XI. (2/2)

— Мне надо сказать Найлу. О-он может меня потерять и все такое, — фальшиво улыбнулся Томлинсон, нервничая. — Хотя, это он скорее потеряется, — прошептал он следом, разворачиваясь и направляясь к дому.

Зайдя в душное переполненное помещение, глаза юноши сразу начали метаться по комнате в поисках блондина. На диване, где ранее сидел Луи, сейчас обжималась пьяная пара, не обращая внимание на людей вокруг. Внезапный знакомый крик ирландца привлёк его внимание:

— Ну что, прекрасные дамы, кто хочет заполучить кусочек ирландского мальчика? — Найл вскочил на диван и громко прокричал, раскинув руки в стороны.

Луи издал смеющийся звук, поднесу кулак к лицу, а в ответ на высказывания блондина послышались ответы: «Я вся твоя, Найл» и «Пошёл ты, Хоран».

Томлинсон подбежал к другу, хватая его за талию, чтобы тот не свалился с кресла и прокричал:

— Прошу прощения, господа, но этот мальчонка мой на сегодня.

Он помог слезть шатающемуся парню, который старался поцеловать его в щеку — за что получил подзатыльник.

— У меня к тебе серьезное дело, идиот. У тебя ещё остались трезвые участки мозга? — Луи начал закипать от поведения друга.

Ему никогда не нравилось работать с пьяными людьми, потому что они становятся совершенно другими. Ты больше не узнаешь перед собой знакомого человека — только чужака. Томлинсон безмолвно взмолился, чтобы Найл был еще чуть-чуть адекватным.

— Так точно, капитан, — Хоран отдал ему честь, вспомнив ситуацию в библиотеке.

— Отлично! Я могу отлучиться на пару часов?

— Оу, мой блудный сын хочет устроить ночь блуда? — Хоран посмеялся со своей шутки, намекая на веселое продолжение ночи.

— Да… да, именно это я собираюсь устроить, горе папаша! За тобой есть кому присмотреть или мне стоит остаться? — Луи ещё раз пробежался взглядом по людям, ища Зейна и Лиама.

— Да-а-а, — Найл растягивал гласные, хихикая. — Зиам присмотрят.

— Зи-кто? — Луи сощурил глаза.

— Это Зейн и Лиам. Зейн плюс Лиам равно Зиам, — Найл продолжал хихикать от придуманного названия, пока Луи прожигал его взглядом с немым вопросом.

— Не пей больше, моя ирландская булочка, — Томлинсон поцеловал Найл в лоб и растрепал его волосы, пятясь назад.

— Хорошо, па-а-ап, — Найл помахал ему рукой и пошёл к компании веселящихся людей, что-то им выкрикивая.

— А ещё пять минут назад я был блудным сыном, — Луи проговорил себе это под нос, подходя к ожидающему Гарри.

Тот стоял, крутя вокруг пальца ключи от машины. Он облокотился о забор и скрестил ноги, а шелковистые кудри раздувал легкий ветер.

— Отпросился у своего папочки, Луи? — Стайлс ухмыльнулся и получил от юноши подзатыльник за такое выражение.

— Помой рот с мылом, Гарольд! — кудрявый расхохотался и взглядом велел Луи следовать за ним.

Они вышли за пределы двора и пошли на стоянку с машинами. Вокруг было предельно тихо. Слышался только шум их шагов по мокрому, после дождя, асфальту и шелест сухой листвы.

Внезапный писк разблокированной машины вывел Томлинсона из транса и он увидел массивный чёрный Range-rover, в который уже забирался Стайлс. Парень остановился у открытой двери водительского сиденья, глядя на товарища вопросительными глазами.

— Ты, вроде, хотел съездить со мной в одно место, не так ли?

— Ты говорил, что мы туда сходим. Сколько ты выпил? — голос Луи приобрёл серьёзный тон.

Он любил делать безрассудные вещи, но никак не граничащие с законом. Ему бы не хотелось попасть в передрягу из-за одного взбалмошного человека, который любит риск и игры с судьбой.

— Ровно столько, чтобы я мог себя контролировать, Луи. Не переживай, я буду медлителен, — Гарри вежливо ему улыбнулся и склонил голову, прося сесть в машину.

Обдумав сказанное, он нехотя залез на пассажирское сиденье и пристегнулся, чего раньше обычно не делал. Но он явно не доверял водительским способностям парня, которого знает всего полтора месяца.

