сойдет. — садится спереди и просит положить ступни поверх его собственных и обхватить крепко его руками. Майкл вспоминает детство, когда единственный раз вставал отцу на ноги, чтобы тот покружил его, не умеющего танцевать, в детсадовском вальсе.

Прокатиться без своей помощи Дэвид позволял не больше пары метров, он ответственен за чужую жизнь. Свою жалеть не приходилось, а вот к чужим он относится намного бережнее. Одной смерти уже хватило по горло. И так душит каждый день картина их отца, которого буквально размазало по салону авто после аварии.

Пристегнув брата, перед тем опустившись на корточки и проверяя тормоза и колеса, он уносит с собой его слезы по вечернем ветру. Майкл сидит ниже травы, прижимается щекой к спине брата, вдыхая успокаивающий запах дешевого вишневого энергетика и сигарет.

— Дома есть лазанья. Поешь и ляжешь, — выдыхает, сжимая крепче руль, — Я сделаю все уроки за тебя. Думаю, этот старый хрен уже позвонил маме на работу.

— Не обижайся на него.

— Нефиг папу вспоминать каждый раз. — Майкл сильнее сжимает руки вокруг его груди, чувствует под ними тихо бьющееся сердце. — Достало уже. Не ему точно знать был бы он расстроен, блять, или нет.

Несчастный случай пришелся на конец зимы. Снег уже начал потихоньку таять, распространяя грязь. Дэвид, как представитель молодого «прогнившего» поколения, отмечал пятницу дома у Джеймса – друга по команде. Выпили они от силы пару бутылок пива, но и этого хватило юному организму для того, чтобы затуманить рассудок.

Кларк звонил матери и просил забрать от друга, но отец ему решил провести воспитательную беседу во время дороги до дома, поэтому и вызвался забрать непутевого подростка.

Поздно ночью, когда Господин Кларк и его син выехали от дома Миллеров, начался серьезный разговор, где старший Кларк всеми силами пытался убедить юношу, что алкоголь вредит его здоровью, как и курение. Их отец был предельно аккуратен, внимательно следил за дорогой, при этом успевая отчитывать сына.

Всего секунда. Чертова секунда. Яркий свет фар ослепил водителя. Столкновение. Удар в лобовое стекло пришелся со стороны руля. Неизвестно, каким чудом Дэвид умудрился остаться невредимым. Служба спасения вытащила его целым, без единой царапины с заднего сидения перевернутой машины.

”Я убил его. Это я должен лежать на его месте” — единственное, что мог произносить старший сын в ту ночь, сидя на тротуаре у разбитой машины, громко всхлипывая, не в силах больше контролировать плач.

Майкл до сих пор помнит этот момент. Каждый раз невероятно режет сердце. Как будто там шипы выросли. Черти, не исчезнут. Не зацветут.

— Папа любит нас. — грустно улыбнувшись, проговорил младший. Чувствует, как слезы уносит ветер.

— Я знаю.