Часть 1. Первое кольцо F. (1/2)

20 сентября, 1990 год. Америка. Массиллон, городок в штате Огайо.</p>

В кабинете директора было слишком душно. Раскалённый от напряжения воздух, казалось, давил со всех сторон, а по венам с удвоенной силой пульсировала кров. Абсолютная тишина повисает, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов. Минутная стрелка медленно, но верно отсчитала ровно двадцать минут огромного напряжения в нем. Четыре фигуры сжались под грозным, испепеляющим взглядом директора.

— Ну, и сколько ещё жалоб должно поступить, чтобы вы наконец угомонились? Школьный коридор — это не гладиаторская арена, где вы можете спокойно, как вы говорите ”надирать друг другу задницы”. В нашем учебном заведении не место такому поведению! — брызгая слюной во все стороны и обходя свой рабочий стол, кричал директор.

Четыре фигуры стояли посреди кабинета, опустив головы в пол и дрожа от страха. Директор имел способность унизить и приструнить кого угодно одним лишь своим словом, только поэтому самые главные оторвы школы сейчас стояли и мысленно молились о том, чтобы их деяния сошли им с рук в который раз. Снова. Вот только ещё одно такое нарушение, и вся шайка, которая состоит из восьми человек, вылетит из школы, как пробка из бутылки в новогоднюю ночь. А потом сожалей, не сожалей, всё равно ничего уже не исправишь.

— Что на этот раз вы не поделили? — требует объяснений директор, переводя взгляд с одного на другого. — Вы хоть один день можете пройти мимо друг друга спокойно? — мужчина проводит рукой по лицу, таким образом пытаясь снять напряжение в мускулах. Вот только хреново получается.

— Уже ничего, мы разобрались в своих недопониманиях, — самый смелый из всех парень, стоящий отдельно, решил, что именно он должен ответить на вопрос, который, как грозовая туча, повис над головами подростков.

— Это вы уладили, Дэвид Кларк! — не скрывая своего раздражения, мужчина резко хлопает по журнальному столику ладонью, от чего блондин заметно вздрагивает от испуга. — Что другие скажут на этот счёт? — остальные перестают прожигать лакированные туфли директора из натуральной ребристой кожи и сглатывают, до боли сжимая в кулаке кончик шнурка от спортивных штанов.

— Дэвид прав. У нас больше нет никаких обид к ребятам из команды, — отвечает второй голос. Глаза то поднял, но смотреть куда-то в сторону.

Мужчина резко заливается смехом после услышанного. Смеётся долго, не переставая несколько минут, вводя парней в ступор. Они переглядываются друг с другом, задавая немой вопрос: «Что с ним? Чокнулся уже?»

— Детский сад в заднице заиграл, или вы забыли о том, что находитесь на волоске от исключения из школы? — резко успокаивается директор, показывает пальцем, снова повышая тон. — Я знаю, что ваша команда между собой враждует не первый год. Не думаю, что это действительно последняя стычка между вами и что больше никаких конфликтов не будет.

— Простите, мы больше так не будем. — голос принадлежал всё тому же Дэвиду Кларку.

— Отец был бы огорчен твоим поведением, Дэвид. — сразу выстреливает в ответ и смиряет юношу полным презрения и осуждения взглядом.

— Не упоминайте его. — Кларк весь напрягается от упоминания папы. Это запретная тема, тем более в таком контексте, и директор это прекрасно знает. Пользуется. Давит на больное, сука.

— Тогда веди себя, черт возьми, достойно, — с паузами сквозь зубы рычит мужчина, — Все остальные, я так понял, язык свой проглотили? — директор пробегается взглядом по трём парням, стоявшим напротив и понуро опустившим головы.

— Дэвид самый красноречивый из нас. — с упрёком отвечает Джейсон и косится на Кларка, взглядом выражая всю свою ненависть к нему.

Кларк показывает в привычной ему манере свой культурный средний палец, пока директор отвлекается на поиски каких-то бумаг, при этом полушёпотом проговаривая одну и ту же фразу. В ответ Дэвис скалится, совсем не по-детски – шумно дышит и краснеет от злости. Быка напоминает.

— Так! — мужчина своим возгласом привлекает внимание подростков, тем самым останавливая немые препирания между Дэвидом и Джейсоном. — Пишите объяснительные. И запомните, что это последнее предупреждение, если кто-то из вас ещё раз нарушит устав школы — вылетит отсюда к чёртовой матери! — не стесняясь, ругается директор и протягивает руку, в которой держит четыре листа А4. — Вбейте уже наконец в свои головы, что вы не имеете права на ошибку. — моментально взяв гнев под контроль, утробно, сквозь зубы сообщает мужчина и стучит отросшим ногтем по столу. Тон директора меняется, выражение лица тоже, стоит ему перевести взгляд на открывающуюся дверь.

В образовавшейся щёлочке можно разглядеть невысокого миловидного паренька с большими голубыми глазами, пушистыми светлыми волосами и надутыми по-детски щеками. Дэвид оборачивается назад и разглядывает коричневый пушистый свитер на несколько размеров больше, в котором укутался его брат, словно брюссельская капуста. Прямо как игрушечный медведь, недостаточно набитый сентипоном. Хорошо было бы одеть сверху свою кожаную куртку. На улице уже первые числа октября. Холодно. А еще бы убрать покрасневший очаровательный носик, что сейчас малость распух, заплаканные глаза и колени, что плотно стиснуты друг с другом.