Настолько не доверял, что даже особо упрашивать не пришлось, и он уже едет с ним непонятно куда, непонятно зачем.

Но он же любит риск.

***</p>

По бокам вздымались высокие заборы из черно-зеленых размашистых деревьев, через ветки которых виднелись редкие просветы чуть посветлевшего неба.

Фонарей в округе почти не было, поэтому дорога освещалась лишь яркими фарами машины.

Мокрый, после небольшого дождя, асфальт блестел на свету и Луи пытался поймать взглядом образовавшиеся крупицы блёсток на нем.

Томлинсон сидел, отвернувшись лицом к стеклу и наблюдал за пейзажем.

От усталости веки начали потихоньку закрываться, давая телу заслуженный отдых.

— Ты читал «Портрет Дориана Грея»? — Гарри не отрывал взгляд от дороги. Его спокойный низкий голос привлёк внимание Луи и тот повернулся к нему лицом.

— Да… Да, читал, — чуть вяло отвечал шатен.

— Что можешь сказать? — в голосе Стайлса слышалась явная заинтересованность в этом вопросе.

— Могу сказать, что ты чем-то на него похож, — Луи увидел еле заметную ухмылку на его лице, которую тот попытался спрятать, уткнувшись в плечо.

— Сочту за оскорбление, Льюс! Дориан красив и мил только снаружи. Внутри он черствый и порочный человек. Весьма нарциссическая и эгоистичная натура.

— Ты хочешь сказать, что вы не похожи, да?

— Только первым пунктом, — Томлинсон разразился смехом, хватаясь за живот и сгибаясь пополам.

— Молю, не льсти себе! Ты, кудряш, не такой уж и сладкий, милый пирожочек, каким себя считаешь, — у шатена начали болеть мышцы щёк от продолжительного смеха.

Услышав слова Луи, Гарри ответил ему тем же хихиканьем.

Ещё пять минут они ехали в тишине. Луи рассматривал черты лица Гарри и подмечал интересные детали: чуть горбатый нос; пухлые нежные губы; веер ресниц; что тягучими движениями опускался и поднимался; выпирающие скулы, что весьма интересно контрастировали с детскими щечками.

Он чаще начал сравнивать его с тем самым Дорианом, что запросто могут одурманить любого своими суждениями, красотой и обаянием. Единственное, что интересовало Луи — является ли Гарри таким же сгнившим внутри.

— А что насчёт принца? — все не отпускал тему Томлинсон. — Он похож на него? — шатен все пристальнее вглядывался в изменяющиеся черты лица Гарри.

Он будто чуть выпал из реальности и не решался говорить. Такое ощущение, что внутри него были весы: на одной чаше желание отстраниться и закрыться, на другой — отдаться полностью.

— Хмм, — растягивал Гарри, раздумывая над ответом, — я бы сказал, что уже давно не видел того самого принца. Он канул в небытие; потерялся и… это сложно, Луи. Но, мне кажется, что он действительно походит на него, — голос Стайлса был тихим, глубоким с хрипотцой.

Губы лениво открывались, формируя слова, а каждая мышца в его теле напряглась как камень. Заметив это, Луи решил сменить тему разговора. Если Гарри недостаточно комфортно говорить об этом, то пусть оберегает свои тайны до того момента, пока не будет готов.

— Нам долго ехать? — прокашлялся шатен, усаживаясь удобнее. — Эта штука ужасно натирает, — он отстегнул ремень безопасности и шумно выдохнул от облегчения.

— Нет, почти приехали, — Гарри повернул голову, чтобы посмотреть, что делает Луи. — Что… что ты делаешь? Пристегнись! Это опасно, — серьёзный тон в его голосе только позабавил Луи.

— Я люблю опасности, сладкие щечки. Не пытайся мне указывать, — Луи закинул ноги на торпедо и скрестил руки за головой, довольствуясь победой.

Его корону немного сбил подзатыльник от Гарри, что был не особо рад такому безрассудному поведению собеседника.

— Как ты меня назвал? — хихикая спрашивает Гарри, глядя то на дорогу, то на Луи.

— Сладкие щечки! — слишком гордо и громко сказал Луи.- Действие алкоголя. Не бери в голову, неудачник, — Гарри вновь брызнул смехом и закусил щеку с обратной стороны.

Машина свернула с дороги и проехалась по неровной, каменной поверхности, постоянно подпрыгивая. Наконец, она остановилась и кудрявый выключил двигатель, открывая дверь и подзывая Луи сделать то же самое.

