IV. (2/2)

Он не хотел взрослеть. Вероятно, боялся трудностей, которые готовила ему жизнь. Ведь, пока ты молод, на тебе нет никакой ответственности. Не надо думать о глубоком; просто живи и наслаждайся.

О его юных днях ему напоминали самые банальные вещи, которые не зацепили бы никого. Это и простой одуванчик, «парашютики» которого он раздувал вместе с сёстрами, и семейные вечера, что они устраивали, сидя за круглым столом покрытым кружевной скатертью.

С годами на его плечи возлагалась масса обязанностей, что приросли мертвым грузом к спине мальчика.

Улыбка постепенно угасала, а вскоре и вовсе перестала быть столь яркой. Он просто смирился с тем, что очень часто стеклянные мечты рушатся о чугунную задницу реальности.

Отдушиной являлся его друг Эд- рыжеволосый, веснушчатый паренёк, чья жизнерадостность воодушевляла и скрашивала дни мальчика даже в сложные времена.

Его семья всегда была рада видеть Луи у себя дома и предлагала навещать их почаще.

Он помогал и поддерживал Луи, вытаскивал его из сложных ситуаций и никогда не отказывался протянуть руку помощи.

До определенного момента они полностью игнорировали друг друга. Их разговоры не касались ничего, кроме экзаменов и поступления.

Все изменилось, когда в аквапарке какой-то отброс, который был больше Эда в два раза, попытался его утопить.

Эд съехал с водной горки, а второй не выждал нужное время и намеренно сошёл вниз, приземляясь на ребёнка и утягивая за собой.

Тот парень ни раз издевался над Шираном из-за его внешности: рыжие волосы, веснушки на круглом детском личике, большие голубые глаза и проколотое ухо.

Сам он был щуплым ботаником, которого не интересовало ничего, кроме учебы и гитары. Он всегда любил писать музыку и песни, но никогда не любил футбол и поддерживать обсуждение женского тела, чем занималась половина школы.

Дети очень жестоки, когда видят кого-то, отличающегося от них.

Эта картина происходила у Томлинсона на глазах. Он видел, что всем было плевать на утопленника, который из последних сил бил руками по воде, пытаясь привлечь внимание, но никто и бровью не повёл, чтобы предотвратить это.

Шатен подплыл ближе к тому бугаю и вцепился в него со спины, пытаясь убрать руки от тела Ширана. Тот начал отбиваться и задел локтем нос Луи, отчего тот сморщился и чуть отплыл.

Когда он убрал руки от лица, то увидел пару капель крови на ладони, которые сразу растворила и унесла с собой вода.

Шмыгнув носом и протерев его рукой, он подплыл к обидчику с другой стороны и с силой сжал зубы на мочке уха нападающего и откусил кусочек.

Крики и пятно крови моментально исправили ситуацию бездушной толпы.

Парень отплыл, моля о помощи, а Луи помог выбраться задыхающемуся рыжему парню из воды.

После этого случая они стали не разлей вода, как бы иронично не звучало.

Родители Эда приняли спасателя их сына в свою семью как родного.

Из воспоминаний Луи выдернул официант, принёсший парням их чашки бодрящего напитка и пирожные.

— Поясни, что было прошлой ночью.

— А? А, ночь. Вечеринка была улётная! Зря не пришёл. Буквально море алкоголя. Ну, я и выпил… Потом прогнал с каким-то чуваком косячок и вырубился.

— Да, последнее я помню, — Луи отпил немного кофе, с грохотом поставив чашку на блюдце, — тебя привели Зейн и Лиам, кажется.

— Оу… надо их отблагодарить. Я думал, что я доехал сам, — Хоран повторил действие друга и ложкой отломил кусочек пирожного.

— Ага, конечно, самостоятельный нашёлся, — оба парня засмеялись. — Кстати, эти парни пригласили меня в среду на вечеринку.

— Даже не раздумывай! Зейн устраивает лучшие мероприятия во всем кампусе! — Найл активно жестикулировал, говоря с набитым ртом.

— Расскажи о них. Кем они тебе приходятся? — Томлинсон придвинулся ближе, беря в руки столовый прибор.

— Я знаком с Зейном с самого детства. Он какое-то время жил в Маллингаре. Его родители адвокаты и получают приличные деньги за каждое выигранное дело. Так что, Малик никогда себе ни в чем не отказывал. Наши семьи дружили долгое время, а потом они переехали в Лондон. С тех пор общались только по телефону.

— А этот Пейн тоже жил в Ирландии? — Луи с интересом слушал собеседника, доедая десерт.

— Нет. С ним мы познакомились позже. Нам нужна была обложка для нового альбома, а Лиам на тот момент — не без помощи его отца — решил оказать нам помощь. Он выдающийся художник, правда!

Он здорово нам тогда помог, потому что сроки горели.- Найл сделал глоток кофе и чуть сморщился от горького привкуса.

— А кем работает его отец?

— У него своей дизайнерская контора. Хотел, чтобы Лиам пошёл по его стопам, но… Да, по сути, он так и сделал. Немного иное направление, но какая разница?

— Слушай, я сейчас на мели, а идти на вечеринку к самому Зейну Малику, — Луи взмахнул руками вверх, показывая его превосходство, — в спортивках — не соответствует нормам этикета, не так ли?

— Одолжить костюм? — Найл перелил Луи, приковывая взгляд того к себе. — У меня есть один на примете. Забирай его, он все равно мне не нравится.

— Благодарю, Найлер — лучший друг, — Луи приятно ему улыбнулся и послал воздушный поцелуй.

— Иной раз думаю, что ты со мной только из-за денег, — помещение залилось пронзительным ирландским смехом.

— Я оскорблён! Я не какая-то придорожная содержанка! — Луи положил руку на сердце, изображая обидчивость.

Остаток дня парни провели на улицах темного спокойного города, освещенного ало-красными фонарями.

Старые, обшарпанные стены домов, украшенные викторианскими статуями и обвитые диким виноградом, будто кто-то поджег.

Прохладный ветер острыми кинжалами врезался в открытую грудь Луи, отчего от начал подмерзать и Найл одолжил ему свою ветровку.

Вдохнув воздух полной грудью, он ещё раз окинул взглядом окрестности города и широко улыбнулся широкой и яркой улыбкой, напоминающей белоснежную луну, висящая на небе.