— Т-ты... Долго еще будешь? — Майкл вновь засасывает нижнюю губу. Долбанная привычка из-за которой очень часто обветриваются губы и болят. Робко делает еще один шаг со слегка запрокинутой головой, прижимая к носу алый кусочек ваты.

— Подожди за дверью. Я сейчас.

Парни по одному покидают кабинет директора и вываливаются в пустой коридор. Уроки закончились, поэтому школа девственно пуста, а ученики уже успели разбрестись по своим домам, как тараканы в свои норки.

— Сука, какого хрена? — Дэвид первым начинает разговор, обращаясь к тому же Джейсону и Хесану — своим заклятым врагам. — Вы, блять, у меня за это землю жрать будете, твари! — Кларк срывается с места, пытаясь кулаком добраться до лица «быка», но его попытку сразу пресекает Квентин, схвативший друга за руки и заломивший их за спину. Майкл так же хватает брата за куртку, испуганно крича:

— Хватит, Дэвид! Пошли домой!

— Тебе совсем плевать на слова директора? — непонимающе выгибает бровь Квентин, который славился своей излишней сдержанностью и самообладанием, в отличие от его друга. — Успокойся, я тебе сказал! — и тащит назад.

— Отпусти! — сжимает кулаки и дышит носом, как пышущий дракон. Вырывается, но Квентин его не пускает и держит мертвой хваткой, лишь бы он тут снова мордобой не устроил.

— Он получил по заслугам! — решительно произносит Дэвис потирая своё запястье, которое ныло из-за недавней стычки.

— Повтори, что ты там сказал, блядина! — с паузами сквозь зубы рычит Кларк, — Квентин, блять, отпусти!

Джейсон довольно улыбается, а затем усмехается от вида всей этой картины: Дэвид, размахивающий ногами во все стороны, в надежде достать до него, и Квентин с Майклом, старательно удерживающие его.

— Ты и так им навалял, не видишь что ли? — сквозь зубы шипит Квентин.

И он был прав, потому что на лицах их соперников не осталось и живого места. Кровоподтёки под глазами, рассечённая бровь у Джейсона и разбитая губа у Хесана. А вот Дэвиду досталось меньше всего, он отделался одной стильной царапиной на скуле и всего-то.

— Я хочу ещё. Пусть знают, что вдвоём и со спины нападают только трусы и ублюдки, находящиеся на самом дне Марианской впадины. Вы, блять, собой пробиваете ее дно, суки! — выплёвывает Кларк, немного поумерив свой пыл и вырывая руку из чужой хватки. Его терпение было снова на грани. Играет, тварь, на струнах его нервной системы, как на балалайке.

— Не гони. Нападал только я, да и то один! — осекается Джейсон, закатывая глаза. — Тем более, я же сказал, что не хотел. Это вышло случайно.

— Случайно можно своим анусом сесть на бутылку. Ты видел в кого бросал мяч, еблан. — хмыкает он и оглядывает Дэвиса с ног до головы. — Квентин, не трогай меня, твою мать. Я спокоен.

Ричард раздумывает всего пару секунд и прекращает свои попытки угомонить друга, но не отходит, мало ли что он выкинет. Человек он весьма непредсказуемый.

— Тогда держи его на привязи, — уголки его губ расползаются в кривой улыбке, — Нефиг ему бегать во время матча на поле и воровать мячи. Учи его быть хорошим и послушным мальч-

Дэвид затыкает его. В прямом смысле — своим кулаком. С левой, вложив в удар всю силу, на которую способен, он выбивает изо рта струйку крови и слюны. Это сука заслужила.

— Ещё слово, блять, в его адрес — и вырву тебе язык и засуну в задницу твоему дружку. — шипит, наклонившись лицом к лицу, Дэвид. С яростью в глазах и каждым напряженным мускулом.

— Дэвид, хватит! — Майкл всхлипывает, сжимая пальцы на куртке брата. Не знает, от чего плачет больше: от самой ситуации или своей беспомощности. Кролик, и не больше. Брат постоянно за него заступается, а ему отведена лишь одна роль – реветь как девочка и кончиками своих маленьких пальцев хвататься за его ”юбку”. — Домой, пожалуйста. — младший Кларк держится за его предплечье, слишком быстро вдыхая воздух, словно вот-вот схватит астматический приступ.

Старший на секунду останавливается и вздыхает, поджимая губы.

— П-прости, что я опять все порчу... Но, пожалуйста, едем домой, — Майкл вновь нервно облизывает пересохшие губы, вместе с мелкими капельками крови. Снова потекла, а красная ватка лежит где-то рядом на полу. — Хватит уже на сегодня! Хватит! — срывается на истерику, заебавшись от всего подряд в очередной раз.

— Ты реально просто так их отпустишь? А если бы попали в голову, в висок? Как бы я маме в глаза смотрел?! — хмурится раздраженно и опечаленно.

— Мне больно смотреть на твои руки, почему ты этого не понимаешь?! И маме будет больно смотреть!

Дэвид проглатывает ком, чувствуя, как внутри все рвется на куски.