— Приехали, тыковка. И без происшествий, — гордо кивнул Гарри больше самому себе.

— Погоди с происшествиями. Нам ещё назад мчать, — Луи сделал недолгую паузу. — Как ты меня назвал, кудряш? — шатен сощурил глаза и облокотился локтями о капот автомобиля.

— Действие алкоголя. Не бери в голову, — Гарри подмигнул ему и улыбнулся, а затем ушёл, оставляя Луи с открытым от удивления ртом.

— Ты почти не пил. Значит, ты мне врешь. Значит, что вообще значит «тыковка», а, неудачник? — Луи обогнал зеленоглазого и шёл перед ним спиной вперёд, чтобы видеть его глаза.

Гарри продолжал хихикать, а затем чуть подтолкнул бок Луи, чтобы тот отошёл и не мешал открывать входную дверь во двор.

— Ты привёз меня в безлюдное место, чтобы убить, закопать мой труп, и чтобы меня никто не нашёл? Я так и знал. Ты лжец! Я знал с самого начала! Возьми на заметку, я люблю удушье, — Томлинсон быстро тараторил, пока юноши входили в большой благоустроенный двор.

— Знаешь, Луи, после общения с тобой действительно хочется схорониться! — слишком эмоционально проговорил Гарри, получая шлёпок по плечу.

— Я сама невинность…

— Которая доведёт Сатану. Я уже не говорю о таком божестве, как я! — перебил его Стайлс, после чего повисла недолгая пауза, прерванная громким смехом шатена.

— Ах ты негодяй! К Божествам себя приписать решил? Не оскверняй их родословную, Хаз!

Юноши проходили вдоль дорожки, края который были ограждены аккуратно выложенным камнем. Местность будто застыла в определенном времени. Тут явно давно никто не жил, но все выглядело ухоженным, радостным и процветающим.

Дорожка вела к высокому трехэтажному дому из чёрного дубового дерева. Рамы окон обрамляла золотая поталь, на которой были высечены геральдические лилии.

На втором и первом этажах были большие веранды с извилистыми заборами, на концах которых формировались небольшие головы горгулий.

Перед входом в дом была выложена невысокая лестница, на последней ступени которой возвышались закрученный балки, держащие навес.

Внизу лестницы прорастали выступы, держащие на себе сидящих свирепых каменных львов.

В некоторых местах стены дома были подтерты, но это придавало ему своеобразную ценность и старость.

Луи долго стоял перед входом и оглядывал его со всех сторон, изучая и в какой-то степени восхищаясь конструкции. Он был красив, но навевал на шатена непонятный страх и беспокойство. Будто в нем не должны жить — только смотреть.

Он не выглядел уютным и домашним, только холод и величество нес в себе его вид.

— Он выглядит весьма устрашающе, — подытожил Томлинсон, поворачиваясь к Гарри.

Парень стоял позади, скрестив руки за спиной.

— Да. Родители хотели себе нечто подобное. Старина, Викторианская Англия, — юноша шумно выдохнул, будто его самого не впечатляла архитектура здания.

Он в последний раз окинул дом взглядом и направился к заднему двору. Шатен старался не отставать и шёл поблизости. Картина выглядела более зловещей из-за темного неба.

Звёзды все также ярко сияли на своих местах, а прохлада сильнее окутывала тело Луи, отчего тот обнял себя руками и начал растирать их, чтобы согреться.

— Ведёшь меня на задний двор? Точно собираешься убить! Мне стоит ожидать удара лопатой по голове? — дрожащим от холода голосом спросил шатен.

— Стоит, если не прекратишь нести чепуху, — смех кудрявого расслабил Луи и отвлёк от гнетущей атмосферы местности.

Наконец, взору Томлинсона открылся большой сад с высаженными деревьями и клумбами, в которых покоились разнообразные яркие растения.

Ели прорастали вдоль лестницы, ведущей вниз к большому фонтану. С самой верхушки стекала вода, на стоящие снизу многоярусные блюдца.

Сам фонтан почернел из-за старости и лишь в некоторых местах были проблески серого камня.

По бокам от него были уже чуть пожелтевшие участки травы, в местности которых, словно в океане возвышались каменные ограждения клумб. Младший прошёл вглубь сада, ведя за собой шатена, внимательно изучающего глазами двор.

Он выглядел уютнее и располагающее, нежели сам дом. Было ощущение, что это две несовместимые части одного целого. Это было весьма странно.

Наконец, кудрявый остановился перед самой большой россыпью цветов. Большие нежно-розовые «шапки» пионов, яркая россыпь астр, белые размашистые, хрупкие лилии, с их тонкими торчащими «усиками» и редкие синие колоски дельфиниумов формировали некий растительный круг.

Луи осматривал каждый цветок, что отчаянно дышал жизнью, раскинув свои зелёные листочки, словно для объятий.

— Ты вёз меня в такую даль, чтобы цветочками полюбоваться? — Луи перевёл взгляд на кудрявого, что отстранённо стоял вдалеке и старался не смотреть на цветочный «бассейн».

Глаза были устремлены куда-то вниз и совсем перестали сиять как прежде. Томлинсон подошел ближе и склонил голову, чтобы проверить, все ли в порядке.

Когда они встретились глазами, Гарри ещё какое-то время молчал. Длилось, от силы, пару секунд, но ему показалось, что прошла целая вечность, перед тем, как он произнёс:

— За прекрасным всегда скрыта какая-то трагедия, правда? — до Луи не сразу дошло, что Стайлс только что процитировал Оскара Уайлда. Слова на миг насторожили Томлинсона, ведь, какую трагедию хранят в себе цветы?

Он не сразу догадался заглянуть глубже и понять намёк, но резво отскочил от Гарри и прошёлся вдоль клумбы, задевая пальцами нежные, бархатные лепестки.

Сделав полукруг, старший остановился и оглядел впалое пространство, что формировали цветы. Они не повторяли точный круг, а лишь делали вид.

За чудесной и процветающей стеной скрывался «подиум» для ужасного, на вид, сгнившего цветка.

На конце толстого, длинного ствола прорастало множество маленьких бутонов, из-под которых отходили тонкие продолговатые «усики». Сзади соцветий возвышались два огромных, полупрозрачных лепестка, которые походили на крылья летучей мыши.

Цветок будто «кричал» о нескончаемой боли. Он был жутким и пугающим.

Луи почувствовал как низ живота неприятно свело, при виде этого усатого «монстра». Он быстрым шагом вернулся и посмотрел в чуть стеклянные глаза Гарри, который шумно вдыхал в себя воздух.

— Повтори ещё раз, — протараторил Луи, глядя на смущённого юношу.

— Что, прости? — неуверенно спросил Гарри, и Луи заметил, как у того дернулся кадык.

— Повтори цитату.

— За прекрасным всегда скрыта какая-то трагедия, — медленно пробубнил он.

— Но не каждому дано лицезреть эту трагедию. Ты показывал это кому-то раньше? Почему решил привезти меня сюда? — бегло говорил Томлинсон, стараясь сохранять спокойствие.

— Ты первый, кому я показал это, — Гарри указал рукой в сторону чёрного цветка. — Ты не такой, как все, Луи. Я имею в виду, — запнулся, — ты смотришь куда глубже, чем остальные. Мне нравится это.

— И это, типа, моя награда за старания? Я не понимаю тебя, — шатен все ещё затруднялся дать ответ на вопрос: «зачем он здесь», но он безумно хотел выкинуть это из своей головы и пойти поспать, а на следующий день ничего не помнить. Только вот сна не было ни в одном глазу.

— Я же говорю, ты смотришь глубже остальных. Уверен, что ты поймёшь, что все это значит, — Гарри натянуто улыбнулся, чтобы перебить неловкость ситуации и направился в сторону лестницы.

Луи ещё пару секунд, смотрел ему вслед, а затем кинул презрительный взгляд на клумбу и направился к выходу.

***</p>

Гарри стоял возле машины и смотрел на небо, вымаливая у него ответы на свои вопросы. Легкий поток ветра ласкал его кудри. Он не до конца был уверен в том, стоило ли привозить сюда Луи и показывать ему часть своей души.

Он думал, что часть, но это была она вся.

Юный эскаполог в душном мире сомнений. Кому как не ему знать, что избегая проблемы, они просто обгоняют его на один шаг. Он знает, что боль и обида вернутся к нему после недолгого глотка чистого воздуха и предания себя великому. Заприметив падающую звезду, он до боли в легких прокричал, что не хочет больше знать одиночества. Оно словно омут хватает тебя за загривок и с хирургической точностью вырезает из тебя человека. Но однажды, когда звезда услышит его и пошлет ему причину каждодневного счастья, может, он остановится, откроет глаза, дабы взглянуть на созданный им мир, переведёт стрелки часов назад и начнет жить?